– Но как…
– Когда вы не знаете чего-то, исходите из того, что это вам неизвестно, – сказал профессор Клайн молодому практиканту. – Когда речь заходит об инфекционных болезнях, если вы не сумели выяснить методы передачи, всегда исходите из худшего. Худшим в данном случае является передача воздушным путем, так что исходите из этого. Переведите ее в мое отделение. Все, кто находились в контакте с нею, должны принять самые строгие меры обеззараживания, как при СПИДе или гепатите. Самые строгие, – подчеркнул он. – Где образец взятой у нее крови?
– Вот он. – Практикант, принявший больную женщину, показал на красный пластиковый контейнер.
– Что дальше? – спросил Куинн.
– Мы отправим образец крови в Атланту, но я, пожалуй, тоже посмотрю на него. – В отделении Клайна была великолепная лаборатория, где он занимался главным образом СПИД ом, который занимал сейчас все его внимание.
– Можно мне пойти с вами? – попросил Куинн. – Моя смена заканчивается через несколько минут. – Понедельник был обычно спокойным днем для пунктов неотложной помощи. Адскими днями были суббота и воскресенье.
– Конечно.
* * *
– Я знал, что Хольцман придет мне на помощь, – сказал Арни. Пока «Боинг-747» снижался к Сакраменто, он налил себе виски, чтобы отпраздновать победу.
– Почему? – спросил президент.
– Боб – крутой сукин сын, зато он честный сукин сын. Это также означает, что он хладнокровно, будучи полностью убежденным в своей правоте, сожжет тебя на костре, если увидит, что ты заслуживаешь такой участи. Всегда помни это, – посоветовал глава администрации.
– Значит, Доннер и Пламер солгали… Проклятье.
– Все лгут, Джек. Даже ты. Вопрос только в каком контексте. Иногда ложь предназначена для того, чтобы защитить правду. В каких-то случаях ко лжи прибегают, чтобы эту правду скрыть. А иногда лгут, чтобы отрицать ее. Наконец, случается, что лгут потому, что на правду им просто наплевать.
– А что произошло в этом случае?
– Сочетание предыдущих вариантов. Эд Келти хотел, чтобы они поставили тебя в невыгодное положение перед публикой и обманул их. Но я разделался с этим паршивым ублюдком. Бьюсь об заклад, что завтра на первой полосе «Вашингтон пост» появится статья, разоблачающая Келти как человека, который намеренно ввел в заблуждение двух очень известных телевизионных репортеров, и пресса накинется на него, как стая волков. – Репортеры, сидевшие в хвостовом салоне самолета, уже увлеченно обсуждали случившееся. Арни позаботился о том,
чтобы запись передачи Эн-би-си показали по бортовой кабельной телесети.
– И это потому, что из-за него создалось впечатление, будто они обманули свою телевизионную аудиторию…
– Правильно, босс, – согласился ван Дамм и осушил свой стакан. Он не добавил, что этого могло и не произойти, не случись нападения на Кэтлин Райан. Даже репортеры порой испытывают сострадание, что, возможно, сыграло решающую роль в перемене отношения Пламера. Но он сам организовал тщательно отмеренную утечку информации Бобу Хольцману. Арни решил, что после посадки пошлет агента Секретной службы на поиски хорошей сигары. Он чувствовал, что в ознаменование успеха имеет право на сигару.
* * *
Внутренние часы Адлера совершенно сбились с привычного ритма. Он обнаружил, что, если время от времени дремлешь, сидя в кресле, это помогает решать проблемы. К тому же послание, которое он должен был передать, было простым и понятным. Автомобиль остановился. Подбежавший чиновник с вежливым поклоном открыл дверцу. Адлер подавил зевок и вошел в здание министерства.
– Весьма приятно вновь встретиться с вами, – сказал через переводчицу министр иностранных дел КНР. Чанг Хансан снова присутствовал в кабинете и присоединился к приветствию министра.
– Ваше любезное согласие на прямые рейсы несомненно упростило процесс переговоров. Я очень благодарен вам за это, – ответил государственный секретарь, опускаясь в кресло.
– Однако вы должны иметь в виду, что нас вынудили к этому чрезвычайные обстоятельства, – заметил министр иностранных дел.
– Да, конечно.
– Какие же новости от наших заблудших родственников вы хотите нам передать?
– Они полностью согласны снизить уровень своей боеготовности, как только к этому приступите вы. В результате этого они надеются в дальнейшем уменьшить напряженность в вашем регионе.
– А как относительно их оскорбительных обвинений, которые они позволили в наш адрес?
– Господин министр, этот вопрос вообще не поднимался. По моему мнению, они не меньше вас заинтересованы в восстановлении мирных отношений.
– Как это любезно с их стороны, – заметил Чанг. – Они нарушили существующую договоренность, начали военные действия, сбили два наших истребителя, повредили свой собственный авиалайнер, что привело к гибели более ста человек, – независимо от того, было ли это преднамеренным актом или явилось следствием недостаточной подготовки, – и теперь утверждают, что готовы пойти нам навстречу в отказе от подобных провокаций. Надеюсь, ваше правительство оценит то терпение, с которым мы относимся к подобному поведению.
– Господин министр, мир идет на пользу всем, не правда ли? Америка с удовлетворением отмечает, что обе стороны стремятся к решению возникшего конфликта с помощью этих неофициальных переговоров. Китайская Народная Республика действительно проявила конструктивный подход к решению проблемы, а правительство на Тайване готово последовать вашему примеру. Разве можно требовать чего-то большего?
– Самой малости, – ответил министр иностранных дел. – Мы настаиваем всего лишь на компенсации за смерть наших летчиков. У каждого из них осталась семья.
– Их истребители первыми открыли огонь, в этом не приходится сомневаться, – добавил Чанг.
– Вполне возможно, но вопрос о сбитом авиалайнере остался нерешенным.
– Неужели вы думаете, что мы имеем к этому какое-то отношение? – Лицо министра иностранных дел выражало неподдельное удивление.
Вряд ли существует что-то более скучное, чем переговоры между государствами, но для таких переговоров есть причина. Внезапные или неожиданные действия могут заставить одну из стран сделать необдуманное заявление. Неожиданное давление, оказанное на одного из участников переговоров, способно вызвать у него гнев, а гневу не место в дискуссиях на высоком уровне, он плохой советчик. Вот почему важные переговоры никогда не приводят к конкретным решениям, они ведутся постепенно, что позволяет каждой стороне тщательно обдумать свою позицию, и в конце концов принимаются коммюнике, в определенной степени устраивающие обе стороны.
Требование компенсации явилось нарушением этого правила. Правильнее было бы упомянуть об этом при первой встрече, тогда Адлер, вылетев в Тайбэй, передал бы там это требование КНР, представив его как свое собственное предложение, после того как правительство Китайской Республики согласилось принять меры, направленные на снижение напряженности в регионе. Но оно уже дало на это свое согласие, и теперь КНР хотела, чтобы американский госсекретарь обратился к правительству островного государства с просьбой о компенсации в качестве условия установления мирных отношений. Это выглядело оскорбительным актом в глазах правительства Тайваня, а также являлось намеренным оскорблением правительства Америки, которое использовали как подставную фигуру в переговорах между двумя странами.
