Пламер скрыл свое удовольствие от этой страстной речи президента.
– О'кей, господин президент, тогда начнем с того, как вы относитесь к гражданским правам?
– Моя точка зрения сводится к тому, что Конституция не различает цвета. Дискриминация людей по причине их внешнего вида, разницы их мнений, церковной принадлежности или того, из какой страны прибыли их предки, запрещена законами нашей страны. Эти законы будут соблюдаться. Все мы должны быть равными в глазах закона как при соблюдении его, так и при нарушении. В последнем случае ими будет заниматься Министерство юстиции.
– Вы не считаете это идеализмом?
– А что плохого в идеализме? – задал ответный вопрос Райан. – В то же самое время, почему бы иногда не прибегнуть к здравому смыслу? Вместо того, чтобы наблюдать за тем, как множество людей стараются добиться преимуществ для себя или для той небольшой группы, которую они представляют, почему бы нам всем не работать вместе? Разве мы прежде всего не американцы?… Почему не попытаться работать усерднее и не найти разумные методы решения проблем? Наша страна была создана не для того, чтобы одна группа людей хватала за горло другую.
– Некоторые полагают, что в такой борьбе каждый получает справедливую долю, – заметил Пламер.
– И одновременно потворствует коррупции политической системы, – добавил Райан.
Пришлось сделать перерыв, чтобы дать возможность операторам сменить кассеты в камерах. Джек посмотрел страдающим взглядом на дверь в комнату секретарей. Ему так хотелось закурить. Он потер руки, стараясь выглядеть спокойным и собранным, но, несмотря на то что ему предоставилась возможность высказать взгляды, которые он вынашивал на протяжении многих лет, от этого он почувствовал только большее напряжение.
– Камеры выключены, – сказал Том Доннер, откидываясь на спинку кресла. – Вы действительно считаете, что сможете добиться этого?
– Если я не буду пытаться, тогда кто я? – вздохнул Джек. – Правительственная система разрушена. Мы все знаем это. Если никто не попытается исправить ее, ситуация станет еще хуже.
В этот момент Доннер испытывал едва ли не сочувствие к нему. Искренность Райана была очевидна, словно его сердце билось на виду у всех. Но он не понимал ситуации. Дело не в том, что Райан плохой человек, нет. Просто положение, в котором он оказался, не соответствовало его возможностям, в точности как говорили все. Келти был прав, а поскольку он был прав, Доннеру нужно выполнить свою работу.
– Мы готовы, – объявил продюсер.
– Поговорим о Верховном суде, – начал Доннер, сменив своего коллегу. – Стало известно, что вы просматриваете список кандидатов для представления Сенату.
– Да, я занимаюсь этим, – ответил Райан.
– Что вы можете сказать нам об этом?
– Я поручил Министерству юстиции представить мне список опытных судей, ведущих дела в апелляционных судах. Этот список мне представлен, и теперь я думаю над кандидатурами.
– О чем конкретно вы думаете? – спросил Доннер.
– Я ищу компетентных судей. Верховный суд является главным хранителем Конституции в нашей стране. Нам нужны люди, понимающие свою ответственность за это, способные справедливо толковать законы.
– Судьи, соблюдающие букву закона?
– Том, в Конституции говорится, что Конгресс утверждает законы, исполнительная власть обеспечивает их соблюдение, а суды занимаются их толкованием. Это и есть принцип взаимозависимости и взаимоограничения законодательной, исполнительной и судебной власти.
– Однако история свидетельствует, что Верховный суд играет важную роль в переменах, осуществляемых в нашей стране, – напомнил Доннер.
– Это верно, но не все эти перемены пошли на благо Америки. Из-за дела Дрега Скотта началась гражданская война. Решение по делу «Плесси против Фергюсона» было позорным и отбросило нашу страну на семьдесят лет назад. Прошу иметь в виду, что в юридических вопросах я профан…
– Именно по этой причине Американская ассоциация адвокатов, как правило, изучает кандидатуры судей перед их представлением Сенату. Вы собираетесь представить свой список кандидатов в ассоциацию?
– Нет. – Райан отрицательно покачал головой. – Во-первых, все судьи в списке уже преодолели этот барьер для того, чтобы занять свои сегодняшние должности. Во-вторых, Американская ассоциация адвокатов тоже является группой со своими собственными интересами, не правда ли? Разумеется, они имеют право заботиться об интересах своих членов, однако Верховный суд является юридическим органом, который решает правовые вопросы для всей страны, тогда как Американская ассоциация адвокатов состоит из людей, которые зарабатывают на жизнь юридической практикой. Разве не будет столкновением интересов, если группа людей, осуществляющих на практике исполнение законов, станет выбирать тех, кто эти законы определяет? В любой другой сфере это было бы столкновением интересов, верно?
– Не все так считают.
– Конечно, ведь у ассоциации в Вашингтоне свой офис, полный лоббистов, – согласился президент. – Том, мой долг заключается не в том, чтобы служить заинтересованным группам. Я обязан соблюдать, ограждать и защищать Конституцию в силу своих возможностей. Для того чтобы я смог делать это, я стараюсь найти людей, мыслящих, как и я сам. Мне нужно, чтобы принесенная мной присяга означала именно то, что в ней говорится, безо всяких махинаций.
– Джон? – пригласил Доннер, повернувшись к Пламеру.
– Вы работали много лет в Центральном разведывательном управлении, – сказал Пламер.
– Совершенно верно, – согласился Джек.
– Чем вы там занимались? – спросил Пламер.
– Главным образом работал в разведывательном управлении, анализируя информацию, поступающую из различных источников. Я старался понять, что она означает, и затем передавал результаты другим сотрудникам. Некоторое время возглавлял разведывательное управление, затем при президенте Фаулере стал заместителем директора. Далее, как вам известно, я был назначен советником по национальной безопасности у президента Дарлинга.
– На протяжении этого времени вам приходилось выезжать для выполнения других заданий? – поинтересовался Пламер.
– Да, я был советником на переговорах по ограничению вооружений и принимал участие во многих конференциях, – ответил президент.
– Мистер Райан, ходят слухи, что вы занимались не только этим. Говорят, будто вы участвовали в операциях, которые привели к смерти советских граждан.
Джек на мгновение заколебался, достаточно, чтобы создать у зрителей должное представление о его отношении к этому «специфическому» вопросу.
– Джон, на протяжении многих лет наше правительство принципиально отказывалось комментировать разведывательные операции. Я не буду менять этот принцип.
– Американский народ должен и имеет право знать, что за человек является их президентом, – настаивал Пламер.
