Поездка в пикапе прошла без происшествий. Солнце уже встало, но транспортный поток оставался пока редким. Меган сидела в детском кресле безопасности, надежно пристегнутая, и с восхищением смотрела на проносящиеся мимо машины.
Прибытие в детский сад тоже было самым обычным. В магазине «7-одиннадцать» уже находился агент Секретной службы, а в детском саду разместилась первая группа телохранителей, так что никто не осмелится похитить маленькую девочку Патрика. На рабочем уровне соперничество между ФБР и Секретной службой практически исчезло, если не считать профессиональных шуток, которыми иногда обменивались агенты. Инспектор был рад их присутствию в «Гигантских шагах», а они не возражали против того, что в детском саду появляется этот вооруженный мужчина. Он прошел с Меган в садик, и девочка сразу побежала, чтобы обнять миссис Даггетт. Затем она положила свое одеяльце в отведенный ей шкафчик, и начался день игр и учебы.
– Привет, Пэт, – поздоровался с ним агент, стоявший у двери.
– Доброе утро, Норм. – Оба мужчины, как по команде, широко зевнули.
– У тебя рабочий график такой же сдвинутый, как и у меня, – заметил специальный агент Джефферс. Он принадлежал к числу сотрудников Секретной службы, которых время от времени включали в охрану «Песочницы». Этим утром он оказался в составе передовой группы.
– Еще шесть недель, и затем нам придется искать место вроде этого. Она действительно такая хорошая воспитательница, как о ней говорят?
– Ты имеешь в виду миссис Даггетт? Поинтересуйся у президента, – пошутил О'Дэй. – Все его дети посещали этот детский сад.
– Значит, хорошее место, – согласился агент Секретной службы. – Как там с расследованием дела Келти?
– Кто-то в Госдепе лжет. По крайней мере, так считают парни из отдела внутренней безопасности. – Патрик пожал плечами. – И мы не знаем, кто именно. Данные детектора лжи ни о чем не говорят. А у вас есть что-нибудь?
– Знаешь, создается странная ситуация. Келти постоянно отсылает агентов, выделенных для его охраны, обратно. Он даже сказал, что не хочет, чтобы они попали в положение, когда им придется…
– Понимаю. – Патрик кивнул. – Им приходится исполнять его распоряжения?
– У них нет выбора. Он встречается с людьми, но мы часто не знаем, с кем именно, и нам не разрешают выяснять, какие меры он принимает против «Фехтовальщика». – Джефферс недоуменно покачал головой. – Не знаю, как это понимать.
– Мне нравится Райан, – кивнул инспектор. Он медленно поворачивал голову, осматривая окрестности в поисках опасности. Его поведение было таким же непроизвольным, как дыхание.
– Нам тоже, – согласился Норм. – Мы считаем, что он справится со своими обязанностями. Келти – сукин сын. Понимаешь, я входил в группу его телохранителей, когда он был вице-президентом. Мне приходилось охранять его, когда он за закрытой дверью трахал очередную девку. Ничего не поделаешь, такая работа, – мрачно закончил Джефферс. Агенты федеральных ведомств обменялись многозначительными взглядами. Говорить о таких вещах они могли только друг с другом, не допуская, чтобы слухи распространялись за пределы правоохранительного сообщества, и хотя Секретная служба была обязана охранять своих боссов и не разглашать секретов, это не означало, что им обязательно нравилось их повеление.
– Пожалуй, ты прав. Значит, здесь все в порядке?
– Расселл настаивает, чтобы ему дали еще трех агентов, однако я не думаю, что он их получит. У нас и так три хороших агента внутри и еще три в составе группы поддержки… – Он не разглашал никаких секретов; О'Дэй сам во всем разобрался. – И…
– Да, в доме напротив. Похоже. Расселл знает свое дело.
– Нет никого лучше дедушки, – кивнул Норм. – Черт побери, ведь это он подготовил половину агентов Секретной службы. Ты бы видел, как он стреляет, – и левой и правой рукой.
