Лодер по-прежнему лежал на полу. Однако за простым письменным столом сидел новый человек. Командир. У Ричера не возникло никаких сомнений. Он увидел перед собой примечательную личность. Рост шесть с лишним футов, вес около четырехсот фунтов. Возраст лет тридцать пять, волосы густые, настолько светлые, что они казались почти белыми, коротко остриженные на висках, а сверху длинные, зачесанные назад, словно у немецкого школьника. Гладкое розовое лицо, одутловатое, под стать общим габаритам, на щеках ярко-красные пятна. Крохотные бесцветные глазки, зажатые в щелки между щеками и белесыми бровями. Влажные алые губы, волевой подбородок, способный сохранить форму несмотря на обилие жира.
На командире была черная форма необъятных размеров. Безукоризненная черная рубашка военного покроя без каких-либо знаков различия за исключением тех же нашивок на плече, которые были у всех. Широкий кожаный ремень, сверкающий словно зеркало. Отутюженные черные галифе, сверху широченные, снизу заправленные в высокие черные ботинки, сиянием сравнимые с ремнем.
— Проходи и садись, — тихим голосом произнес он.
Ричера подтолкнули к тому самому стулу, на котором он сегодня уже сидел. Он сел, неуклюже держа за спиной скованные руки. Охранники застыли вокруг в напряженном внимании, не смея вздохнуть, тупо уставившись в пустоту.
— Я Бо Боркен, — сказал великан. — Я здесь командир.
Голос у него оказался визгливый. Оглядев командира с ног до головы, Ричер ощутил исходящую от него ауру, подобную сиянию. Сиянию безграничной власти.
— Мне предстоит принять решение, — продолжал Боркен. — И я хочу, чтобы ты мне в этом помог.
Ричер поймал себя на том, что отвел от него взгляд. Как будто сияние было для него слишком невыносимым. Он заставил себя медленно повернуть голову и посмотреть прямо в большое бледное лицо.
— Какое решение?
— Оставить ли тебя жить, — объяснил Боркен, — или убить.
* * *
Холли сняла с ванны боковую панель. Ей приходилось сталкиваться с тем, что сантехники сваливают в полость под ванной разный мусор и прикрывают его панелью. Обрезки труб, доски, иногда даже инструменты. Затупившиеся ножи, затерявшиеся гаечные ключи. В тех квартирах, в которых ей приходилось жить, Холли чего только не находила под ванной. Однако здесь за панелью не оказалось ничего. Холли улеглась на пол и пошарила до самой задней стенки, но так ничего и не нашла.
И половое покрытие было очень прочным. Все трубы были плотно вставлены в отверстия строго по диаметру. Было видно, что тут поработал профессионал. Конечно, можно было бы попытаться каким-нибудь рычагом надавить на доски со стороны большой сливной трубы унитаза. Если бы у нее была фомка, можно было бы оторвать одну доску. Вот только фомки не было. И ничего похожего на нее. Вешалка для полотенец была пластмассовая. Она согнется или сломается. И больше ничего. Усевшись на пол, Холли ощутила накатившееся волной отчаяние. И тут за дверью послышались шаги.
На этот раз тихие. Приглушенные. Кто-то приближался бесшумно и осторожно. Кто-то, не имеющий права здесь находиться. Холли медленно поднялась с пола. Вышла из ванной, закрыв за собой дверь, чтобы спрятать снятую панель. Успела дохромать до кровати как раз к тому моменту, как щелкнул замок и дверь открылась.
В комнату вошел мужчина. Довольно молодой, одетый в форму камуфляжной расцветки, с лицом, испачканным грязными подтеками. Его лоб пересекал наискосок ярко-алый шрам. На плече висела автоматическая винтовка. Обернувшись, мужчина тихо закрыл за собой дверь. Повернулся к Холли и приложил палец к губам.
Та изумленно смотрела на него. Чувствуя, как в ней вскипает ярость. На этот раз она была без оков. На этот раз подонок умрет. На лице Холли появилась зловещая усмешка. Ее защитит ванная. Этого требует логика. Как пленница она пользуется особым статусом. К ней должны относиться с уважением. Если она беспощадно расправиться с нагрянувшим к ней насильником, с этим ведь никто не станет спорить, правда?
Однако парень со шрамом, не отрывая пальца от губ, кивнул в сторону ванной. Бесшумно подошел и толкнул дверь. Жестом пригласил Холли присоединиться нему. Та заковыляла следом. Взглянув на снятую боковую панель, парень покачал головой. Включил душ на полную мощность. Направил шумную струю прямо в ванну.
— Здесь установлены микрофоны, — объяснил парень. — Комната прослушивается.
— Кто ты такой, черт побери? — спросила Холли.
Опустившись на корточки, парень поставил панель на место.
— Бесполезно, — объяснил он. — Отсюда нет выхода.
— Должен быть.
Парень покачал головой.
— Здесь устроили пробу. Командир запер в комнате одного из плотников, которые ее отделывали. Пообещал отпилить руки, если тот не выберется отсюда. Так что, полагаю, бедолага старался изо всех сил.
— И что с ним случилось? — спросила Холли.
Парень снова пожал плечами.
— Командир отпилил ему руки.
— Кто ты такой, черт побери? — повторила Холли.
— ФБР. Отдел по борьбе с терроризмом. Я сюда внедрен. Полагаю, мне придется вызволять тебя.
— Как?
— Завтра, — объяснил парень. — Я смогу достать джип. Нам придется нестись сломя голову. Вызвать помощь не удастся, потому что радиочастоты прослушиваются. Так что мы просто угоним джип и помчимся на юг, надеясь на лучшее.
— А что насчет Ричера? Куда его отвели?
— Забудь о нем. К утру его уже не будет в живых.
Холли покачала головой.
— Без него я никуда не пойду.
* * *
— Лодер меня разочаровал, — сказал Бо Боркен.
Пожав плечами, Ричер перевел взгляд вниз. Лодер с трудом уселся боком, втиснувшись в угол между стеной и полом.
— А тебя он разочаровал? — спросил Боркен.
Ричер ничего не ответил.
— Хочешь пнуть его ногой?
Ричер молчал. Он понимал, к чему идет дело. Если он согласится, ему надо будет причинить Лодеру сильную боль. В принципе Ричер не имел ничего против этого, однако он предпочел бы сделать это на своих условиях. Если же он откажется, Боркен назовет его трусом, лишенным чувства собственного достоинства. Игра очевидная, и одержать победу в ней невозможно. Поэтому Ричер промолчал. К этой тактике ему уже приходилось прибегать тысячу раз: если сомневаешься, просто держи язык на замке.
— В лицо? — настаивал Боркен. — Или, может быть, по яйцам?
Лодер молча посмотрел на Ричера. Тот не сразу понял, что означает выражение его лица. Он широко раскрыл глаза от изумления. Лодер безмолвно умолял его дать ему хорошего пинка, чтобы это не сделал Боркен.
— Лодер, ну-ка, ложись снова на пол, — приказал Боркен.
Оторвавшись от стены, Лодер сполз на пол. Поерзав, распластался на животе, лицом вниз. Боркен кивнул ближайшему охраннику.
