— Нам нужно оружие, — прошептала Холли.
Ричер кивнул.
Они прокрались к двери арсенала. Ричер взглянул на замок. Сразу понял, что это безнадежно. Такую сложную систему простой отмычкой не возьмешь.
— Я заберу «глок» у того типа, который меня сторожил, — шепнул он.
Холли кивнула. Нырнув в деревья, они дошли до следующей поляны. Ричер попытался спешно придумать какую-нибудь убедительную историю, которая оправдывала бы его возвращение перед Джозефом Рэем. Решил наплести что-нибудь про высокоскоростной луч со спутника, сбивший его с пути. Они с Холли осторожно обошли здание гауптвахты и прислушались. Все тихо. Ричер завернул за угол и открыл дверь. И шагнул прямо на девятимиллиметровый пистолет. Но на этот раз это был не «глок». А «ЗИГ-Зауэр». И держал его не Джозеф Рэй. А Бо Боркен. Он стоял рядом за дверью с Малышом Стиви и ухмылялся.
Глава 37
К половине пятого утра Уэбстер уже созрел для того, чтобы его сменили. Джонсон, Гарбер и адъютант генерала дремали в креслах. Макграт был на улице вместе с телефонистами. Те как раз заканчивали. Работа потребовала гораздо больше времени, чем они предполагали. Возникли какие-то проблемы со стыковкой. Связистам пришлось физически перерезать телефонный кабель, ведущий в Йорк, и толстый медный провод был подключен к временному терминалу, установленному рядом с командно-штабной машиной.
Однако с первого раза ничего не получилось. Связисты возились с мультиметрами, что-то бормоча про паразитные сопротивления и емкости. Им пришлось работать около трех часов. Они уже были готовы обвинить оборудование командно-штабной машины в несовместимости с гражданскими стандартами, когда одному из них пришла мысль проверить собственную аппаратуру. Неисправность крылась во временном терминале. Пришлось подключить резервный, и наконец все заработало. В четыре часа тридцать пять минут утра Макграт пожал связистам руки и потребовал от них хранить молчание. В этот момент из машины вышел Уэбстер. Сотрудники ФБР проводили взглядом отъехавшую машину телефонной компании. Шум двигателя замер за поворотом. Уэбстер и Макграт остались стоять в ярком лунном свете. Они простояли так минут пять, пока Макграт не выкурил сигарету. Не сказав ни слова. Они просто смотрели в сторону севера и думали каждый о своем.
— Буди своих ребят, — наконец сказал Уэбстер. — А мы с тобой хоть немного поспим.
Кивнув, Макграт заглянул в жилой трейлер. Разбудил Милошевича и Брогана. Спавших полностью одетыми на койках. Агенты встали, потягиваясь. Спустились из трейлера. Уэбстер, Джонсон и его адъютант уже ждали на улице. Гарбер стоял чуть поодаль.
— С телефонной линией уже разобрались, — сказал Уэбстер.
— Вот как? — спросил Броган. — А я полагал, ей займутся только утром.
— Мы решили, чем раньше, тем лучше, — объяснил Уэбстер.
Он указал кивком на генерала Джонсона. Этот жест говорил: «Вы же понимаете, он беспокоится.»
— Отлично, — сказал Милошевич. — Мы за всем присмотрим.
— Разбудите нас в восемь, — сказал Уэбстер. — Или раньше, если возникнет необходимость.
Кивнув, Броган направился к командной машине. Милошевич последовал за ним. Остановившись, они посмотрели на горы, купающиеся в лунном свете. В этот момент в пустой командной машине зажужжал факс. Выдал первый лист текстом вверх в приемный лоток. Было без десяти минут пять утра, четвертое июля, пятница.
* * *
Броган разбудил генерала Джонсона через один час десять минут, ровно в шесть утра. Громко постучав в дверь жилого трейлера, он не дождался ответа и, поднявшись внутрь, потряс генерала за плечо.
— Вас вызывает авиабаза Петерсон, сэр, — сказал Броган. — У них что-то срочное.
Джонсон как был, в рубашке и кальсонах, побежал к командной машине. Милошевич вышел в предрассветные сумерки к Брогану, чтобы не мешать генералу. Джонсон присоединился к ним пять минут спустя.
— Надо созывать общее совещание.
Он нырнул в жилой трейлер. Милошевич отправился будить остальных. Вскоре появились Уэбстер и адъютант генерала, зевающие и потягивающиеся, и Гарбер, полностью проснувшийся и подтянутый. Макграт курил. Вероятно, он даже не попытался заснуть. По очереди поднявшись в машину, все расселись вокруг стола, с красными слезящимися глазами и взъерошенными волосами.
— Звонили с базы Петерсон, — начал генерал. — Как только рассветет, сюда вышлют поисково-спасательный вертолет. Будем искать пропавшую зенитно-ракетную батарею.
Адъютант кивнул.
— В таких случаях это стандартная практика.
— Основанная на предположении, что произошли какие-то неполадки с техникой и связью, — добавил Джонсон.
— Что происходит достаточно часто, — продолжал адъютант. — Если вышла из строя рация, эти ребята должны были заняться ее починкой. Если при этом сломался один из грузовиков, они должны были остановиться и ждать помощи.
— Расставить повозки в круг? — спросил Макграт.
— Совершенно верно, — снова кивнул адъютант. — Они должны были съехать с дороги и ждать вертолет.
— Что нам говорить летчикам? — спросил Макграт.
Адъютант подался вперед.
— Хороший вопрос. Что именно им сказать? Нам даже неизвестно наверняка, что наши ребята попали в руки маньякам. Не исключается, что все дело в поломке грузовика и выходе из строя радио.
— Помечтай, помечтай, — буркнул Джонсон.
Уэбстер пожал плечами. Он знал, как поступать в таких ситуациях.
— Какие плюсы?
— Никаких, — сказал Джонсон. — Если мы сообщим в Петерсон о том, что ракеты захвачены, кошка окажется выпущена из мешка, мы потеряем контроль над ситуацией. А в Вашингтоне решат, что мы их ослушались, не став дожидаться понедельника.
— Хорошо, — согласился Уэбстер. — Какие минусы?
— Надо исходить из предположения, что ракеты захвачены, — сказал Джонсон. — Следовательно, скорее всего, они хорошо спрятаны. В этом случае вертолет их не найдет. Полетав какое-то время над районом, он вернется на базу.
Уэбстер кивнул.
— Отлично. Ни плюсов, ни минусов, значит, никакой проблемы нет.
Последовала небольшая заминка.
— Значит, будем молчать, — сказал Джонсон. — Пусть вертолет полетает над лесом.
Макграт с сомнением покачал головой.
— А что если этим ублюдкам вздумается сбить вертолет одной из ракет?
Адъютант генерала снисходительно усмехнулся.
— У них ничего не получится. Этого не допустит система распознавания «свой-чужой». Вертолет постоянно посылает радиосигнал. Ракета принимает его, распознает вертолет как «свой» и не запускается.
— На это можно положиться? — недоверчиво спросил Макграт.
