– Я знаю, – сказал Херберт и скрылся за дверью, оставив Марту размышлять над тем, почему это вообще ее так задело.
Тебя поставили здесь главной, сказала она себе. Дипломатия и не должна быть приятной. Достаточно того, что она эффективна.
Марта решила не думать ни о чем, кроме безопасности американских дипломатов. Вызвав помощницу, она поручила той обзвонить все посольства на Ближнем Востоке, начиная с Анкары и Стамбула.
Глава 30
Вторник, два часа тридцать две минуты
Мембидж, Сирия
Ибрагим уже минут десять мчался по сирийской территории. Он не знал, преследует ли его турецкий пограничный патруль. Звуков погони слышно не было, но это ни о чем не говорило. В любом случае турки не решатся гнаться за ними дальше чем до Мембиджа – первого более или менее крупного населенного пункта вблизи границы, – и даже в этот ранний час незаконное вторжение переполошит жителей, которые ответят решительным сопротивлением.
Появление длинного белого фургона вызвало немалый ажиотаж среди населения городка. Люди выглядывали из дверей и окон, поражаясь невиданному автомобилю.
Ибрагим не останавливался. Он вообще не хотел привлекать внимания и промчался через весь город, не снижая скорости. Этот фургон и пленные американцы не имели никакого отношения к Сирии. Они являлись добычей курдов. Он не хотел, чтобы люди думали по-другому.
Когда фургон остановился, Ибрагим взглянул на сгорбившегося Махмуда и наконец позволил себе расплакаться над убитым товарищем. Махмуд уже произнес свою молитву, теперь пришла очередь Ибрагима прочесть положенные строки из Корана.
Ибрагим опустился на колени, склонил голову и тихо произнес:
– Стражники Бога следят за людьми и уносят их души, когда приходит черед.
Тогда все люди возвращаются к Богу, их истинному господину.
Затем полные слез глаза Ибрагима взглянули на человека, совершившего это чудовищное деяние. Американец лежал на полу фургона, там, где оставил его Махмуд. Лицо пленного распухло от побоев, но раскаяния в его глазах Ибрагим не увидел, В них горела дерзкая непокорность.
– Сейчас это пройдет, – поклялся Ибрагим и вытащил нож. – Сейчас я вырежу ему глаза, а потом и сердце.
– Остановись, – на его руку легла рука Махмуда. – Аллах все видит. Он накажет виновного. Месть – плохой советчик.
Ибрагим высвободил руку.
– Махмуд, за зло надо отвечать злом. В Коране так и сказано. Этот человек должен понести жестокую кару.
– Скоро он попадет в ад, – сказал Махмуд. – Но пока он нам нужен.
– Зачем? У нас и без него хватает заложников.
– Дело в том, что мы до конца не знаем возможностей этого фургона. И он может нам помочь. Ибрагим ожесточенно сплюнул на пол.
– Да он скорее сдохнет!.. Дай мне его прикончить, брат.
– Не волнуйся, брат мой, за смерть Хасана они ответят. Но мы уже среди своих. Мы можем вызвать подмогу по радио, мы попросим их отомстить нашим врагам.
А этот человек будет страдать из-за того, что остался в живых. Он будет смотреть, как мучаются его подчиненные. Помнишь, как он сломался, когда я хотел отрезать пальцы женщине? Подумай, сколько неприятных моментов ждет его впереди.
Ибрагим по-прежнему глядел на Роджерса, Один вид американца приводил его в бешенство.
– Как хочешь, а я все-таки выколю ему глаза.
– Обязательно, но не сейчас, – сказал Махмуд. – Подожди немного. Мы устали, мы в горе и не можем рассуждать здраво. Давай свяжемся с нашим командиром. Пусть он решит, какое наказание должны понести собаки за гибель Хасана и Валида. А мы с тобой заслужили отдых, брат мой.
Ибрагим посмотрел на брата, потом на Роджерса и неохотно засунул нож в ножны. На время.
Глава 31
Вторник, семь часов ноль одна минута утра
Стамбул,Турция
Расположенный на сияющем голубом Босфоре, там, где встречаются Европа и Азия, Стамбул – единственный город в мире, растянувшийся на два континента. Это самый крупный город и морской порт Турции. До 1930 года он назывался Константинополь, а еще раньше, во времена раннего христианства, был известен как Византия, Жители окрестных сел приезжают сюда в поисках работы, население растет с каждым днем и уже достигло восьми миллионов человек. Новые поселенцы прибывают, как правило, ночью и возводят в пригородах свои жалкие лачуги. Эти домишки называются «гесекондю», или построенные за ночь. Они находятся под охраной древнего оттоманского закона, который гласит, что крышу, возведенную под покровом тьмы, разрушать нельзя.
В результате лачуги растут как грибы, составляя разительный контраст роскошным особнякам и ресторанам Таксима, Харбие и Нисантаси. Жители этих районов ездят на «БМВ», носят золотые и бриллиантовые украшения и проводят уик-энды в йали, деревянных дачах на берегу Босфора.
Турецкий автомобильный магнат Изак Бора пригласил в гости заместителя руководителя американской миссии Юджин Морис. Поскольку главной американской миссией в Турции считалось все-таки посольство в Анкаре, коммерческие и политические вопросы решались в Стамбуле с меньшими формальностями и без бюрократических проволочек. Сорокасемилетняя женщина-дипломат отправилась на вечеринку к мистеру Бора вместе с другими представителями американского бизнеса и задержалась на ней дольше всех. Затем она отпустила водителя и машину с двумя сотрудниками службы безопасности. Этим людям постоянно приходилось охранять представителей официального или частного бизнеса. Они имели право применять оружие для защиты вверенного им лица. При этом сами агенты пользовались дипломатической неприкосновенностью.
Юджин попросила забрать ее рано утром, В семь часов две посольские машины остановились у ворот виллы. Один из сотрудников охраны вышел из машины и ждал, прислонившись к невысокой чугунной ограде. Второй сидел за рулем, не выключая двигателя. Водитель дремал в машине. Вдали блестел под ярким утренним солнцем древний Босфор. Сияли умытые росой листья деревьев и лепестки цветов.
Господин Бора и Юджин вышли из дома и направились к воротам. На середине дорожки промышленник остановился, отгоняя назойливого шмеля; Юджин тоже замедлила шаги. Телохранитель держал руки в карманах. При необходимости он мог в любую минуту вытащить пистолет тридцать восьмого калибра. Сидящий за темным пуленепробиваемым стеклом водитель имел на вооружении короткоствольный пистолет и автомат «узи».
Мистер Бора пригнулся, и шмель пролетел мимо. Юджин похлопала ловкому маневру, и они пошли дальше.
В отдалении затрещал мотоцикл. Стоявший у ограды охранник покосился в его сторону. За рулем сидел высокий молодой человек в черной кожаной куртке и белом шлеме. Через плечо была переброшена холщовая сумка почтальона, из которой выглядывали уголки почтовых конвертов. Охранник скользнул взглядом по куртке.
