Елизавета вспыхнула.
– Гафур! Что вам здесь надо? Я не просила следить за мной!
– А тебе слова не давали, – наставил на нее палец белобрысый с наколками. – Сделай фокус – смойся с глаз, с тобой потом разбираться будем. Георгий будет очень недоволен твоим поведением.
– Я свободный человек! Борис, я требую!..
– Требовать будешь соску у мамаши дома, иди, а мы тут поговорим с твоим хахалем.
Елизавета беспомощно посмотрела на Крутова, и тот успокаивающе погладил ее по плечу.
– Подожди меня у пруда, я скоро догоню.
Девушка, непрестанно оглядываясь, обошла троицу и остановилась за кустами, кусая губы и сжимая кулачки, решив посмотреть, что будет. Троица двинулась к Егору, заходя с двух сторон.
– Мужики, – проникновенно сказал Крутов, – лучше бы вам не связываться со мной. Человек я мирный, никому зла не желаю, но всегда готов ответить адекватно. В данном же случае все не так просто, как вам кажется. Девушка не желает жить с твоим братом, парень, и заставлять ее не стоит, и следить за ней не надо. Она действительно свободный человек. Ферштеен зи?
– Заткнись! – скривил губы белобрысый Борис. – Тебя предупреждали, ты не внял, теперь придется тебя слегка поучить. Не сможешь уехать отсюда сам, вызовем «Скорую».
Крутов вздохнул. Его миролюбивое поведение воспринималось этими безмозглыми качками как проявление слабости, и убедить их в обратном можно было только наглядно. И все же первую атаку он пропустил.
Они бросились на него не всем скопом, а согласно тактике групповых действий (что говорило об их принадлежности к какой-то военизированной организации): длинноволосый Гафур отвлек его внимание, а Борис тут же прыгнул сбоку, довольно умело нанося удар ногой в живот Крутову.
Если бы не боевые инстинкты, срабатывающие помимо сознания Крутова, схватка могла бы закончиться для него плачевно. Однако, пропустив удар (ослабив его поворотом тела и напряжением мышц живота), он тут же захватил ногу белобрысого, рванул ее вверх и ответил ударом ноги в пах. После чего, заблокировав удары Гафура (кулак в лицо, кулак в шею), Егор применил «шат» – щелчок по носу снизу вверх, что мгновенно приводит к временному ослеплению противника, и от души врезал ему в грудь ногой. Смуглолицый с серьгой кубарем покатился по толстому ковру слежавшихся листьев.
Борису к этому времени удалось разогнуться, но бойцом он был уже никаким, удар по гениталиям – это вам не пощечина, и Крутов свалил его спиралью захвата-броска за руку через локоть. Оглушенный падением, брат мужа Елизаветы выбыл из борьбы окончательно. Оставался шкафоподобный бугай с челюстью, напоминавшей отвал бульдозера, но его-то как раз Крутов боялся меньше всего, парень был громаден и ощутимо силен, но слишком малоподвижен, за полминуты с начала атаки на Крутова он успел всего лишь сделать два шага и посмотреть на своих упавших приятелей. У Крутова же в арсенале хватало приемов борьбы с такими гигантами. К тому же силой бог его тоже не обидел. Егор мог не только гнуть пальцами гвозди, но и по часу висеть над пропастью на двух пальцах, зацепившись ими за ребро скалы.
– Может быть, ограничимся поклонами и разойдемся? – предложил Егор серьезно, не замечая на квадратном лице бугая следов размышления. Скорее всего этот тяжеловес думать не умел вовсе.
– Ты мертвец, – сообщил он, надвигаясь, неожиданно жидким по сравнению с массой и размерами тела голосом.
– Тогда тебе не понравится полный контакт с мертвецом, – хладнокровно отозвался Крутов.
Бугай ударил – одной рукой-кувалдой, потом другой. Каждый такой удар, наверное, мог бы свалить быка. Однако для мастера реального боя, которым был полковник антитеррористического подразделения ФСБ, опасности они не представляли. Егор просто ушел с линии атаки поворотом тела и одновременно врезал локтем в спину бугая ниже плеча, в район третьего ребра. Но и его удар не достиг цели. Гигант его почти не почувствовал, только сделал полшага вперед, пытаясь определить, куда девался его противник.
– Ну ты и бронепоезд! – с невольным восхищением проговорил Крутов, ощупывая занывший локоть. – Тебя, наверное, только гранатометом и можно взять!
– Егор! – вдруг крикнула видевшая драку Елизавета. – Сзади!
Но Крутов и сам почувствовал движение за спиной, упал вперед, спасаясь от удара палкой сзади, перекатился на бок, выполняя тэнкай – «круг нейтрализации», и уронил бугая ударом ноги под колено. Вскочил разгибом вперед (учитель называл этот прием «тати-нагарэ») и успел перехватить еще один удар палкой. Захватил руку нападавшего, выкрутил влево и вверх, церемониться не стал – влепил ногой по гениталиям и Гафуру.
– Хватит, Егор! – снова окликнула его Елизавета.
Крутов остановился, оглядел поверженных соперников, из которых мог продолжать бой лишь мало получивший бугай с квадратной челюстью, вытянул навстречу ему растопыренную ладонь:
– Остынь, бронепоезд, защита хозяина – дорогое удовольствие, оправдывается редко.
– Оставь его, Хряк, – сквозь зубы прошипел Борис, вставая с явным трудом. – Мы с ним еще поговорим… по душам.
– Мадам, не улыбайтесь, это страшно… – пробормотал Егор и не спеша направился к вышедшей из-за кустов Елизавете, круглые глаза которой говорили сами за себя.
– Мне говорили, что ты в каком-то спецназе, но я не представляла…
– И не надо, – добродушно сказал Крутов, дотрагиваясь до саднящего места на животе, куда пришелся удар ногой Бориса. – Это совсем не так красиво, как подается в кинобоевиках.
От ее внимания не ускользнул жест полковника.
– Что это ты за живот держишься?
– Попал, каратист хренов. Пустяки, до свадьбы заживет.
Елизавета остановила его, заставила задрать рубашку, и Егор обнаружил у себя ссадину с темной полосой гематомы – след заклепки на кроссовке Бориса.
– Ерунда, не стоит беспокоиться.
– Давай полечу.
– Я же говорю, заживет…
Елизавета отняла его руку и положила на живот свою ладошку, закрыла глаза. Коже стало горячо, внутри мышц началось какое-то странное щекочущее шевеление. Постояв с минуту, Лиза несильно надавила на живот ладонью, потом прошептала что-то, пальцами второй руки погладила кожу вокруг ладошки, отчего по спине Егора пробежали приятные мурашки, и сняла ладонь. Крутов глянул на живот и не поверил глазам: ссадина и гематома исчезли!
– Ну как? – слабо улыбнулась Елизавета, открывая глаза.
– Ведьма! – искренне восхитился он, обнимая и целуя девушку так, будто они были в лесу одни. Ругань, шелест и возня приходящей в себя троицы не волновали уже ни его, ни Лизу.
В деревню они вернулись, когда совсем стемнело. Попили чаю вместе с Осипом и Аксиньей, и Егор проводил девушку домой.
– Знаешь что, давай пойдем завтра по грибы? – вдруг загорелся он. – Дядька целую корзину белых и подосиновиков приволок, а я тоже места знаю.
