Из-за окна уже пробивался серый утренний свет. Фролих улыбнулась Джеку в ответ, зевнула и потянулась, откинув локти назад. Часы в соседней комнате продолжали издавать безобразные звуки. Затем одна трель будильника сменилась другой, причем более громкой. Джек положил ладонь на плоский живот женщины и постепенно передвинул руку к груди. Фролих снова улыбнулась, зевнула, затем извернулась и, склонив голову, уткнулась носом ему в шею.
– И тебя тоже с добрым утром, – ответила она.
А будильник продолжал верещать за стеной. По всей видимости, он был специально запрограммирован так, чтобы его звуки становились все более громкими и назойливыми в том случае, если ты их игнорируешь. Джек привлек Фролих к себе, пригладил ее непослушные волосы и поцеловал. Далекий будильник перешел на завывание, очень схожее с полицейской сиреной. Ричер был счастлив оттого, что не находился в одной комнате с надоедливым средством для пробуждения.
– Надо вставать, – уныло произнесла Фролих.
– Мы так и поступим, – кивнул Ричер. – И очень скоро.
Он удержал ее, и она перестала сопротивляться. Они занимались любовью самозабвенно, едва переводя дыхание, словно сигналы будильника подгоняли их. Со стороны можно было подумать, что эти двое находятся в бункере после ядерного взрыва, а далекие сирены отсчитывают последние секунды их жизни. Когда все закончилось, Фролих с трудом заставила себя выбраться из кровати, после чего бегом бросилась в свою комнату и отключила будильник. Тишина показалась им обоим оглушающей. Джек лежал на спине и смотрел в потолок. Неясный свет из окна выделял трещинки на штукатурке. Фролих не спеша вернулась в гостевую комнату, по-прежнему обнаженная.
– Залезай в кровать, – предложил Ричер.
– Не могу, – покачала головой женщина. – Мне пора на работу.
– Он будет в безопасности еще долгое время. А если нет, ему всегда найдут замену. Ну, помнишь, двадцатая поправка, если не ошибаюсь. Я думаю, желающих на его место будет столько, что они выстроятся в очередь на целый квартал.
– А я встану в очередь из безработных. Может быть, мне даже удастся устроиться, например, переворачивать гамбургеры в какой-нибудь второсортной забегаловке.
– А такое уже случалось?
– Что? Жарила ли я когда-нибудь гамбургеры?
– Нет, оставалась ли ты когда-нибудь без работы?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет.
Он улыбнулся.
– А я вот уже пять лет практически бездельничаю.
Он улыбнулась ему в ответ.
– Я знаю, я это тоже успела проверить на компьютере. Но сегодня тебе придется поработать, а поэтому шевелись и вытряхивай из постели задницу.
Она повернулась и, продемонстрировав ему свою, направилась к себе, в ванную комнату. Он еще несколько секунд полежал на кровати. В голову почему-то лезли слова из старой песни в исполнении Дон Пенн: «Ты не любишь меня, и теперь я это знаю». Он встряхнул головой, словно желая выкинуть этот припев, решительно откинул простыни в сторону, поднялся и сладко потянулся. Теперь одну руку вверх над головой, потом другую. Выгнуть спину. Напрячь пальцы ног и с силой вытянуть ноги. Вот и вся утренняя зарядка. Затем он прошел в гостевую ванную комнату, где устроил себе полный ритуал омовения и очищения на двадцать минут. Сюда входило все: чистка зубов, бритье, мытье волос и душ. После этого он оделся в другой старый костюм Джо. Этот оказался черным, той же фирмы и того же покроя, что и первый. К нему в комплект пошла белая рубашка опять этих же неизвестных производителей, и еще свежие трусы и носки. На этот раз он выбрал темно-синий галстук с крошечными серебряными парашютами, беспорядочно раскиданными по ткани. На нем имелась этикетка английской фирмы. Возможно, рисунок разрабатывали мастера британских военно-воздушных сил. Он посмотрел на себя в зеркало и тут же испортил все впечатление, надев поверх костюма пальто, приобретенное в Атлантик-сити. Оно казалось слишком грубым, да и цвет не очень подходил к его наряду, но Ричер решил, что сегодня ему придется поработать на свежем воздухе, а Джо, как назло, не оставил у Фролих ничего из теплой верхней одежды. Наверное, они расстались летом.
