– Я Витязь, – невозмутимо ответил Ираклий, – и муж Марии.
– В чем же состоит ваша работа?
– Область моей ответственности – оператор систем воспитания. Но в данный момент мы с Машей выполняем поручение координатора по защите Сергия.
– Координатор – это Крутов?
Ираклий не ответил.
Помолчали.
– Вот же сволочизм! – проворчал Никифор, морщась, и добавил в ответ на недоуменные взгляды товарищей: – Я имею в виду психотронику. Если НРИ станет у власти, мы все будем плясать под одну дудку.
Ираклий снова не ответил.
Дверца джипа открылась, появилась невеселая Мария с «девочкой».
– Мы готовы.
– Поедешь дальше на джипе, – покачал головой Ираклий. – Он заговорен. Они пересядут в мою машину. Так будет правильнее.
Мария задумалась на мгновение, глянула на его непреклонное лицо, на лица спутников и залезла обратно. Прижала к себе второго мальчика.
– Ты все понял, малыш?
Мальчик серьезно кивнул.
– Делай, что скажут наши друзья, и ничего не бойся. Скоро встретимся. Я тебя люблю.
Мария еще раз поцеловала сына, Ираклий протянул руку, помог ему выбраться из машины и повел к «Мицубиси». Мальчик смешно засеменил ногами. На одно мгновение Тарасову показалось что-то знакомое в походке мальчугана, но, возможно, это было следствием переодевания: до этого он ходил в платьице, изменявшем походку.
– Капитан, – окликнула Тарасова Мария. – Я надеюсь на вас. Сделайте все возможное… и невозможное, но…
– Я понял, – кивнул Глеб. – Парни, забирайте сумки.
Хмель и Булавин вытащили сумки со снаряжением.
– Есть всего лишь один метод защиты от «массивного» пси-нападения, – добавила Мария. – «Заземление», то есть подсоединение к эгрегору с достаточно большим количеством единомышленников. Если придется туго – попытайтесь.
Дверца закрылась. Джип сорвался с места, исчез за поворотом кремлевской стены.
– Поехали, – подозвал их рукой Ираклий. – За город я выеду с вами, потом пересяду.
Мужчины молча подхватили свои сумки и заняли места в «Мицубиси». Ираклий тут же погнал машину к мосту и дальше, к окраине Новгорода.
Глеб взял на колени сына Марии, от которого исходило то же ощущение «пушистости», что и от «серебряного мальчика», сказал на ухо:
– Ты меня не боишься, малыш?
– Не-а, – отозвался тезка «серебряного мальчика» с кротким простодушием.
Джип миновал площадь Строителей, забитую мотоциклами всех видов, затем пост ГИБДД, устремился по Ленинградской улице в сторону Санкт-Петербурга, однако уже на выезде из города, перед Трубичином, Ираклий вдруг замедлил скорость, а потом и вовсе остановился, не доехав до моста через речку Стипенку около трехсот метров.
– Все-таки они успели перекрыть дороги, шакалы!
Впереди просматривались какие-то легковушки с мигалками и два вазовских микроавтобуса, прижавшихся к мосту с двух сторон в ожидании неких событий.
– Ты думаешь, это по нашу душу? – засомневался Никифор, незаметно для себя переходя на «ты».
– Эти «Газели» гнались за мной чуть ли не всю ночь.
– Откуда они знали, что мы поедем этой дорогой?
– Из Новгорода можно выехать разными дорогами, но стратегических только две – в Москву и в Питер. Вот они и перекрыли обе.
– Не понимаю. – Хмель хмуро смерил взглядом Ираклия. – Почему же ты направил нас сюда?
– Потому что мы обязаны идти напролом и вести за собой погоню, – сказал Тарасов. – Только так Мария с мальчиком будут в относительной безопасности. Хоть бы она сумела выбраться из города.
– Она выберется, – уверенно сказал Ираклий. – Итак, ваши предложения, судари мои? Будем прорываться с боем?
Тарасов вдруг вспомнил слова Марии о присоединении к эгрегору.
– Постойте, у меня идея…
Все обернулись к нему.
– Помните, мы проехали какую-то площадь?
– Строителей, там обосновались байкеры. В Новгороде вчера проходило байк-шоу, и таких таборов около десятка разбито по стадионам и площадям.
– Давайте присоединимся к ним и попросим выехать из города по Питерской трассе.
В джипе установилось молчание. Профессионалы обдумывали предложение и не спешили его критиковать.
– Идея неплохая, – сказал наконец Никифор. – Но вряд ли мы их уговорим.
– Это моя забота.
– «Глушак»? – догадался Хмель.
– Сначала я попробую купить вожака. Если не получится, тогда пустим в ход «нокаут».
– Согласен, – бросил Ираклий, разворачивая «Мицубиси».
Через десять минут они вернулись на площадь Строителей, оккупированную мотоциклами всех видов, от туристических, комфортабельных и тяжелых, с мощными обтекателями, кожаными креслами со спинками и подлокотниками, до спортбайков, узнаваемых по особому профилю с «горбатым» бензобаком и агрессивным обтекателем, закрывающим весь передок и двигатель. Дмитрий и Никифор мало были знакомы с этой двухколесной техникой, хотя и проходили курсы спецвождения, Тарасов же был к ней неравнодушен и знал, чем отличается класс эндуро от класса чопперов.
Оставив машину у почтамта с Дмитрием и Ираклием, Тарасов и Хмель направились к центру табора, где торчала мачта с флагом байкеров: закованный в латы рыцарь на помеси коня и мотоцикла на бело-голубом фоне. За двадцать шагов до флага их остановили трое здоровенных парней в «прикидах» байкеров: кожаные безрукавки, перчатки без пальцев, цепи, эмблемы, бляхи, «молнии», стриженые или бритые затылки, «петушиные» гребни разного цвета на головах, татуировки, небритые или вовсе бородатые лица. И весьма специфические запахи. Мылись байкеры редко.
– Сюда низзя, – лениво сказал утробным басом центральный бугай, вдвое шире Тарасова. – Валите отсюда.
Очевидно, троица олицетворяла местную секьюрити.
– Мы к боссу по делу, – кротко сказал Тарасов.
– Босс отдыхает и делегаций не принимает.
– Нас примет.
– Это ж какого фига?
– Мы из органов. – Никифор показал одно из своих удостоверений. – Поговорить надо.
Здоровяки переглянулись.
– Катись отсюда, орган. У нас свои законы.
Дружки бугая захихикали.
– Если вы сейчас же не пропустите нас, – ровным голосом сказал Тарасов, – через пять минут здесь будет ОМОН, и я тебе обещаю, пузатый, чумовую бузу. Усек?
– Пропусти их, Слон, – раздался из толпы байкеров и байкерш чей-то хриплый голос.
– Проверить на предмет оружия?
– Не надо.
