Они дочитали досье до конца. Седен был холост. Вдова мать имела квартиру в Анкаре, с ней проживала его незамужняя сестра. Отец работал клепальщиком на стройке и погиб в результате несчастного случая, когда мальчику было девять лет. Полковник посещал светскую школу в Стамбуле, учился очень старательно, одновременно добился больших успехов в тяжелой атлетике. Был членом турецкой олимпийской команды на летней Олимпиаде 1992 года. Сразу же после Игр бросил школу и поступил на службу в жандармерию, – Иждивенцев у него нет, – задумчиво сказал Роджерс. – Что ж, в наши дни это ни о чем не говорит. Среди разведчиков в моду входят браки по расчету.
– Ну и что это нам дало? – спросила Мэри Роуз, закрывая файл, – Информации, – улыбнулся Роджерс.
– И все?
– И все. Неизвестно, когда она нам пригодится. – Улыбка Роджерса стала шире. – По-моему, пора сделать перерыв. Продолжим после того, как полковник Седен... Роджерс осекся, ибо один из компьютеров начал подавать негромкие, но настойчивые сигналы тревоги. Два сигнала в секунду, секундная пауза, сигнал, снова пауза, после чего все повторилось сначала.
– НВГ! – воскликнула Мэри Роуз.
О «нарушении воздушных границ» предупреждала сложная спутниковая система, которая отслеживала все воздушные перемещения внутри страны и вдоль ее рубежей.
По специальным картам сотрудники Регионального Оп-центра могли определить, где именно находится самолет-нарушитель. Установленная на спутниках аппаратура позволяла безошибочно вычислить его скорость. Самолеты-разведчики обычно летали выше и медленнее штурмовиков. Система НВГ срабатывала, когда неопознанный летающий объект приближался к границе ближе чем на милю.
Летящая с высокой скоростью на небольшой высоте цель считалась враждебной.
Этим и объяснялся сигнал тревоги.
– Направляется прямо на запад, – заметил Роджерс. – Судя по скорости и высоте, это вертолет. – В голосе генерала сквозили тревога и возбуждение.
Региональный Оп-центр работал неплохо.
Мэри Роуз села у экрана слева от генерала.
– Вас не удивляет, что он один?
– Патрульные вертолеты пограничников всегда летают в одиночку. Но для обзора местности скорость слишком велика. Похоже, у него другая цель.
Мэри Роуз нажала на кнопку автоматической подстройки. Скрытая в крыше фургона антенна развернулась в сторону обозначенной НВГ цели. Началось прослушивание радиообмена. Компьютер был запрограммирован на сотни языков и диалектов. После цифрового отсеивания статических помех и прочих шумов на дисплее появлялся синхронный перевод всех перехваченных сообщений.
Вертолет не отвечал. «Повторяю. Мардин Один. Что вы обнаружили на перекрестке?»
Ответа не последовало.
– Вертолет принадлежит турецкой воздушной базе в Мардине, – сказал Роджерс. – Посмотрим, что там у них есть. – Генерал запросил у компьютера необходимую информацию. – Так, два вертолета «Хьюз-5000». – Он взглянул на показания скорости. – Сто тридцать четыре мили в час. Похоже на «500D».
– Что там происходит? – спросила Мэри Роуз. – Пилот заблудился?
– Не думаю, – ответил Роджерс. – Похоже, они послали экипаж на разведку и не получили ответа. Он бы не летел с такой скоростью, если бы действительно потерялся. На перебежчика тоже не похож. Вертолет летит в глубь Турции.
– Может быть, вышла из строя связь? – предположила Мэри Роуз.
– Возможно, – сказал Роджерс. – Но почему тогда они летят на максимальной скорости? Эти парни явно куда-то торопятся.
Роджерс набрал на клавиатуре запрос о военных объектах в юго-западной части восточной Анатолии. В отличие от остальной территории Турции, представляющей собой либо горы, либо пустыню, Анатолия была плоской равниной с редкими холмами.
На экране тут же появилась красная буква "X", означающая, что военных баз здесь нет.
– Им не нужна экстренная посадка, – сказал Роджерс, – Ребята хотят другого.
Сквозь ровное гудение кондиционеров Мэри Роуз разобрала звук подъехавшего автомобиля. На мониторе появилась надпись, и она попыталась ее прочесть.
«...находитесь вне досягаемости наших радаров. Мы не получаем ваших сигналов. У вас проблемы? Почему не отвечаете?»
– Может, кто-то проник на территорию Турции, и они пытаются его догнать?
– высказала предположение Мэри Роуз.
– Тогда почему они не отвечают базе? – возразил Роджерс. – Нет, тут что-то не так. Я сообщу турецкой службе безопасности наши наблюдения.
Послушаем, что они скажут.
– Вы думаете, их еще не поставили в известность? Все-таки объявлена тревога, – сказала Мэри Роуз.
– Наоборот, – усмехнулся Роджерс. – Разногласия между различными турецкими ведомствами настолько сильны, что вашингтонские интриги воспринимаются здесь как детские хитрости.
В дверь постучали. Мэри Роуз повернула ручку настройки дисплея и выглянула наружу.
– Полковник Неджат Седен прибыл для разговора с генералом Роджерсом, – доложил рядовой Папшоу – огромный, неповоротливый с виду малый.
– Проводите, рядовой, – не оборачиваясь, приказал генерал Роджерс.
– Слушаюсь, сэр, – рявкнул Папшоу. Мэри Роуз доброжелательно улыбнулась, когда в фургон забрался невысокий человек с очень светлой для турка кожей. Он отличался крепким телосложением и носил аккуратно подстриженные усы. Таких темных глаз Мэри Роуз не видела ни у кого. Черные курчавые волосы слиплись от влаги и были плотно прижаты к голове – мотоциклетным шлемом, подумала Мэри Роуз. Из кобуры торчал пистолет сорок пятого калибра.
Седен улыбнулся ей в ответ и склонил голову.
– Добрый день, мисс, – произнес он. Но по-английски полковник говорил с сильным акцентом, растягивая гласные и обрезая согласные, как было свойственно его родному языку.
– Добрый день, – ответила Мэри Роуз, Накануне отъезда ее предупредили, что даже самые просвещенные и образованные турки обращаются с женщинами в лучшем случае с холодной вежливостью. Несмотря на то что страна официально провозгласила равенство между полами, для большинства мусульман это оставалось не более чем мифом. Штатный психолог Оп-центра Лиз Гордон говорила:
– Коран предписывает женщинам прикрывать головы, руки и ноги. Те, кто этого не делает, считаются грешницами, Между тем полковник улыбался ей очень приветливо. Он обладал природным обаянием и шармом.
Повернувшись к генералу Роджерсу, полковник Седен отсалютовал. Роджерс тоже отдал ему честь. Турок вручил ему сложенные вдвое листы бумаги.
– Мое предписание, сэр.
Бегло просмотрев документы, Роджерс взглянул на экран.
– Вы прибыли в интересный момент. Один из ваших вертолетов... вот он. – Генерал показал на ползущую по зеленой сетке красную точку.
