Правительство Северной Кореи давно объявило своей территорией огромную акваторию Японского моря, с чем никак не могли согласиться Япония и США. Патрульные корабли этих государств нередко нарушали односторонне провозглашенную границу, приближаясь к берегам Северной Кореи на четыре-пять миль. Иногда нарушители подвергались нападению; в таких случаях они не подходили ближе к берегу, но обычно и не торопились отступать. Впрочем, за прошедшие после войны сорок лет непосредственных стычек было мало. Наибольшую известность приобрел захват северянами в январе 1968 года американского корабля «Пуэбло». Американских моряков обвинили в шпионаже. Потребовалось одиннадцать месяцев переговоров, прежде чем восемьдесят два моряка были освобождены. Трагически закончился инцидент в июле 1977 года, когда американский вертолет пересек тридцать восьмую параллель и был сбит. Три члена экипажа погибли. Президент Картер принес официальные извинения правительству КНДР, объяснив инцидент тем, что летчики сбились с курса. После этого американцам вернули три тела и единственного оставшегося в живых члена экипажа вертолета.
Офицер разведки Джуди Марголин и пилот Харри Томас приземлились в Сеуле, отдали фотоматериалы и опять поднялись в воздух, намереваясь еще раз осмотреть военные объекты Северной Кореи. Однако теперь северяне их ждали – наземный радиолокатор системы раннего предупреждения и слежения обнаружил американский самолет над Вонсаном. На перехват нарушителя поднялись два истребителя МиГ-15П. Один из них быстро приближался к «миражу» с севера, другой, летевший на большей высоте, – с юга. Харри был готов к атаке, понимая, что легко уйдет от устаревших корейских истребителей, если выберет правильный курс.
Харри Томас задрал нос своего «миража», изменил курс и начал подъем с ускорением. На какое-то время он потерял из виду северокорейские истребители и вспомнил о них лишь в тот момент, когда снаряды, выпущенные одним из МиГов из сдвоенного скорострельного пулемета калибра 23 миллиметра прошили фюзеляж его самолета с правого борта. Звуки разрывов, похожие на хлопки лопающихся воздушных шариков, застали американского пилота врасплох.
Наушники донесли до пилота громкий стон Джуди, заглушивший даже рев двигателей. Покосившись, он увидел, что тело Джуди Марголин обмякло в кресле. Закончив разворот, Харри набрал скорость и взял курс на юг.
– Что с вами?
Ответа не последовало. Инцидент казался пилоту безумным кошмаром. Американский самолет подвергся атаке без единого предупреждения. Летчики КНДР не только отступили от обычной четырехэтапной схемы встречи с противником в воздухе (на первом этапе неизменно устанавливали радиоконтакт), но и забыли правило первого выстрела – они всегда сначала стреляли мимо цели, и обычно снаряды пролетали под уходящим в небо самолетом. Или северокорейский летчик был очень плохим стрелком, или он получил какой-то очень опасный приказ.
Нарушив радиомолчание, Томас послал в Сеул сигнал SOS и сообщил, что летит с раненым членом экипажа. МиГи еще какое-то время пытались его преследовать, но больше не стреляли, и быстро отстали, как только самолет Томаса вдвое превысил скорость звука.
– Держитесь, – сказал пилот в микрофон, не зная, жива офицер разведки или нет.
Самолет взмыл в ночное звездное небо.
Глава 39
Вторник, 20 часов 20 минут, борт самолета С-141, штат Техас
Роджерс мог вполне доверять подполковнику Скуайрзу. Когда генерал назначал двадцатипятилетнего офицера ВВС командиром отряда «Страйкер», он сказал ему, что для подготовки любой операции отряда нужно будет просмотреть максимум материала. Очевидно, Скуайрз воспринял слова генерала всерьез.
Просматривая папку, генерал замечал в ней упоминания о тактических приемах и маневрах, восходивших к временам ацтеков. Цезаря, Веллингтона, Роммеля и других стратегов, и в то же время учитывавших современные наставления для армии США. Роджерс понимал, что Скуайрз, конечно же, не изучал труды стратегов прошлых столетий; просто подполковник инстинктивно чувствовал, что нужно делать мелкому воинскому подразделению при выполнении самостоятельной задачи. Возможно, в этом подполковнику помогал опыт игры в футбол, которым он увлекался в детстве, проведенном на Ямайке.
Если бы сидевший рядом с генералом Скуайрз не задремал, Роджерс непременно толкнул бы его локтем и сказал, что он думает о его плане развертывания наступательной операции одним эшелоном на подступах к оборонительным линиям противника. Роджерс сказал себе, что по возвращении нужно будет обязательно передать этот план в Пентагон – он должен быть включен в наставления для батальона или полка, понесшего тяжелые потери. Вместо того чтобы наступать по всему фронту обороны, Скуайрз предлагал создать небольшой второй эшелон, а первым атаковать противника не в лоб, а с флангов, зажав его перекрестным огнем. Самой оригинальной и самой смелой мыслью подполковника было предложение о последующей атаке в лоб вторым эшелоном, после чего противник попадал под губительный огонь с трех сторон.
У Скуайрза был готов, кроме того, изумительный план захвата командного пункта противника; этот план включал высадку десанта и одновременную атаку со всех четырех сторон.
Рядовой Пакетт обошел спящего подполковника и отдал честь генералу. Роджерс снял наушники.
– Вас вызывают, сэр.
Роджерс отдал честь, и Пакетт протянул ему телефонную трубку. То ли в этом уголке отсека было действительно чуть тише, то ли слух генерала притупился, но ему показалось, что рев четырех турбовентиляторных двигателей стал не таким оглушающим. Роджерс прижал трубку к уху.
– Майк, это Боб Херберт. У меня для вас сообщение – возможно, не такое, на которое вы рассчитывали.
Что ж, повесилились и хватит, подумал Роджерс. Пора возвращаться домой.
– Вы участвуете в операции, – сказал Херберт.
Если бы не страховочные ремни, Роджерс вскочил бы с лавки.
– Что?!
– Вы участвуете в операции. У Национального бюро аэрофотосъемки появились проблемы со спутниками, и шефу нужно, чтобы кто-то своими глазами взглянул на «нодонги».
Роджерс толкнул Скуайрза. Тот моментально проснулся.
– В Алмазных горах? – уточнил генерал.
– Да, там.
– Нам нужны карты Северной Кореи, – сказал Роджерс подполковнику, потом снова заговорил в трубку:
– Что случилось со спутниками?
– Пока нам неизвестно. Кто-то проник в нашу компьютерную сеть. Наши гении думают, что сеть заражена вирусом.
– Есть что-нибудь новое на дипломатическом фронте?
– Ничего. Как раз сейчас шеф в Белом доме. Когда он вернется, возможно, я сообщу вам что-то новое.
– Не забывайте нас, – сказал Роджерс. – Мы будем в Осаке еще до обеда – по вашингтонскому времени.
– Не забудем, – отозвался Херберт.
Роджерс отдал трубку Пакетту и повернулся к Скуайрзу, который уже вывел карту на экран портативного компьютера. Глаза подполковника возбужденно горели.
