– Вызывать самолеты с юга или с севера уже поздно, – вслух рассуждал Худ.
– Совершенно верно.
– Дайте мне несколько секунд, – сказал Худ и по компьютерной связи вызвал Матта Столла.
– Матти, вызовите файл о «нодонгах». Как их остановить, не зная кода?
Лицо Столла исчезло с экрана, а вместо него появился файл «нодонг». Столл быстро пробежал содержание файла, опуская описание конструкции, спецификации, тактико-технические характеристики.
– Блок управления и наведения защищен от случайностей во время запуска двухдюймовой сталью... Давайте посмотрим. У нас три ряда цифр. Верхний ряд – это часы отсчета. Средний – координаты цели. Четыре цифры, позволяющие изменить координаты, остаются на дисплее в течение минуты после их введения. Это позволяет изменить координаты, прежде чем ракета будет окончательно наведена на цель. После этого в нижнем ряду появляются четыре цифры, которые служат своего рода двойной защитой. Ничего нельзя сделать со средним рядом, если сначала не повторить код нижнего ряда. Цифры последнего тоже исчезают через минуту... Итак, нужно сделать следующее: установить первые четыре цифры, потом в среднем ряду установить четыре нуля, и ракета не сдвинется с места.
– Но для этого нужно знать код.
– Правильно.
– И мы не знаем четырех цифр второго ряда.
– В этом случае ничего нельзя поделать. А чтобы проверить все возможные сочетания из четырех цифр от нуля до девяти, потребуется...
– У меня только около семи минут.
– Нужно больше, – отозвался Столл. Вдруг в его голосе послышались оптимистические нотки. – Подождите секунду, Пол. Кажется, у меня есть идея. Файл «нодонг» исчез, и на экране появилось изображение пусковых установок.
– Еще несколько секунд, – сказал Столл.
В телефонной трубке было слышно, как Столл стучит по клавишам. Худ бросил взгляд на часы. Ему хотелось закрыть цифры ладонями, замедлить их мельканье, любым способом выиграть время. Уже в который раз становилась вполне реальной опасность того, что все его усилия, все жертвы окажутся в конце концов напрасными. Ничего не поделаешь – такова особенность его работы.
– Марта, – сказал Худ, воспользовавшись коротким перерывом, – позвоните в Белый дом Беркову. Поставьте его в известность. Возможно, президенту придется информировать Токио.
– О, они будут в восторге от такой перспективы, – бросила Марта, направляясь к двери.
– Если будет что-то новое, я непременно сообщу вам, – сказал Худ.
В разговор вмешался Боб Херберт:
– У меня почему-то такое предчувствие, что на этот раз мир не станет обвинять во всем, что произошло Соединенные Штаты.
– Все еще может измениться, – возразил Худ. К своему удивлению, он легко включился в малозначащую болтовню. Очевидно, его разум отказывался верить, что через несколько секунд ракеты будут запущены.
На экране компьютера изображение «нодонгов» увеличивалось, становилось более контрастным. Каждые пять секунд кажущиеся размеры ракеты возрастали в десять раз.
– Я не такой уж дурак, черт побери, – сказал Столл. – Пол, вы видите, что изображено на экране?
– «Нодонги»...
– Да, конечно, но это изображение получено вскоре после вторичного включения нашей системы наблюдения, – сказал Столл.
Худ подался вперед.
– Молодец, черт вас побери, вы просто молодец! – Он внимательно всмотрелся в экран и нахмурился. – Проклятье!
На экране можно было прочесть три из четырех цифр нижнего ряда – единица, девять, восемь. Тот, кто вводил шифр, закрыл собой четвертую цифру, крайнюю справа.
– Думаю, последняя цифра должна быть восьмеркой, 1988, – предположил Столл. – Сегодня в моде повторения.
– Будем надеяться, что вы правы, – сказал Худ и повернулся к телефону, связывающему Оперативный центр с Роджерсом. – Майк, вам нужно запрограммировать ракеты следующим образом: единица – девять – восемь – восемь в нижнем ряду, ноль – ноль – ноль – ноль в среднем ряду. Повтори.
– Девятнадцать – восемьдесят восемь внизу, четыре нуля в центре. Оставайся на связи.
– Не беспокойся, – прошептал Худ, я никуда не уйду.
Глава 82
Среда, 09 часов 24 минуты, Алмазные горы
Ракеты, с которых сбросили маскирующие их ветки, в лучах утреннего солнца сверкали, словно отполированная слоновая кость.
Роджерс поднялся к панели управления ближайшего «нодонга» и приказал Пакетту ввести два кода в систему управления второй ракеты. Ки-Су поторопился к третьей. За полковником едва поспевал врач, он пытался на бегу перебинтовать ему рану и изрыгал тысячи проклятий.
Роджерс набрал один – девять – восемь – восемь и выжидающе уставился на средний ряд, на котором должны были загореться цифры координат цели.
Цифры не загорались.
– У меня ничего, сэр, – доложил Пакетт.
– Знаю, – коротко отозвался Роджерс.
Он не стал еще раз набирать те же цифры. Когда до запуска остается четыре минуты двадцать пять секунд, на счету каждая секунда. Роджерс помчался к палатке.
– Пол, – сказал он, – ничего не получается. Ты уверен в этих цифрах?
– По крайней мере в первых трех, – признался Худ. – В последней мы не уверены.
– Потрясающе! – фыркнул Роджерс, выбегая из палатки. На бегу он прикидывал: осталось меньше пяти минут. Чтобы проверить одну цифру, нужно секунд пять. Остается не слишком много времени.
– Рядовой Пакетт! – гаркнул Роджерс. – Начинайте с девятнадцать восемьдесят и...
К ракетной установке, на которой стоял Пакетт, подбежал корейский солдат. Очевидно, он был ветераном – его грудь украшали несколько рядов медалей. Кореец отшвырнул Пакетта – Роджерс не видел, куда упал американский солдат, – выхватил пистолет, выстрелил куда-то вниз, потом повернулся и разрядил всю обойму в пульт блока управления. Ки-Су что-то крикнул, очевидно, отдал приказ, северокорейские солдаты схватили диверсанта и прижали его к земле.
Полевой телефон донес голос Скуайрза:
– Мы слышали выстрелы. Что это было? Роджерс выхватил из-за пояса телефонную трубку:
– Кому-то не нравится, что мы здесь, – сказал он. – Не беспокойтесь, его уже обезоружили.
– Сэр, мы сидим тут без дела, – пожаловался Скуайрз.
Роджерс понимал Скуайрза, но не ответил ему. Генералу нужно было срочно решить более важную проблему.
Врач оставил Ки-Су и подбежал к Пакетту. Поборов желание присоединиться к врачу, Роджерс взобрался на ближайший «нодонг» и стал набирать шифр.
Единица – девять – восемь – ноль.
Ничего.
Единица – девять – восемь – единица.
