– Не останавливаемся, – бросил Глеб Евдокимович решительно. – Вариант передвижения – «рогатина». Светлый, держись в кильватере. Владлен Денисович, следуй за нами вплотную. Вперёд!
Хмель ударил кулаком о подставленную ладонь Булавина, ткнул в плечо Черкеса, зашагал в обход заброшенного домика лесничества. Остальные устремились за ним.
Булавин и Черкес помахали им руками в сгущающихся сумерках и побежали к домику.
Минут двадцать отряд двигался «рогатиной»; Хмель и Терминатор образовывали крайние «зубья вилки», Тарасов и Сергей соединяли эти «зубья», Тихомиров стал «ручкой». Однако в наступившей темноте было трудно ориентироваться всем одновременно, писатель всё время отставал, и Тарасов сбавил темп.
Со стороны лесничества послышалась нарастающая пальба: погоня добралась до засады. Ахнули два взрыва – кто-то бросил гранаты. Затем с визгом и уханьем ширкнул по ушам более мощный удар.
Остановились.
– ПЗРК! – пробормотал Никифор.
– Не останавливаться! – бросил Тарасов.
Побежали.
В лесной стене мелькнул просвет, и отряд выбежал на край болотца, перегородившего путь.
– Надо ле… – начал Хмель.
На небольшом холмике перед болотцем, за стволом упавшего дерева проявилась тёмная фигура.
– Всё-таки я вычислил вас правильно, – раздался чей-то самодовольно-презрительный тягучий голос. – Вы гораздо более предсказуемы, чем погода, господа Витязи.
Тарасов, давно перешедший на инфракрасный диапазон зрения, узнал Кобягу. Поднял руку вверх:
– Харитон Трифонович…
– Он самый. Стойте, где стоите, не хватайтесь за оружие. На помощь вам никто не придёт, ваша засадная группа уничтожена. В принципе вы нам не нужны. Отдайте мальчишку и уходите. Мы вас пропустим.
– Он один! – почти неслышно выхрипнул Никифор.
– Крылья! – отозвался Тарасов.
– Вы о чём? – не понял Кобяга.
В то же мгновение Хмель и Терминатор метнулись вправо и влево от ядра группы, одновременно выстрелив из пистолетов.
Команда «крылья» означала императив двойной фланговой атаки, и даже конунг не мог одним мгновенным ударом предотвратить её.
Сверкнула зелёно-фиолетовая молния энергетического разряда: Кобяга «выстрелил» в Терминатора, используя собственный биоэнергетический потенциал. Молния попала в плечо почти невидимого Анылгина, комбинезон на нём загорелся, но тут же погас. Тем не менее он упал, парализованный, выронил пистолет.
Вторая молния прошла над Хмелем, успевшим нырнуть за ствол лежащей сосны.
Тарасов выстрелил из своего пистолета, выпустив всю обойму, и заставил Кобягу защищаться, уклоняться от пуль и менять позицию.
Третья молния разорвала темноту: конунг метил в Тарасова, но не попал. Зато он увидел стоящих открыто Сергия и Владлена и следующий разряд направил в их сторону.
Владлен понял, что сейчас последует выстрел, за мгновение до разряда. Прыгнул вперёд изо всех сил, не думая о последствиях, закрывая собой мальчика. И молния вонзилась ему в грудь, пробивая верхний слой комбинезона, вшитую в ткань пластину бронежилета и сердце. Упал в траву он уже мёртвым.
Часто-часто замелькали вспышки выстрелов из-за дерева: Хмель открыл огонь из пистолета-пулемёта.
Тарасов, сделав перекат, присоединился к нему, сдёрнув с плеча такой же «Каштан».
Они не промахнулись.
Кобяга метнулся вправо-влево как заяц, посылая во все стороны веера фиолетово-зелёного магического пламени, но несколько пуль ужалили его в шею и в голову, и конунг выбрал самый оптимальный для себя вариант защиты – сбежал!
Наступила тишина.
Послышались рыдания.
Тарасов метнулся к Сергию, обнявшему писателя на земле.
– Ты ранен?!
– Он… он… – Слёзы душили мальчика, и Сергий не сразу справился с ними. – Ему не надо было… я мог отбить… а теперь он…
Тарасов опустился рядом на корточки, взял руку Владлена, подержал, отпустил. Сказал глухо:
– Он мёртв. Уходим.
Подошёл Хмель, мрачно пробурчал:
– Там Терминатор зубами скрипит, рука отнялась.
Сергий поднял заплаканное лицо; в темноте его слёзы были не видны обычному человеку, но Витязи обладали паранормальным зрением и видели ночью так же хорошо, как и днём.
– Извините… я могу помочь…
– Я здесь, – подковылял Имтук, держась левой рукой за правую. – Не двигается, однако.
Сергий поднялся с колен, поводил головой из стороны в сторону, «разглядывая» полевые оболочки Терминатора, провёл ладонью над плечом, над грудью, снова над плечом.
– Сейчас пройдёт.
Терминатор замер, прислушиваясь к замирающей боли в суставах. Онемевшая рука «загорелась» изнутри, по жилам побежали колючие коготочки. Пальцы парализованной руки шевельнулись.
– Ну что? – спросил Хмель.
– Нормально, – ответил Анылгин, поднимая руку. Кивнул на тело писателя: – Что с ним?
– Кирдык, – невесело вздохнул Никифор. – Кобяга достал его. Командир, надо срочно уходить. Эта колдовская сволочь может вернуться, и не одна.
– Его надо похоронить.
– Потеряем время. Прикроем пока ветками, потом вернёмся и похороним. Жаль парня, конечно, но умер он красиво.
Глаза защипало.
Тарасов поднял лицо к небу, слизнул упавшие на губы капли дождя. Природа словно почувствовала смерть одного из её друзей и решила оплакать его дождём.
– Уходим! До конца жизни… до конца жизни буду помнить тебя, Владлен Денисович! Прости, что не уберёг!
Сергий всхлипнул.
Хмель прижал его к себе.
Стрельба за их спинами прекратилась.
Глава 28
ГАШЕНИЕ «ЛУННОГО СВЕТА»
Каргопольский район
Переговоры с волхвами отняли так много времени, что Крутов дал себе передышку: включил в кабинете объёмную музыку – сочинения Скрябина, обладавшие способностью восстанавливать энергетику организма, и сорок минут «плавал» в мире света и очарования.
Встряхнулся, влез в пруд с ледяной водой, растёр тело махровым полотенцем. Выпил чашку сваренного женой кофе. Вызвал Ираклия.
Федотов прибыл через минуту, целенаправленный, налитый силой, внушающий уверенность.
– Всё идёт по плану, Владыко. Наши пересекают северокаргопольский лесной массив. К помощи ещё не прибегали, обходятся своими силами.
– Есть хочешь?
– Нет.
– Тогда давай пройдёмся по веточкам Замысла.
Ираклий кивнул. Ему уже было известно, что грэй Тигран дал Егору координаты селений, где конунги расставили установки «Лунного света». Генераторы надо было ликвидировать.
