Боркен кивнул.
— Совершенно верно. Это самый настоящий «Кольт-Маршал» выпуска 1873 года, каким вооружались кавалерийские части американской армии. Это мое личное оружие. — Он подержал его в правой руке. — Знаешь, какими пулями он стреляет?
Ричер снова кивнул.
— Сорок пятого калибра. Шесть патронов.
— С первого раза в самую точку, — подтвердил Боркен. — Шесть патронов сорок пятого калибра, пуля покидает ствол длиной семь с половиной дюймов со скоростью девятьсот футов в секунду. Знаешь, что может сделать с тобой такая пуля?
Ричер пожал плечами.
— Все зависит от того, попадет ли она в меня.
Боркен недоуменно нахмурился. Затем усмехнулся. Кончики его влажных губ выгнулись вверх, пухлые щеки почти полностью закрыли глаза.
— Попадет. Если стрелять буду я, обязательно попадет.
Ричер снова пожал плечами.
— С такого расстояния — может быть.
— С любого расстояния. С такого, с пятидесяти футов, с пятидесяти ярдов — если выстрелю я, пуля обязательно попадет в тебя.
— Подними правую руку, — вдруг сказал Ричер.
Боркен снова недоуменно нахмурился. Затем отложил револьвер и поднял свою огромную лапищу, словно приветствуя знакомого или давая клятву.
— Чушь собачья, — сказал Ричер.
— Чушь собачья? — повторил Боркен.
— Разумеется. Этот револьвер достаточно точен, но это далеко не самое лучшее оружие в мире. Для того, чтобы с расстояния пятьдесят ярдов попасть из него в человека, нужно практиковаться до одури. А ты этого не делаешь.
— Не делаю? — переспросил Боркен.
— Да, не делаешь. Взгляни на эту штуковину. Она была разработана в семидесятых годах прошлого века, так? Ты видел старинные фотографии? Люди тогда были гораздо мельче. Тощие, маленькие человечки, только что приехавшие в Новый свет из Европы, где их предки голодали в течение многих поколений. Маленькие люди — маленькие руки. Взгляни на рукоятку. Резкий изгиб, слишком мала для тебя. Твои пальцы будут выглядеть на ней гроздью бананов. И щечки из ореха. За сто двадцать с лишним лет ставшего твердым, как камень. Задняя часть рукоятки и низ рамы при отдаче ударят тебя молотком. Если бы ты регулярно стрелял из этого револьвера, у тебя между большим и указательным пальцами были бы мозоли, которые я разглядел бы даже с такого расстояния. Но их нет, значит, ты не стреляешь регулярно, и можешь не говорить, что ты метко стреляешь без постоянных занятий.
Боркен пристально посмотрел на него. Снова усмехнулся. Его влажный рот чуть приоткрылся, глаза превратились в щелки. Выдвинув другой ящик, он достал другое оружие. «ЗИГ-Зауэр», автоматический пистолет калибра 9 мм. Выпущенный лет пять назад. Из которого стреляли часто и за которым хорошо ухаживали. Большая квадратная рукоятка под большую руку.
— Я солгал. Вот мое любимое оружие. Но зато я кое-что выяснил. Теперь я знаю, что принял правильное решение.
Он остановился, давая Ричеру возможность спросить, какое именно. Ричер молчал. Стиснув зубы. Он не собирался спрашивать этого типа ни о чем, даже если это должна была быть последняя фраза, которую он произнесет в своей жизни.
— Знаешь, мы здесь настроены серьезно, — снова заговорил Боркен. — Совершенно серьезно. Мы тут не в игрушки играем. И нам точно известно, что происходит.
Он снова остановился, давая Ричеру возможность спросить, что же именно происходило. Ричер молчал. Просто сидел, уставившись в пустоту.
— Америкой руководит деспотическое правительство, — продолжал Боркен. — Диктатура, которую контролируют из-за границы наши враги. Наш нынешний президент является членом всемирного правительства, которое втайне распоряжается нашими жизнями. Федеральная система представляет собой дымовую завесу, скрывающую тотальный контроль. Всемирное правительство намеревается нас разоружить, а затем поработить. Этот процесс уже начался. Тут не может быть никаких сомнений.
Он остановился. Снова взял старый револьвер. Проверил, как помещается рукоятка в руке. Ричер ощутил исходящую от него харизму. Поймал себя на том, что внимательно слушает этот тихий, гипнотизирующий голос.
— Основных методов два, — снова заговорил Боркен. — Во-первых, попытка разоружить гражданское население. Вторая поправка к конституции гарантирует право на ношение оружия, однако ее собираются отменить. Законы об ограничении оружия, шумиха по поводу преступности, убийств, войн из-за наркотиков — все это направлено на то, чтобы разоружить таких простых людей как мы. А когда мы окажемся разоружены, с нами можно будет делать все что угодно, так? Вот почему это право было внесено в конституцию. Отцы-основатели были люди умные. Они знали, что народ сможет контролировать свое правительство только в том случае, если у него будет возможность его перестрелять.
Боркен снова умолк. Ричер поднял взгляд на свастику у него над головой.
— Второй метод состоит в удушении мелкого бизнеса, — продолжал Боркен. — Это моя личная теория. В нашем движении о ней почти не упоминают. Но я сразу это заметил. Что поставило меня впереди остальных.
Он снова остановился, но Ричер продолжал молчать. Отвернувшись в сторону.
— Это же очевидно, да? — обратился к нему Боркен. — Всемирное правительство в основе своей является правительством коммунистического толка. Ему не нужен сильный частный сектор. Однако именно в этом была основа Америки. Миллионы людей работают не покладая рук на себя самих, чтобы обеспечить достойную жизнь. Их слишком много, чтобы просто перестрелять всех до одного. Поэтому это количество нужно было заранее сократить. И федеральное правительство распорядилось зажать мелкий бизнес. Были приняты самые разные законы и постановления, введены налоги, зажаты рынки, и все это чтобы поставить мелкого предпринимателя на колени. Банкам было приказано пообещать заманчивые кредиты, но не успели на договорах высохнуть чернила, как процентные ставки взлетели вверх, и рынок оказался еще больше урезан. И вот бедняк наконец полностью разорен, банк забирает себе его бизнес, и когда придет время, очередь в газовые камеры будет на одного человека меньше.
Ричер посмотрел на него. Ничего не сказал.
— Поверь мне, — продолжал Боркен. — Именно так всемирное правительство заранее решает проблему избавления от трупов. Если сейчас задушить средний класс, впоследствии не понадобится так много концентрационных лагерей.
Ричер молча смотрел ему в глаза. Словно на источник яркого света. Толстые красные губы скривились в снисходительной усмешке.
— Говорю я тебе, мы опередили всех остальных, — уверенно заявил Боркен. — Мы первые увидели приближение всего этого. Для чего еще нужна Федеральная резервная система? Вот ключ ко всему. Америка — это нация, в основе которой лежит бизнес. Контролируя бизнес, можно контролировать все. А как контролировать бизнес? Для этого надо контролировать банки. А как контролировать банки? Вот тут-то и была создана эта долбанная Федеральная резервная система. Которая приказывает банкам, как именно те должны поступать. Вот в чем ключ. Всемирное правительство через Федеральную резервную систему контролирует всё. И мне довелось увидеть это в действии.
