– Внимание, господа, демонстрирую смертельный цирковой номер. Нервных прошу из зала удалиться.
С этими словами он выгрузил из карманов весь свой боевой арсенал и в течение двух секунд расстрелял его в Станислава, пригвоздив пиджак парня к доскам забора в пяти местах – двумя вилками, ножницами и пилочкой для ногтей. Не пробила ткань пиджака только шариковая авторучка, хотя и застряла в воротнике в миллиметре от шеи. Напоследок Егор метнул бэтдаггер и срезал им прядь волос над левым ухом помертвевшего Станислава. Подошел к нему, удовлетворенно оглядел свою работу, выдернул «летучую мышь», спрятал в чехол, пошлепал белобрысого порученца Мокшина по щекам.
– Все в порядке, можешь дышать.
Закрывая калитку, он оглянулся. Очнувшийся от электроразряда толстяк – водитель «Тойоты», парень с ушибленной рукой и бледный Станислав смотрели ему вслед и молчали. Крутов помахал им рукой, собираясь сказать что-либо значительное, чтобы они передали его слова Мокшину, но в этот момент в конце улицы появилась какая-то машина, и сработавшая интуиция заставила Егора обойтись минимумом слов и жестов.
– Я сегодня добрый, – бросил он, – но не дай бог вашему боссу меня разозлить!
Вскочил в машину, врубил сцепление и за несколько секунд домчал до перекрестка. Свернул к реке и… снял ногу с педали газа. Фары мчащейся с большой скоростью машины, за которой по улице вздувался хвост пыли, дважды мигнули. Если бы это были преследователи, кого бы они ни представляли, подавать такой сигнал они не стали бы.
Автомобиль – джип «Судзуки-Витара» цвета «серебристый металлик» – снизил скорость, достиг перекрестка, повернул и остановился в двух шагах от машины Крутова. Из него выскочил человек в светлом костюме, темной рубашке с белым галстуком и в белых туфлях, ни дать ни взять – киноактер Челентано, и Егор с удивлением узнал в нем Ираклия Федотова, магистра жуковского отделения Международного Ордена чести.
– А говорят – гора с горой не сходятся! – хладнокровно сказал Крутов, вылезая навстречу, испытывая неприятное чувство рентгеновского просвечивания. – Какими судьбами, господин магистр?
– Быстро уходи отсюда, – сказал Ираклий, подходя и пожимая руку Егора. – Забирай девушку, садись в мою машину, твою разыскивает вся милиция Брянской губернии, и рви когти куда-нибудь подальше. Ключ зажигания внутри, техпаспорт в бардачке.
– С какой стати меня разыскивает милиция?
– С подачи мэра, надо полагать.
– Быстро он сработал, полдня не прошло, как я навестил его квартиру. Что мне инкриминируется?
– Нападение на охранника с целью грабежа квартиры и похищения его жены.
Крутов присвистнул.
– Ловко! Одним ударом двух зайцев хочет убить господин мэр. Откуда ты узнал, что я здесь?
Ираклий с необидной насмешкой в глазах подтолкнул Егора к джипу.
– У Ордена чести своя разведка. Уезжай, ни пуха…
– К черту! – Крутов оглянулся назад, но, из-за пыли, дома Катиной мамы и «Тойоты» мокшинских посланников не увидел. – А ты?
– Обо мне не беспокойся. Отгоню твою красавицу и спрячу в гараже на время. Кстати, в Брянске тоже есть филиал Ордена, базируется в здании губернской администрации, под надежной крышей… Давай, полковник, не тяни время, даю слово ответить на все твои вопросы, но позже.
Крутов сел в кабину джипа, огляделся, знакомясь с расположением ручек и приборов, потом вылез, забрал из багажника и салона «Рено» свои вещи, снова сел за руль «Судзуки», поднял вверх кулак и включил зажигание. Последнее, что он увидел перед тем, как пыль из-под колес скрыла задний обзор, был безошибочно точный прыжок Ираклия в кабину «Рено»: такое могли выполнять только исключительно координированные и специально обученные люди.
Через пять минут Егор забрал Елизавету из-под моста, а спустя еще четверть часа выехал за город.
Жуковские леса
ВОРОБЬЕВ
В шесть утра Панкрат отправил Родиона и Мишу Ларина к зоне, чтобы они понаблюдали за въездом на ее территорию, а сам остался с Кашириным на даче дожидаться прибытия из Брянска последнего члена группы «Час», Андрея Краснова, которого вызвал вчерашним вечером после разборок с омоновцами, обидевшими полковника Крутова.
Строители и охранник дачи, запертые в бане, просидели сутки смирно, не делая попыток освободиться, и были за это покормлены консервами из их же собственных запасов.
Делать было нечего, план нового похода в зону никак не складывался, и Панкрат, голый по пояс, улегся в тени забора на чьем-то матрасе и поставил рядом ведро с водой для охлаждения: уже к восьми утра температура воздуха перевалила за двадцать семь градусов, днем же и вовсе жара должна была достичь градусов тридцати пяти.
Каширин, также голый по пояс, вынужден был время от времени вылезать из тени и обходить территорию стройки: он играл роль штатного охранника дачи, Панкрат же принялся подсчитывать арсенал группы и вскоре пришел к выводу, что для проведения настоящей, хорошо подготовленной операции перехвата какой-либо банды, не говоря уже о проникновении в зону, средств у «мстителей» явно недостаточно. Не хватало пистолетов-пулеметов, светозвуковых гранат, арбалетов, метательных пластин, раций, бронежилетов, обмундирования, транспортных средств. А где все это можно было раздобыть в условиях «партизанской войны», Панкрат не знал. В Подмосковье у него была своя база, запасы которой непрерывно пополнялись после проведенных операций по уничтожению дорожных бандитов, а также после налетов на склады мафиозных структур, координаты которых сообщал Воробьеву покойный Михаил Сергеевич, в Брянской же области снабжением группы никто специально не занимался, а потрошить местные армейские склады Панкрат не хотел. Надо было или уходить из этих мест, как советовал Михаил Сергеевич, или посылать кого-нибудь из ребят на старую базу за оружием и техникой.
Панкрат достал из груды снаряжения «пистолет», похищенный ими в зоне, повертел в руках и сунул в карман. Эту штуковину следовало показать знакомым экспертам с Лубянки, чтобы они разобрались в принципе ее действия, но до экспертов еще надо было добраться, а пока – беречь «пистолет» как зеницу ока. Да и испытать его не мешало на живом объекте. Панкрат усмехнулся про себя. Почему-то он был уверен, что объект скоро подвернется – из числа охранников проклятой зоны или бандитов на дорогах.
До десяти часов он лежал на матрасе, мучился, думал, глядя в небо и обливаясь водой из ведра, но так и не принял никакого решения. А после десяти события начали ускорять ход и на отвлеченные темы думать стало некогда, надо было приниматься за работу.
Сначала по рации позвонил Родион и сообщил, что из зоны выехал приличный отряд мотоциклистов – человек десять на восьми мотоциклах. Куда они направлялись, Родион, естественно, не знал.
Потом на сером «Ниссан-Патроле» с затемненными стеклами прибыл наконец Краснов, поджарый, гибкий, смуглолицый, гладко выбритый, уверенный в себе, любитель риска и женщин, и привез известие о каком-то строительстве в жуковских лесах, которое патронировал лично мэр Брянска.
