– Пол, вы сознаете, что, если дело провалится, нам придется подыскивать себе другую работу? – спросил Херберт.
– Я все прекрасно понимаю, – ответил Худ. – Сейчас меня больше всего волнует, как вытащить Майка.
– И еще, – добавил Херберт. – Источник из Анкары сообщил, что президентский совет Турции и кабинет министров собирают экстренное заседание по мобилизации вооруженных сил. Они хотят предотвратить дальнейшие теракты.
– Как только мы снимем аккумуляторы, – сказал Катцен, – нам придется полагаться исключительно на глаза и уши.
– Я попрошу Вайенза держать район под спутниковым наблюдением, – сказал Херберт, – Всем спасибо, – произнес Худ. – Я должен проинформировать сенатора Фоке, пока она не узнала о случившемся от кого-нибудь из Анкары или еще хуже – из «Вашингтон пост».
Худ отключился. Следом за ним отключился и Херберт, сказав, что собирается выяснить, каким материалом располагает по этому делу разведка.
Команда Регионального Оп-центра осталась одна. Катцен потер руки.
– Ладно. Мэри Роуз, дайте распечатку карты. Остальным готовиться к отъезду, – Обернувшись к Коффи, он добавил:
– А вы пожелайте нам удачи и... можете доесть моего цыпленка.
Коффи улыбнулся.
– Желаю удачи. Она вам действительно очень понадобится.
– Это еще почему? – нахмурился Катцен.
– Потому что я отправляюсь с вами. С турками я могу общаться и по телефону.
Глава 16
Понедельник, двенадцать часов одна минута дня
Вашингтон, округ Колумбия
Пол Худ размышлял о том, как вытащить Майка Роджерса, когда ему позвонила из Белого дома заместитель начальника штаба Стефани Клоу. В час дня президент хотел выслушать его предложения по кризису на Евфрате.
Пол немедленно выехал, поручив своему помощнику Бенету Багзу докладывать о всех изменениях в ситуации. В отсутствии Худа и Майка Роджерса руководство Оп-центром автоматически переходило к Марте Маколл. Бобу Херберту это было не по душе. Он не любил политиков-карьеристов, к числу которых относил и Марту.
При этом он всегда отдавал ей должное: Марта прекрасно ориентировалась в коридорах власти, В это время дня на дорогу от штаб-квартиры Оп-центра на военно-воздушной базе Эндрюс до Белого дома уходило около часа. Как правило, в Оп-центре имелся дежурный вертолет, на котором до столицы можно было добраться за пятнадцать минут, но несколько дней назад выяснилось, что все машины марки «Сикорски-СН53Е» имеют серьезные проблемы с головками роторов. Вертолетный парк правительства оказался прикован к земле. Худу это было только на руку. Он обожал водить автомобиль.
Большинство чиновников его ранга имели личных водителей. От этой привилегии Худ отказался и не пользовался ею даже в свою бытность мэром Лос-Анджелеса. Он всегда испытывал неловкость, когда его вез другой человек. О собственной безопасности Худ не волновался. Никто не собирался его убивать, А если ситуация изменится, то пусть лучше начинают с него, чем с жены, детей или матери. Кроме того, находясь в машине один, он имел возможность решать вопросы по телефону. А также слушать музыку и думать. Сейчас он думал о Майке Роджерсе.
Худ и его заместитель сильно отличались друг от друга. Майк был профессиональным военным, Худ ни разу в жизни не брал в руки оружия. Майк был прирожденным бойцом, Худ отличался темпераментом дипломата. Майк цитировал лорда Байрона, Эриха Фромма и Уильяма Шермана, Худ мог с трудом припомнить стихи Хэла Дэвида и высказывания Альфреда Ньюмэна, которые вычитывал в журналах своего сына. Майк был ярко выраженным интровертом, Худ – вдумчивым экстравертом. Они часто спорили, временами весьма ожесточенно. Роджерс имел смелость высказывать и отстаивать собственное мнение, за что Худ его уважал и ценил. Роджерс вообще очень нравился Худу.
Худ бросил пиджак на переднее сиденье; сверху лежал сотовый телефон.
Руководитель Оп-центра хотел знать, как развиваются события, и с нетерпением ждал и боялся звонка.
Он понимал, что смерть является составной частью разведки, Эту мысль вдалбливал ему в голову Боб Херберт с первых дней совместной работы.
Разведчики-нелегалы нередко проваливались, после чего их подвергали пыткам и уничтожали. Иногда случалось наоборот: нелегалы убивали, чтобы остаться в живых.
Элитное десантное подразделение Оп-центра тоже теряло бойцов в секретных операциях. На сегодняшний день погибли двое: Басе Мур в Северной Корее и подполковник Чарли Скуайрз в России. Бывало, что офицеров убивали дома, хотя чаще это случалось за границей. Худ и сам едва не погиб, выявляя вместе с французскими разведчиками неонацистов в Европе.
Гибель сотрудников тяжелым бременем ложилась на тех, кому удавалось уцелеть. После смерти подполковника Скуайрза десантники пережили тяжелейшее психологическое потрясение. В течение долгого времени они не могли исполнять даже простейшие обязанности.
Худ прибыл к Белому дому ровно в двенадцать пятьдесят пять. Еще несколько минут ушло на парковку и проверку документов. Вот и всегда стройная, седеющая Стефани Клоу. Они торопливо зашагали по коридору.
– Встреча только что началась, – сказала Стефани. Голос ее был мягок и глух, как зеленый ковер под ногами. – А вы, мистер Худ, по-прежнему сами ездите по Вашингтону?
– Да.
– Вам следует завести водителя. Не сомневайтесь, бухгалтерия не посчитает это капризом.
– Вы же знаете, я им не доверяю, миссис Клоу.
– Да уж знаю, – улыбнулась она. – Более того, мне это даже нравится. Но дело в том, что хорошие водители разбираются в транспортных пробках и умеют их преодолевать. К тому же на служебных машинах ставят оглушительные сигналы, которые иногда очень помогают. И разумеется, используя шоферов, вы снижаете уровень безработицы в стране. А у нас любят занижать эту цифру, Худ взглянул на приятное, лучащееся морщинками лицо. Он знал, что миссис Клоу смеется не над ним, а над теми, кто пользуется правительственными лимузинами.
– Хотите быть моим шофером?
– Нет, спасибо, – ответила она. – За рулем я зверею. И слишком часто пользуюсь сигналом.
– Спасибо, – неожиданно для себя сказал Пол. – Общение с вами – самый приятный момент за весь день.
Они остановились у лифта. У миссис Клоу висела на шее карточка на цепочке; с одной стороны – фотография, с другой – магнитная лента. Она вставила карточку в специальную прорезь слева от двери. Двери тут же открылись.
– Пожалуйста, не сердите без надобности президента, – сказала миссис Клоу.
– Постараюсь.
– И не ругайтесь с мистером Берковым.
– Обещаю, – без особой уверенности произнес Худ. Советник по национальной безопасности отличался крайне тяжелым характером.
Единственным звуком в кабине лифта было слабое жужжание вентилятора. Худ поднял лицо, стараясь поймать струю прохладного воздуха. Они опускались в технологическое сердце Белого дома, где проводились все встречи и конференции.
