Ветлуга
Волхвы
С виду он почти не изменился, разве что в волосах появились серебряные пряди. Но изменилось внутреннее наполнение, он стал гораздо богаче этически и духовно и стал смотреть на мир другими глазами – не глазами человека боя, хотя всегда мог постоять за себя и за своих близких. Однако надобность в этом отпала, когда он постиг философию живы и сумел стать «линейным ясновидящим» – человеком воли, контролирующим линию судьбы, прошедшим ступени лествицы – уровни духовного роста. Теперь он знал, что главные войны на Земле происходят в другом пространстве – пространстве намерений и замыслов, и хотя эти войны были бескровными, они также приводили к гибели людей, коллективов, эгрегоров и целых этносов. Правда, этот уровень войн – «войн психосистем» – подчинялся законам другой этики, и Крутов начал к нему подбираться с другой стороны – как исследователь физических иерархий. А начал с исследований физических закономерностей мира, описываемых разными научными теориями, равно далекими от истины.
К этому моменту он точно установил, что ни теория относительности Эйнштейна, ни теория электрослабых взаимодействий, ни струнно-вакуумные теории неверны. Ни одна из них не учитывала Божью Волю как Закон, и в этом была их гносеологическая и познавательная слабость. Они не отражали истину.
Строить собственную теорию Крутов не собирался, ему просто было интересно работать с приборами и размышлять над результатами опытов, и дом его в Ветлуге на улице Герцена представлял собой, по сути, большую физическую лабораторию с несколькими бесценными по уникальности установками и аппаратами, как, например, установка для холодного термоядерного синтеза. В мире таких установок насчитывалось всего шесть. Или многофазовый вакуумный преобразователь для «выбивания» из вакуума кварков. Лишь мощные физические центры в Америке, Европе и России могли похвастаться такими преобразователями. Чтобы заполучить такой аппарат, Крутову пришлось просить помощи у волхвов и грэев, один из которых согласился стать посредником продажи аппарата в Россию «частному лицу». Зато теперь Егор мог исследовать граничные законы – законы магической физики, дающие выход на уровни ментального оружия и выше – в сферы отношений космических Сил, отрицающих борьбу добра и зла. Единственное категорическое условие, которое ставилось человеку, достигшему таких высот знаний, было условие невмешательства. Маг такого уровня должен был находиться вне всяких битв.
Этого уровня Крутов еще не достиг, но был уверен, что недалек от завершения пути. А пока основной его деятельностью оставалась служба в Катарсисе, для выхода за пределы земной физики он тренировался изменять сознание, накапливать энергию и аккумулировать знания, следуя даосской мудрости: умеющему рубить не нужен меч.
Елизавета помогала ему во всем. Она была и оставалась берегиней, верной одному Витязю, познавшему суть своего имени
[12]
.
В воскресенье, шестого августа, по пси-каналу Сопротивления Крутов получил уведомление о тайном совещании волхвов. Обычно такие совещания проходили на территории Троице-Сергиевой лавры в Сергиевом Посаде или в деревне Березовая Пойма Нижегородской губернии, но в уведомлении говорилось о новом месте сбора – Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь. Чем было вызвано изменение места встречи, уведомление не поясняло.
Все сборы заняли у Крутова полчаса. Переодевшись в белую рубаху и белые льняные штаны, он попрощался с Елизаветой, готовившейся к занятиям в духовной семинарии на базе живы: она преподавала там слововедение, – и закрылся в своей лаборатории. Ему не нужно было, как другим паломникам монастыря, добираться поездом Москва–Мурманск до станции Кемь, затем автобусом до поселка Рабочеостровск и от монастырского подворья на катере до острова. Владея всеми ступенями живы, он мог мгновенно преодолевать огромные расстояния; этот способ передвижения назывался старорусским словом легкоступ.
Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь был основан в тысяча четыреста двадцать девятом году преподобными Германом и Савватием. Расцвет монастыря пришелся на шестнадцатый век, когда Соловки стали неприступной крепостью, защищавшей русские земли от набегов шведов и датчан. Во времена реформы патриарха Никона соловецкие иноки, видя в ней извращение древнего православия, отказались принять «исправленные» книги. Царь Алексей Михайлович, не сумев убедить непокорных, послал в обитель стрельцов. Началось знаменитое «Соловецкое сидение», осада монастыря, длившаяся семь лет – с тысяча шестьсот шестьдесят девятого по тысяча шестьсот семьдесят шестой год, закончившаяся взятием монастыря.
В тысяча девятьсот двадцать третьем году, уже в советское время, на территории обители был создан Соловецкий лагерь особого назначения, в котором мученически погибли многие священники монастыря и узники лагеря. Монашеская жизнь здесь возродилась лишь в тысяча девятьсот девяносто втором году.
Вышел из легкоступа Крутов у западной стены монастыря, сложенной из валунов. В этот жаркий и душный августовский вечер на территории обители практически никого не было. Вечернее богослужение, начинавшееся в шесть часов, уже закончилось, паломники покинули обитель, а большинство монахов разошлись по кельям. Таким образом, совещанию волхвов никто не мог помешать. К тому же вся территория монастыря была накрыта невидимым слоем непрогляда – Крутов сказал бы: паттерном высокоамплитудных осцилляций воздуха, – который никому не позволял видеть и слышать, что происходит в этой защищенной зоне.
Участники совещания, хранители русского тайноведения, начали собираться возле трапезной в девять часов вечера. Всего их должно было прибыть пятнадцать человек: девять волхвов и шесть посвященных; среди последних – Егор Крутов. Ждали Белого волхва – Спиридона, который появился с опозданием, одетый, как и все, в белое, но в отличие от других носивший белый плащ с красной каймой и силуэтом летящего сокола – знаком Владыки.
Никаких церемоний такие встречи не предусматривали, поэтому Спиридон сразу начал с конкретного сообщения о совещании синклита черных магов, прошедшего в субботу.
– Конунги приняли решение ускорить создание единой системы пси-программирования страны, для чего усиленно строятся храмы БЕСа. Нам надо подумать, что мы можем противопоставить этой расползающейся по нашей земле заразе.
– Школы живы, – сказал почти такой же молодой, как и Крутов, посвященный Терентий, игумен Оптиной пустыни.
– Школ мало, и некоторые из них уже попали под влияние адептов конунгов и начали изменять принципы духовного построения живы.
– Почему бы нам не пойти тем же путем, каким пошли лидеры Новой Революции? – предложил Крутов. – Они собираются использовать храмы БЕСа в качестве усилителей психотронных генераторов. Мы тоже можем создать на базе школ живы защитные эгрегорные «резонаторы». Тогда районы со школами станут недоступными для прямого пси-кодирования населения.
– Как это сделать практически?
– Надо подумать. Технические решения достаточно просты, но школа живы – добровольная организация, ее внутреннее пси-пространство зависит от сознания учеников.
