– Но эту истину ты никогда не донесешь до Конгресса, Белого дома или правительства любого другого государства, – заметил Худ.
– Ты прав, – согласился Роджерс. – Именно поэтому Стивенсон написал также о докторе Джекиле и мистере Хайде
[9]
. Полагаю, он не надеялся, что человеческая природа когда-нибудь изменится. Пол, я свяжусь с тобой, когда мы вылетим из Японии. Мне очень хотелось бы знать, что скажет обо всей этой истории наш президент.
Худ фыркнул.
– Мне тоже, Майк.
Попросив Худа сверить с Мартой Маколл пароль, Роджерс присоединился к солдатам. Они и корейские солдаты сели в четыре грузовика, которые должны были доставить отряд «Страйкер» в горы.
Во время поездки Роджерс не выпускал из рук похожее на стаплер устройство, которое он уже демонстрировал Скуайрзу. Примерно через каждые двести ярдов он нажимал на красную кнопку, расположенную на задней стенке прибора.
– Это искатель ЭХК, не так ли, сэр? – осведомился Скуайрз. Роджерс кивнул.
– Что вы сейчас делаете?
– Взрываю шарики, – спокойно ответил генерал. – Доверие – это очень хорошо, но предосторожность никогда не бывает лишней.
Скуайрз согласился. Грузовик громыхал по пересеченной местности.
Вертолет Сикорского S-70 «блэкхок» вылетел в Алмазные горы в назначенное время. Пилот вертолета был очень удивлен, когда Скуайрз приказал ему лететь кратчайшим путем и, ничего не опасаясь, приземлиться в условленном месте.
– Ни лестниц, ни обманных маневров, ни стремительного бегства? – уточнил пилот.
– Ничего в этом роде не будет, – подтвердил Скуайрз. – Спокойно сажайте машину. Мы отбываем как джентльмены.
Двенадцатиместный вертолет прибыл минута в минуту. Впрочем, пилот не убрал стволы скорострельных пулеметов М-60. Солдаты садились в вертолет, Скуайрз следил за посадкой, а Роджерс и Ки-Су прощались.
Полковник Ки-Су обратился к американским солдатам с краткой речью. Хотя никто из американцев не понял ни слова, смысл речи был ясен: корейский полковник благодарил их за то, что они сделали для сохранения целостности его государства.
Когда Ки-Су замолчал, Роджерс поклонился и сказал:
– Аннйонг-хи ка-шип-шио.
Ки-Су был удивлен и польщен одновременно. Он сказал в ответ:
– Аннйонг ха-счмни-кя.
Офицеры отдали друг другу честь. Ки-Су долго держал у виска перебинтованную руку и после того, как американцы забрались в вертолет. В вертолете Скуайрз прежде всего осмотрел Пакетта, который лежал на носилках на полу, потом тяжело опустился рядом с Роджерсом.
– Кстати, что вы сказали друг другу? – спросил Скуайрз.
– Когда я говорил с Полом, я попросил его узнать у Марты Маколл, как будет по-корейски: «Прощайте, и пусть ваш дом осенит счастье».
– Отличное пожелание.
– Да, конечно, – согласился Роджерс, – только мы с Мартой не очень ладили... Поэтому, признаться, я не очень уверен, что я не сказал ему, например, что у меня аллергия к пенициллину.
– Не думаю, – успокоил генерала Скуайрз. – Кореец ответил вам почти такими же словами. Конечно, в принципе не исключено, что вы оба не переносите пенициллин, – Меня бы и это не удивило, – отозвался генерал. – С каждым днем я удивляюсь все меньше.
Дверцы «блэкхока» захлопнулись, и вертолет поднялся в светлеющее небо.
Глава 87
Среда, 10 часов 30 минут, Сеул
Ким Хван сидел на больничной койке. Матрац съехал к ногам, подушка сдвинулась в сторону. Хвану хотелось бы поправить постель, но физическое и нервное напряжение нескольких последних часов отняло у него не только все силы, но даже желание потянуться за подушкой.
Человек, только что спасший полуостров, не в силах поднять руку и подтянуть подушку. Наверно, это было смешно, но у Хвана не хватало сил даже на то, чтобы оценить нелепость ситуации.
Тупая боль в боку не давала Хвану заснуть, а плотно перевязанные раны затрудняли дыхание. Но более всего ему не давали покоя последние события. Хван не мог забыть о трагической гибели Грегори Доналда, не мог поверить в смерть Друга.
Вместе с тем Хвану почему-то казалось, что гибель Доналда была предопределена, таинственно неизбежна. Жизнь Доналда завершилась тогда, когда убили его жену. Неужели это было только вчера? Что ж, по крайней мере теперь они вместе. Сунджи и Ким верили в воссоединение душ, а Доналд не верил. Но хотел он этого или нет, старый атеист был ангелом.
Хван бездумно смотрел на кирпичную стену; кроме этой стены, из окна его палаты не было видно ничего. Ему позвонил Боб Херберт и рассказал о том, что произошло в Алмазных горах, о других заговорщиках – тех, кого отряд «Страйкер» уничтожил там. Хван понимал, что едва ли северяне быстро отдадут тела заговорщиков. Впрочем, власти Северной Кореи были готовы тотчас же выслать их отпечатки пальцев.
– До сих пор у нас нет ни намека на то, что в подпольную группу входили другие люди, – сказал Херберт Хвану. – Значит, или мы уничтожили всех заговорщиков, или они утихли до поры до времени, чтобы в один прекрасный день начать все сначала.
– Я уверен, – негромко отозвался Хван, – что в эту группу входят и другие люди, только мы не имеем о них ни малейшего представления.
– Вероятно, вы правы, – согласился Херберт. – Радикалы, как бананы, растут гроздьями.
Хван сказал, что сравнение ему понравилось, после чего Херберт от имени Худа еще раз поблагодарил КЦРУ и пожелал Киму скорейшего выздоровления.
Положив телефонную трубку, Хван решился наконец уложить подушку туда, где ей и полагалось быть, и был очень удивлен, заметив, что кто-то уже выполнил это за него. Чьи-то сильные руки осторожно приподняли Хвану голову, подложили под нее подушку и немного поправили ее с боков, чтобы голова Хвана снова не скатилась на простыни.
Хван покосился.
– Директор Юнг-Хун, – удивился он. – А где же...
– Хонгтак? Сейчас он направляется к новому месту назначения – рыболовному траулеру, который подслушивает передачи китайцев в Желтом море. Кажется, он так и не понял, что мы с нашими разными методами работы не мешаем, а помогаем друг другу.
– Возможно.., вам следовало бы зарезервировать место на траулере и для меня, – сказал Ким Хван. – Я тоже не всегда уверен, что мы хорошо срабатываемся.
Юнг-Хун несколько раз моргнул.
– Согласен, иногда могло показаться, что мы решали разные задачи. Но теперь этому будет положен конец, подобное больше не повториться.
