Маэстро хорошо понимал полковника. Он и не ждал иного решения, но все-таки не удержался:
– Товарищ полковник, приказ мне ясен. Но позволю себе все же напомнить, что мы рискуем потерять время. Кауфман вывел нас на неонацистскую организацию, пустившую корни во многих странах, в том числе и в России. Я уверен, что они уже обрубают хвосты. По-моему, нужно ковать железо, пока горячо... И вот еще: как быть с биологическими материалами? Гладилин должен быть найден и обезврежен. Это сумасшедший.
Веретенников медленно покачал головой:
– У Гладилина, как я понимаю, уже никаких материалов нет, и он представляет для нас интерес исключительно в плане возмездия. Возмездие можно отложить, рано или поздно мы его возьмем. Вы не можете выступать в одиночку против целой организации, Маэстро. Необходимо привлечь дополнительные силы, а это требует времени, разведки и планирования.
– Вместе с «Сиренами» мы разнесем в щепки любую организацию.
Полковник помолчал. Он решил ничего не говорить Маэстро о парижских событиях.
– Нет. И я запрещаю вам всякие неофициальные контакты. Это приведет к авантюрам и самодеятельности. Переключитесь пока на другие дела – они, насколько я знаю, у вас имеются. Что у вас с Умаровым?
Маэстро пожал плечами.
Магомет Умаров торговал оружием и был фигурой не то чтобы крупной, но заметной. Тюрьма по нему уже давно плакала. Все его контакты были отработаны, а богатая квартира на Большой Московской находилась под постоянным наблюдением.
– Жду распоряжений. Его можно брать в любую минуту. Дома у него сейчас настоящий оружейный склад: не ровен час – весь квартал разнесет. Сегодня он встречается с Ломовиком, тот хочет взять партию.
Умарову было все равно, с кем вступать в товарно-денежные отношения – хоть с урками, хоть с сепаратистами. Оружие он в настоящее время получал от группы офицеров-предателей, служивших в воинской части под Выборгом. Это, конечно, был только один источник из многих. Ломовик же являлся криминальным авторитетом, а формально – успешно легализовавшимся бизнесменом, солидным гражданином и честным налогоплательщиком. Бизнес, конечно, нуждается в расширении, поэтому Ломовик после долгих проверок решил обратиться к Магомету.
– Вот и действуйте.
– Накрывать нужно всех, – предупредил Маэстро. – Понадобятся дополнительные силы. У меня целый список заказчиков, поставщиков и посредников.
– Подайте мне рапорт с указанием всех фигурантов и приложите расчет необходимых сил и средств.
– Все уже готово, товарищ полковник.
Маэстро раскрыл лежавшую перед ним папку, вынул два скрепленных скрепкой листа.
– Оперативно, – Веретенников оценил расторопность командира. – Тогда сосредотачивайтесь на Умарове, берите их обоих сразу во время контакта. Об остальных не беспокойтесь, я дам распоряжение. Никто не уйдет.
Веретенников был рад возможности руководить заведомо успешной акцией. Так он хоть что-то запишет себе в актив. Перспективы в отношении Гладилина и его хозяев виделись ему весьма туманными и неприятными.
...Отпустив Маэстро, полковник с жаром взялся за дело. За полчаса круг посвященных в детали предстоявшей операции существенно расширился.
* * *
– Вижу его, – негромко сказала Мадонна.
Она вела наблюдение из скромной «девятки», припаркованной напротив дома, где намечалась сделка.
Маэстро и остальные бойцы находились в спецфургоне, за ближайшим углом.
– Он один? – спросил командир.
– С ним еще трое, охрана. Входят в дом. Двое остались снаружи.
– Снимешь их, когда скажу.
– Поняла тебя.
– Приготовиться, – объявил Маэстро. Но это было простой формальностью – Киндер, Макс, Гусар, Томас, Прибалт и Профессор давно были готовы превратить подшефный объект в развалины.
Прибалт почесал переносицу:
– Их всего четверо будет, – хмыкнул он. – Бросили бы нас штурмовать ясли – хлопот побольше бы вышло.
– Ага, – скептически кивнул Маэстро. – Там достаточно спичку поднести – и все взлетит. Никакой стрельбы, повторяю. Ножи, удавки и все прочее.
Он говорил это уже в третий раз, хотя и знал, что стрелять, очень возможно, все же придется.
Маэстро посмотрел на часы:
– Готовность три минуты. Мадонна, готовность три минуты.
– Поняла готовность.
В фургоне воцарилось напряженное оцепенение. Командир, не отрываясь, следил за секундной стрелкой.
Ровно через две минуты и пятьдесят секунд стекло «девятки» отъехало вниз. При сильном желании можно было увидеть в темном салоне зрачок глушителя. Двух приглушенных хлопков никто не услышал – в том числе и люди Ломовика. Оба они молча повалились на тротуар с аккуратно продырявленными головами. В тот же миг из-за угла вырулил фургон; задние дверцы распахнулись, и Первая боевая группа высыпала наружу в полном составе. Мадонна уже бежала через улицу, чтобы присоединиться к ним. Немногочисленные прохожие бросились врассыпную, кто-то выкрикнул нечто нечленораздельное.
Магомет Умаров обосновался на четвертом этаже.
Стремительно взлетев наверх, Маэстро приготовился минировать дверь, но Киндер остановил его.
– Командир, – шепнул он на грани слышимости. – Смотри сюда...
В руке у него мигал красной лампочкой специальный датчик. Киндер развернулся вокруг своей оси, держа руку вытянутой перед собой. Оказавшись напротив соседней двери, датчик перестал мигать, и лампочка загорелась ровно.
Маэстро прикинул: обычная дверь, не чета умаровской. Он подал знак Гусару с Прибалтом; те выставили ее вместе с косяком двумя ударами кувалды.
...Помещение оказалось нежилым – пустые комнаты, грязь и запустение. В кухне же, куда вбежали Маэстро и Киндер, кое-что было: огромный газовый баллон. К нему крепилась небольшая черная коробка, заставившая сработать датчик.
Маэстро на миг застыл как вкопанный. В следующую секунду он скомандовал:
– Все вниз!
Прибалт и Макс, уже приладившие по периметру двери шнур, недоуменно оглянулись. Маэстро, более не таясь, во весь голос гаркнул:
– Вниз, я сказал!
Не дожидаясь разъяснений, Первая боевая группа посыпалась вниз. Бойцы успели вовремя: едва снаружи оказался Профессор, замыкавший цепочку, как целая улица, казалось, качнулась и вздыбилась от чудовищного взрыва. Четвертый этаж вымело начисто; пятый, крошась, с размаху уселся на третий, и вместе они вонзились во второй.
От арсенала Магомета Умарова, равно как от него самого и его друга Ломовика осталась пыль, которая не оседала еще несколько часов.
Эпилог
ЮЖНЫЙ РУБЕЖ
Карачи – крупнейший пакистанский город, расположенный на побережье Аравийского моря. И чужеземцу там всегда есть на что посмотреть – но, правда, не всякому чужеземцу.