О'Дэй улыбнулся.
– Мне все время твердят об этом. Когда-нибудь придется пригласить его на дружеское соревнование.
По лицу Джефферса пробежала усмешка.
– Да, Андреа говорила о тебе. Видишь ли, она затребовала твое досье из бюро…
– Ч то"
– Перестань, Пэт, это ведь дело. Мы проверяем всех. Нам доверено охранять дочку президента. Кроме того. Андреа захотелось глянуть на твою оружейную карточку. Да, и слышал, что ты здорово стреляешь, но позволь предупредить тебя, приятель: если захочешь состязаться с Расселлом, прихвати с собой побольше наличных, понял?
– Потому мне и нравятся азартные игры, мистер Джефферс. -О'Дэй любил, когда ему бросали подобный вызов, и пока не проиграл ни разу.
– Поберегите ваш белый зад, мистер О'Дэй – Агент поправил наушник и посмотрел на часы. – Они только что отправились. «Песочница» уже едет сюда. Наша девочка и твоя дочка здорово подружились.
– Похоже, она хорошая малышка.
– Они все хорошие, Тут есть пара непослушных, но это ведь дети. С «Тенью» будет нелегко справиться, когда она начнет всерьез встречаться с парнями.
– И слышать об этом не хочу! – огрызнулся инспектор.
– Это верно, – рассмеялся Джефферс. – Надеюсь, что у нас будет мальчик. Мой отец – он служит капитаном полиции в Атланте – утверждает, что дочери – это Божья кара, данная нам за то, что мы родились мужчинами. Ты будешь жить в вечном страхе, что они встретят кого-то, похожего на тебя, когда тебе было семнадцать.
– Хватит! Уж лучше отправлюсь на службу и займусь преступниками. – Он дружески хлопнул Джефферса по плечу.
– Не беспокойся, Пэт, когда приедешь за ней, она будет ждать тебя.
О'Дэй проехал мимо кафе на Ритчи-хайуэй, где он обычно запасался картонкой кофе, и вместо этого направился на юг к шоссе 50. Да, агенты Секретной службы, признал он, знают свое дело. Но и ФБР занималось по меньшей мере одной стороной безопасности президента. Сегодня утром ему нужно поговорить с парнями из отдела внутренней безопасности – неофициально, разумеется.
* * *
Один пациент умер, другой выздоровел, причем примерно в одно и то же время. Это была первая смерть от лихорадки Эбола в медицинской практике доктора Макгрегора. Ему довелось видеть немало других, умерших от сердечных приступов, инфарктов, рака или просто от старости. Большей частью они умирали ночью, когда в больнице не было врачей и умирающими приходилось заниматься медицинским сестрам. Но на этот раз Макгрегор присутствовал при смерти Салеха. Его тело изо всех сил сопротивлялось переходу в небытие, а выносливый организм всего лишь продлил агонию и страшную боль. Тело Салеха, уже давно потерявшего сознание, боролось со смертью, подобно солдату в безнадежно проигранной битве. Но возможности тела были небезграничны, оно сдалось и ждало прихода смерти. Наконец послышался звонок тревоги от монитора, следившего за сердечной деятельностью, синусоида на экране вытянулась в прямую линию, и оставалось только выключить прибор. Никто не собирался предпринимать попыток оживить этого пациента. Пластиковые трубочки, по которым в распавшиеся вены умирающего подавалась жидкость, были удалены и вместе с острыми предметами уложены в красный контейнер. Буквально все, что находилось в непосредственной близости от умершего, будет предано огню. Тут не было ничего необычного. Так же поступали в случаях СПИДа и гепатита. Как источник смертельного заражения предпочитали сжигать и трупы. Та же участь постигнет и Салеха. К тому же на этом настаивало правительство. Итак, очередное поражение в битве за жизнь.
