Если бы он замешкался на долю секунды, капитана не спас бы и «ратник», имеющий вшитые бронепластины, но Хмель все же был профи высокого класса и упал в траву прежде, чем очереди из пистолетов-пулеметов (ничего себе – «саперные лопатки»!) прошили воздух над его спиной.
Тарасов и Булавин выстрелили одновременно.
С криками две «велосипедистки» выронили оружие, упали в пыль на дорогу. Их напарницы мгновенно ответили огнем в сторону стрелявших, прыгнули с дороги в канавку на обочине.
– Меняем позицию! – просипел Тарасов, метнулся чуть назад и вправо, прикрывая руками мальчика на груди, упал за кучу старых шпал. Дмитрий без звука последовал за ним.
И тотчас же на том месте, где они только что лежали, вспух клуб дыма и огня. «Велосипедистки» открыли огонь из гранатомета.
Из травы по ту сторону дороги взметнулась рука Никифора. Граната легла точно там, откуда стрелял гранатомет, однако девушки-«путешественницы» тоже были профессионалками и успели отойти. Взрыв «микроба» их не затронул.
На какое-то время стрельба прекратилась. Стал слышен женский голос, вызывающий «гамму-три».
– Я обойду их! – выдохнул Дмитрий, исчезая в лесу.
На дороге показались скачущие во весь опор «лесники», с ходу открыли огонь из своих ружей по деревьям, по кустам, за которыми скрылся Никифор. Их окликнули «велосипедистки», и «лесники» спешились, продолжая стрелять (не ружья – автоматы!), оставили лошадей на дороге, залегли в канаве.
– Не бойся, малыш, – прошептал Глеб, успокаивая мальчика, тельце которого вдруг потряс озноб.
– Много злых… кругом… – прошептал в ответ Сергей, бледнея и закатывая глаза. – Много глаз… плохой запах…
– Ох ты, господи! – испугался Тарасов, не зная, чем помочь теряющему сознание мальчику. – Держись, парень!
Но тот вдруг открыл засиявшие голубым огнем глаза, и Тарасов сразу освободился от неприятных ощущений и почувствовал прилив сил. Он уже не удивился, заметив происходящие с пейзажем метаморфозы.
Лошади «лесников» и велосипеды «путешественниц» превратились в мотоциклы, пиджаки «лесников» стали камуфляжными комбинезонами, а рюкзаки «велосипедисток» обернулись горбами спецоборудования с аппаратурой компьютерной обработки данных и связи.
Над лесом вдруг раскатился приближающийся стрекот. Показался вертолет – «Касатка» зеленого цвета, с эмблемой Российской Армии: двуглавый орел и три полоски – белая, синяя и красная, – завис над дорогой, поднимая пыль. Из открытых дверей с обеих сторон фюзеляжа смотрели на дорогу и лес стволы крупнокалиберных пулеметов.
Послышался усиленный мегафоном голос:
– Прекратить огонь! Выходите по одному! Малейшая попытка сопротивления – и будете уничтожены!
Тарасов хотел было по рации предложить товарищам отступить в лес, но случилось неожиданное. Бывшие «лесники» и «велосипедистки», в том числе раненые, побросали оружие, подняли руки вверх и вышли на дорогу! Приказ прекратить сопротивление относился к ним!
Глаза Тарасова начали слезиться. Он протер их кулаками, зрение восстановилось. Стало видно, что эмблема на вертолете изменилась: на месте российского двуглавого орла показался белый круг с головой волка, пронзенной кинжалом. Это была эмблема спецподразделений ФАС.
– Чтоб я сдох! – раздался в наушниках голос Никифора. – Да это же наши! До чего же вовремя! Я выхожу, Глеб.
– Стой! – глухо воскликнул Тарасов. – Ты уже один раз выходил. Это снова обман! Излучение продолжает действовать!
Никифор, показавшийся из-за деревьев, в нерешительности остановился.
– Тогда почему вертолетчики приказали этим парням и бабам сдаться?
– Действительно, Глеб, – вставил слово Дмитрий, появляясь в двадцати шагах от сдавшейся группы, – ты не перемудрил? Зачем военным такой спектакль?
– Именно затем, чтобы мы поверили! Уходите!..
Пулемет на борту «Касатки» дал длинную очередь по опушке леса, где стоял Никифор. Капитан исчез. Стрелок перенес огонь на Дмитрия. «Лесники» и женщины в камуфляже, стоявшие на дороге с поднятыми руками, похватали свое оружие и тоже открыли огонь по лесу.
И вдруг откуда-то со стороны шлюза вынеслась из лесной чащи дымная стрела и вонзилась в борт «Касатки». Раздался взрыв. Вертолет подпрыгнул, стал заваливаться боком, снес винтом верхушки высоких сосен, врезался в землю и взорвался.
Спецназовцы у мотоциклов оглянулись, зачарованно следя за падением и взрывом воздушной машины. И тотчас же раздался тихий залп триады: Тарасов, Хмель и Булавин, воспользовавшись моментом, одновременно и точно выстрелили по противнику.
Бывшие «лесники» дружно легли на дорогу. «Велосипедистки» открыли было стрельбу во все стороны, но получили по пуле из «винтореза» и прекратили сопротивление.
На землю легла тишина, нарушаемая лишь треском пламени горящих обломков вертолета.
Подождав минуту, Тарасов оставил мальчика под защитой шпал и вышел на дорогу, держа палец на курке пистолета. За ним появились Дмитрий, зажимающий ладонью бедро, и Никифор – целый и невредимый, но мрачный и недовольный.
Одна из «велосипедисток» зашевелилась, пытаясь поднять пистолет-пулемет. Он повернул в ее сторону ствол винтовки, подождал, сжав губы в бледную полоску, но пересилил себя, снял палец с курка и отшвырнул ногой оружие в сторону. Сказал хрипло:
– Суки поганые! До чего же я ненавижу стреляющих баб!..
– Встречался? – понимающе посмотрел на него Дмитрий. – В Чечне?
– Везде. Что у тебя с ногой?
– Ерунда, царапина. Пуля кожу сняла. А я думал – тебе хана, когда пулеметчик тебя на мушку поймал.
– Костюм спас и магазин, в нагрудном кармане лежал. Кстати, кто сбил вертолет?
– Я, – раздался знакомый голос, и на дорогу вышел невозмутимый Ираклий.
Все смотрели, как он приближается, неся в руке автомат Никонова с подствольным гранатометом.
– Сережа, – позвал Витязь.
– Дядя Ираклий! – радостно отозвался мальчик, выбегая на дорогу, бросился к Ираклию, и тот подхватил его на руки.
– Д я д я?! – с недоумением проговорил Никифор, переводя взгляд с Ираклия на лица товарищей и обратно.
– Ты еще не понял? – скупо улыбнулся Тарасов. – Это наш «серебряный мальчик».
– С чего ты взял?!
– Он и мне открыл «третий глаз»… или что там у меня есть. Вот почему я смог отстроиться от излучения.
– Бог ты мой! А я-то думал… что за фигня происходит! Кстати, я и сейчас ничего такого не чую… а вы?
– Я тоже. – Дмитрий прислушался к себе, вопросительно посмотрел на Глеба. – Они выключили свой «локатор»?
– Его выключили наши люди, – сказал Ираклий. – И перехватили управление эгрегором БЕСа. Теперь этот район не подчиняется лидеру НРИ. Правда, это не означает, что мы решили проблему. Впереди Онега.
