Тогда весь мир узнает о преступлениях против курдского народа, которые творились в Сирии, Турции и Ираке. Курды получат возможность заявить о своих справедливых требованиях. Найдутся страны, которые осудят их методы борьбы.
Между тем со времен американской революции ни одна нация не зарождалась без насилия. Справедливая и благородная цель всегда оправдывала средства, каковыми она достигалась.
Полицейские отбегали в сторону, пропуская джипы. Офицеры отдавали Махмуду честь. Очевидно, сирийские военные думали, что неизвестный полковник пытается их приободрить.
Джип подкатил к западному крылу дворца. Махмуд спрыгнул на землю. За ним выскакивали из машины его бойцы. Они беспрепятственно прошли через ворота.
Охранник присел на корточки за мраморным верблюдом и даже не попытался их остановить. Это был обыкновенный муниципальный служащий, не имеющий никакого отношения к президентской гвардии, – Что происходит? – спросил Махмуд, не обращая внимания на жужжащие вокруг пули.
Охранник втянул голову в плечи и произнес:
– Во дворце был взрыв. В восточном крыле, во время приема.
– Где находился в это время президент?
– Думаю, в зале.
– Думаешь? – рявкнул Махмуд.
– Изнутри не поступало никаких новостей, – испуганно ответил охранник. – Один из сотрудников безопасности передал по радио, что президент покидает свои апартаменты и отправляется на встречу.
– Какой сотрудник? – прорычал Махмуд. – Телохранитель?
– Нет, кто-то из дворцовой охраны, – покачал головой охранник, Последнее сообщение удивило Махмуда. Когда президент куда-либо направлялся, будь то другая страна или собственный дворец, охрана и связь осуществлялись элитными подразделениями президентской гвардии.
– Вызывали «скорую помощь»?
– Я ничего не слышал.
Махмуд взглянул на дворец. С момента взрыва прошло уже пять минут. Если бы президент пострадал, они бы давно вызвали его личного лекаря. Что-то тут не так.
Махмуд жестом показал, чтобы его люди следовали за ним, и побежал к парадному входу.
Глава 46
Вторник, семь часов ноль семь минут утра
Вашингтон, округ Колумбия
Марта Маколл проснулась от сигнала пейджера. Она взглянула на номер.
Звонил Курт Хардауэй.
Ночь Марта провела в по-спартански меблированной гостиной Оп-центра.
Уснуть удалось лишь к трем часам утра. Да, она действительно вела себя как собака с костью. Необходимость передавать дежурство по Оп-центру Курту Хардауэю ее просто бесила. Сейчас нельзя доверять ситуацию этому мужлану!..
Когда Хардауэя назначили замом, Марта не постеснялась проверить у юристов, кто отвечает за принятие решений в случае очередного кризиса ночью. Если Пол Худ задерживался в своем кабинете, он считался руководителем Оп-центра, несмотря на наличие начальника ночной смены. По инструкции, на заместителя директора подобная привилегия не распространялась. До семи часов тридцати минут утра все решения принимал Хардауэй.
Марта молила Бога, чтобы за ночь ничего не случилось. Хардауэй был кузеном и протеже директора ЦРУ Ларри Рэчлина. С его назначением на эту должность мирились как с неизбежным злом. Президент настаивал, чтобы Оп-центром руководил независимый от ЦРУ человек, однако под давлением разведчиков «в поддержку» Худу дали ветерана.
Уроженец Оклахомы Хардауэй обладал необходимыми для работы знаниями и навыками, . тем не менее Марта считала его равнодушным и черствым человеком. К тому же он имел привычку высказывать свои мысли перед тем, как продумать их до конца. К счастью, могучий триумвират Худ – Роджерс – Херберт проводил жесткую политику в течение всего дня, и за ночь Хардауэй не успевал ничего напутать.
Марта схватила лежащий возле дивана телефон. Хардауэй ответил немедленно.
– Поднимайтесь, – проворчал он. – Кровища хлещет рекой. На вашу смену ожидается наводнение.
– Иду, – ответила Марта и повесила трубку. Хардауэй был, как всегда, тактичен и вежлив.
Комната отдыха для сотрудников находилась недалеко от «танка» – так прозвали помещение без окон, где размещался конференц-зал Оп-центра, сердце его электронной сети. Ни одно шпионское устройство на земле не могло прослушать, что говорилось за этими стенами. " Между комнатой отдыха и «танком» помещались кабинеты Боба Херберта, Майка Роджерса и Пола Худа. Марта быстрым шагом прошла мимо своего офиса, кабинета Даррелла Маккаски, отвечающего за связь с ФБР и Интерполом, компьютерной секции Мэта Столла, или, как ее еще называли, оркестровой ямы, комнат для юриста и сотрудника по окружающей среде, где обычно сидели Лоуэлл Коффи и Фил Катцен. Затем шли кабинеты психологов и врачей, радиорубка, небольшой офис командира отряда быстрого реагирования Брета Августа и комната пресс-службы Энн Фаррис.
В коридоре Марта натолкнулась на Боба Херберта. Боб катился в своем инвалидном кресле в ту же сторону.
– Курт вам сказал, что случилось? – спросил он.
– Нет, но предупредил, что весь мой стол может оказаться заляпанным кровью, – Вполне, – откликнулся Херберт. – В Дамаске черт знает что творится. Мне только что позвонил Уорнер. Во дворце совершен теракт. Бомбист-самоубийца подорвал двойника президента.
– Значит, самого президента в Дамаске нет, – предположила Марта. – Что с послом Хэвелсом?
– Он стоял в двух шагах от террориста и получил легкую контузию. Сейчас дворец штурмуют какие-то люди. К несчастью, Уорнер до сих пор находится в зале, где взорвалась бомба, и много сообщить не может. Я соединил его с Куртом. Линия работает постоянно.
– Что с Полом? – спросила Марта.
– Он вышел из зала, чтобы найти людей из службы безопасности посольства.
– Не следовало этого делать, – встревожилась женщина. – Они должны сами их забрать. Что, если они придут, а его не окажется на месте?
– Я вообще не представляю, как они сумеют найти друг друга, – сказал Херберт. – Для этого надо великолепно ориентироваться в здании. Израильские спутники передают, что бои идут по всему периметру дворца. Около пятидесяти бойцов без формы и знаков отличия берут штурмом стену.
– Вот что значит отправить всю армию на север, – заметила Марта. – Кто напал на дворец?
– По мнению одного из моих источников, переворот устроили турки при поддержке Израиля, – сказал Херберт. – Иран утверждает, что все спланировали мы. Ларри Рэчлин давно точит зуб на сирийского президента за то, что тот поддерживает террористов. Рэчлин клянется, что его люди тут ни при чем.
– А вы что думаете? – спросила Марта, остановившись у двери Хардауэя.
– Я считаю, что это курды, – сказал Херберт.
– Почему?
– Потому, что только они могут получить от всего этого выгоду, – сказал Херберт. – Кроме того, я действую методом исключения. Мои контакты в Израиле и Турции удивлены происходящим не меньше нашего.
