— Моррисону отрезали гениталии? — спросил я.
Финлей кивнул, выжидательно глядя на меня.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда вот мой вопрос: а их нашли?
Он покачал головой.
— Нет. Мы обыскали весь дом. И мы, и судмедэксперт. Гениталий Моррисона нигде нет.
Сказав это, Финлей усмехнулся. Ему возвращалось профессиональное чувство юмора полицейского.
— Отлично, — сказал я. — Это-то мне и нужно было узнать.
Его улыбка стала еще шире. Достигла глаз.
— Почему? — спросил он. — Ты знаешь, где они?
— Когда будут готовы результаты вскрытия? — спросил я.
Финлей продолжал улыбаться.
— Результаты вскрытия Моррисона ничего не дадут. Его гениталии отрезаны. Больше не соединены с его телом. Их там нет. Они отсутствуют. Так что как их смогут найти при вскрытии?
— Я имел в виду не Моррисона, — сказал я. — Его жену. Когда станет известно, что она съела перед смертью?
Финлей перестал улыбаться. Молча посмотрел на меня.
— Говори, Ричер, — наконец сказал он.
— Хорошо, — согласился я. — Именно для этого мы сюда и пришли, не забыл? Но сначала ответь еще на один вопрос. Часто ли в Маргрейве случаются убийства?
Финлей задумался. Пожал плечами.
— Вообще не бывало. По крайней мере, лет тридцать. Полагаю, с тех пор, как ввели обязательную регистрацию избирателей.
— А сейчас мы имеем четыре убийства за четыре дня, — сказал я. — И очень скоро будет обнаружен пятый труп.
— Пятый? — спросил Финлей. — Кто пятый?
— Хаббл. Считай сам: мой брат, потом этот Шерман Столлер, двое Моррисонов и Хаббл — всего пятеро. Ни одного убийства в течение тридцати лет, и вдруг сразу пять. Вряд ли это совпадение, ведь так?
— Об этом нечего и думать, — согласился Финлей. — Разумеется, все эти убийства связаны.
— Точно, — сказал я. — А теперь я тебе расскажу, что их связывает. Но сначала ты должен уяснить одну вещь, хорошо? Я оказался здесь совершенно случайно. Всю пятницу, субботу и воскресенье до того времени, как были идентифицированы отпечатки пальцев моего брата, я не обращал никакого внимания на происходящее вокруг. Я думал только о том, как бы переждать и поскорее убраться отсюда ко всем чертям.
— Ну и? — спросил Финлей.
— А мне наговорили много всякой всячины. Хаббл многое рассказал мне в Уорбертоне, но я почти не обращал на его слова внимания. Меня это не интересовало, понимаешь? Он рассказывал мне разные вещи, а я его совсем не слушал, так что сейчас я кое-что уже и не вспомню.
— Какие вещи? — спросил Финлей.
И я рассказал ему то, что запомнил. Начал с того же, с чего начал Хаббл. Он запутался в каком-то нечистом деле, и теперь угрожают ему и его жене. Причем угроза слово в слово соответствовала тому, что Финлей увидел сам сегодня утром.
— Ты в этом уверен? — спросил он. — Та же самая угроза?
— Слово в слово, — подтвердил я. — Абсолютно та же самая. Прибить гвоздями к стене, отрезать яйца, заставить жену их съесть, после чего перерезать обоим горло. Хабблу сказали слово в слово то же самое, Финлей. Так что или мы имеем дело с двумя извращенцами, делающими абсолютно одинаковые угрозы, или это еще одна связь.
— Получается, Моррисон был замешан в той же самой махинации, что и Хаббл? — сказал Финлей.
— Которой заправляют одни и те же люди, — подтвердил я.
Затем я рассказал о том, что Хаббл разговаривал со следователем. После чего этот следователь отправился на встречу с Шерманом Столлером, кем бы он ни был.
— Кто этот следователь? — спросил Финлей. — И каким боком тут участвует Джо?
— Джо и был тем следователем, — сказал я. — Хаббл сказал, что высокий мужчина с бритой головой был тем следователем, который пытался вывести его из-под удара.
— Какого типа расследования проводил твой брат? — спросил Финлей. — Черт возьми, где он работал?
— Не знаю, — сказал я. — Последнее, что я слышал, он работал в Государственном казначействе.
Оторвавшись от памятника, Финлей направился назад на север.
— Мне нужно кое-кому позвонить. Пора заниматься делом.
— Ты иди медленнее, — сказал я. — Я еще не закончил.
Финлей шел по тротуару. Я шел по проезжей части, чтобы не пригибаться под навесами перед каждым магазинчиком. Улица была пустынной, так что о машинах можно было не беспокоиться. Понедельник, два часа дня, в городке ни души.
— С чего ты решил, что Хаббл мертв? — спросил Финлей. Я рассказал ему про очки. Подумав, он согласился.
— Это случилось потому, что он говорил со следователем?
Я покачал головой. Мы остановились перед парикмахерской.
— Нет. Об этом они не знали. В противном случае с Хабблом расправились бы значительно раньше. Самое позднее, в четверг. Полагаю, решение убрать Хаббла было принято в пятницу, часов в пять. Потому что ты зацепил его за номер телефона, найденный в ботинке Джо. Эти люди решили, что ему нельзя позволить говорить с полицейскими или тюремными охранниками. Поэтому они договорились со Спиви. Однако ребята Спиви не выполнили задачу, поэтому была предпринята новая попытка. По словам жены Хаббла, сегодня утром ему позвонили и попросили остаться дома. Так было подготовлено второе покушение. Похоже, на этот раз сработало.
Финлей медленно кивнул.
— Черт, — выругался он. — Хаббл был нашей единственной зацепкой. Только через него мы могли узнать, что здесь происходит. Ричер, ты должен был надавить на него сильнее, когда у тебя была такая возможность.
— Спасибо, Финлей, — сказал я. — Если бы я знал, что убит мой брат Джо, я бы надавил так сильно, что его крики были бы слышны даже здесь.
Финлей буркнул что-то неопределенное. Мы уселись на скамейку под окном парикмахерской.
— Я спросил у него, что такое pluribus, — сказал я. — Хаббл мне не ответил. Он сказал, что в махинации участвуют десять человек из местных жителей, плюс при необходимости привлекают посторонних. Еще он сказал, что вся эта махинация будет оставаться очень уязвимой до чего-то такого, что произойдет в ближайшее воскресенье.
— А что произойдет в ближайшее воскресенье? — спросил Финлей.
— Хаббл не сказал.
— А ты на него не надавил.
— Я ведь уже говорил тебе, что мне это было неинтересно.
— И он даже не намекнул о том, что за махинация? — спросил Финлей.
— Ни словом.
— Он сказал, кто эти десятеро?
— Нет.
— Проклятье, Ричер, от тебя мало толку, ты это знаешь?
— Извини, Финлей, — сказал я. — Я думал, что Хаббл просто какой-то осел. Поверь, если бы у меня была возможность вернуться назад и переиграть все заново, я бы вел себя совсем по-другому.