С Фролих Джек встретился на первом этаже у лестницы. Она была в женском варианте его наряда: черный брючный ансамбль и белая блузка с вырезом. Правда, пальто, ожидающее ее на вешалке, выглядело получше: темно-серое, шерстяное и весьма официальное. Фролих пристраивала свой наушник. Он соединялся с завитым спиралью проводом, который через шесть дюймов становился прямым и скрывался на спине.
– Хочешь помочь? – спросила она. Женщина отвела назад лопатки, как и при потягивании, отчего воротник пиджака отошел назад. Крошечный штекер на конце провода, действуя как груз, помог пропустить провод под блузку. Откинув полу пиджака, Фролих нащупала наконечник, и Джек помог ей вставить его в блок переговорного устройства, крепящийся к поясу сзади. Штекер микрофона был уже на месте, провод от него тянулся по спине и уходил под левый рукав к запястью. Когда она поправляла пиджак, Ричер успел заметить кобуру пистолета, чуть сдвинутую вперед, у ее левого бедра, чтобы оружие легче было выхватить правой рукой. Пистолет оказался мощной квадратной машиной модели Зиг-Зауэр P226, что Джека весьма обрадовало. Это оружие было куда лучше старой «беретты», которую Ричер обнаружил в ящике стола на кухне.
– Порядок, – выдохнув, произнесла Фролих и взглянула на часы. Ричер сделал то же самое. Было почти без четверти восемь.
– Впереди еще шестнадцать часов и шестнадцать минут, – констатировала она. – Позвони Нигли и скажи ей, что мы уже выезжаем.
Пока они добирались до «сабербена», Ричер воспользовался мобильным телефоном Фролих. Утро, как и ночь, оказалось сырым и холодным. Единственным отличием был хмурый серый свет, разливавшийся вокруг. Окна автомобиля затуманились от выпавшей росы, однако двигатель завелся сразу, и к тому времени, когда они подобрали Нигли у гостиницы, обогреватель сделал температуру в салоне вполне сносной.
* * *
Армстронг, натянув поверх свитера кожаную куртку, вышел из задней двери дома. Ветер тут же взъерошил ему волосы, и он, подходя к воротам, застегнул «молнию» куртки. Не успел он сделать и двух шагов, как оказался в поле зрения оптического прицела «хенсольдт 1,5-6x42 BL», который первоначально предназначался для снайперской винтовки «SSG 3000», а затем, благодаря стараниям одного балтиморского оружейника, был установлен для стрельбы на «вайме Мк2». Само слово «вайме» происходило от длинного и сложного для произношения финского названия, которое изготовители справедливо решили сократить, чтобы оружие пользовалось спросом на американском рынке. Мк2 – надежная снайперская винтовка с глушителем, приспособленная под облегченный унитарный патрон калибра 7,62 стандарта НАТО. Пуля этого патрона летит с дозвуковой скоростью, а компенсатор позволяет сделать выстрел бесшумным и с минимальной отдачей, которую обеспечивает механизм отвода пороховых газов. Небольшой, едва ощутимый толчок в плечо. Отличная винтовка. А снабженная хорошим оптическим прицелом, она позволяет стрелку уверенно поражать цель на дистанции до двухсот ярдов. Мужчина же, смотревший в прицел, находился всего в ста двадцати шести ярдах от задних ворот дома Армстронга. Он знал это точно, так как только что сам проверил расстояние с помощью лазерного дальномера. Стрелок расположился под открытым небом, но подготовился основательно и знал свое дело. На нем были длинное темно-зеленое пальто, черная шапочка из синтетической шерсти и перчатки из того же материала, причем пальцы на правой были обрезаны. Он затаился в укрытии, где ветер не заставлял слезиться глаза, и чувствовал себя уверенно.
