– Привет, Дейв, – поздоровался он с деканом, одетым в зеленый хирургический костюм; как и все тут, он был в маске и с перчатками на руках. Они не стали обмениваться рукопожатиями.
– Господин президент, позвольте поблагодарить вас за то, что вы приехали к нам. – Вокруг уже появились телевизионные камеры – операторы неотступно следовали за президентом. Прежде чем кто-то из репортеров успел задать вопрос, Райан дал знак декану, и тот повел процессию внутрь здания. Джек полагал, что это будет выглядеть более деловито. Агенты Секретной службы поспешили вперед, когда президент, сопровождаемый деканом, пошел от лифтов к медицинским помещениям. Двери раздвинулись, открыв их взглядам коридор, по которому сновали люди.
– Как дела, Дейв?
– У нас зарегистрировано тридцать четыре пациента. Всего в городе сто сорок больных лихорадкой Эбола – во всяком случае их было столько, когда я получил информацию в последний раз. У нас достаточно больничных коек и медицинского персонала. Мы выписали половину находившихся у нас пациентов, чтобы освободить места для жертв эпидемии, – тех, кого можно было отправить по домам. Отменены все необязательные процедуры, однако нормальная работа продолжается. Я имею в виду, мы по-прежнему принимаем рожениц и тех, кто нуждается в помощи. Приходится продолжать и амбулаторное лечение, независимо от эпидемии.
– Где Кэти? – спросил Райан. В коридоре появился единственный допущенный сюда телеоператор с камерой – снятая им пленка будет использована всеми телевизионными компаниями. В больницу не пускали людей, не имевших к ней отношения, и хотя из штаб-квартир средств массовой информации пытались возражать, их репортеры и операторы не проявляли особого рвения. Может быть, это объяснялось запахом антисептиков, который действовал на людей не меньше, чем на собак, когда их приводили к ветеринарам, – это был запах опасности.
– Вот здесь. Вам придется надеть защитный костюм. – На этаже имелась одна комната отдыха для врачей и другая – для медсестер. Сейчас пользовались обеими. Дальняя, что в конце коридора, была «зараженной», там снимали защитную одежду после пребывания в палатах. Ближняя считалась «безопасной», в ней одевались. Для застенчивости сейчас не было ни времени, ни места. Первыми вошли агенты Секретной службы, застав там женщину в трусиках и бюстгальтере, которая подбирала пластиковый костюм своего размера. Она не смутилась. Это была ее четвертая смена в отделении для пациентов, больных лихорадкой Эбола, и ей было не до смущения.
– Вешайте свою одежду вот сюда, – показала она. – О-о! – Женщина узнала президента.
– Спасибо. – Райан снял ботинки и взял из рук Андреа вешалку. Прайс оглядела женщину, было ясно, что та безоружна. – Каково положение в отделении? – спросил Джек.
Женщина была старшей медсестрой на этом этаже. Она ответила, не оборачиваясь.
– Хуже некуда. – Затем сделала секундную паузу и решила все-таки обернуться. – Мы благодарны вам, господин президент, что ваша жена работает вместе с нами.
– Я пытался отговорить ее, – признался Райан. Он не чувствовал в этом какой-то вины и не знал, правильно ли поступает, говоря это.
– Мой муж тоже пытался отговорить меня. – Медсестра подошла к нему. – Смотрите, шлем одевается вот таким образом. – Райана на мгновение охватила паника. Ему казалось нелепым напяливать на голову какую-то пластмассовую штуку. Медсестра словно прочла его мысли. – Сначала я тоже чувствовала себя неловко в нем, но потом привыкла.
Декан Джеймс уже успел тут же в комнате надеть свой защитный скафандр. Он подошел к президенту, чтобы проверить, как тот оделся.
– Вы слышите меня?
– Да. – Джек уже успел вспотеть, хотя к поясу был прикреплен портативный аппарат очистки воздуха.
Декан повернулся к агентам Секретной службы.
– С этого момента вы будете исполнять все мои приказы, – сказал он. – Я уберегу его от опасности, но у нас недостаточно защитных костюмов для всех вас. Если вы останетесь в коридоре вам ничто не угрожает. Ни к чему не прикасайтесь – ни к стенам, ни к полу, ни к чему. Если кто-то проходит мимо вас с тележкой, уступите дорогу. В случае, если не сможете отойти в сторону, пройдите в конец коридора. Если увидите какой-нибудь пластиковый контейнер, держитесь от него подальше. Вы меня поняли?
– Да, сэр. – Президент заметил, что Андреа, наверно, впервые в жизни испытывает страх. Да и он тоже. Сам факт пребывания здесь действовал на психику. Доктор Джеймс коснулся плеча президента.
– Следуйте за мной. Я знаю, что это пугающее зрелище, но в скафандре вам ничто не угрожает. Нам всем пришлось привыкнуть к этому, не правда ли, Тиша?
– Да, доктор. – Медсестра уже успела облачиться в защитный костюм.
Слышалось собственное дыхание и едва ощутимое жужжание портативного аппарата очистки воздуха, но все остальные звуки были приглушенными. Райан чувствовал себя закупоренным в этот скафандр, и ему понадобилось сделать усилие над собой, чтобы следовать за деканом.
– Кэти здесь. – Декан открыл дверь.
Райан вошел в палату.
На кровати лежал ребенок, мальчик лет восьми, увидел Джек. Над ним склонились две фигуры в синих пластиковых костюмах. Обе стояли к нему спиной, и он не мог сказать, кто из них его жена. Доктор Джеймс поднял руку, запрещая Райану пройти вперед. Одна из женщин налаживала капельницу, и ее нельзя было отвлекать. Ребенок стонал и метался на кровати. У Райана от жалости сжалось сердце.
– Не двигайся. Теперь ты будешь чувствовать себя лучше. – Это был голос Кэти; по-видимому, она вводила иглу в вену больного ребенка. Вторая женщина обеими руками удерживала его руку. – Ну вот, все в порядке. Ленту. – Кэти подняла руки.
– Вы отлично ввели иглу, доктор.
– Спасибо. – Кэти подошла к электронному дозиметру, регулирующему подачу морфия и лекарственных препаратов в вену ребенка, и нажала на кнопки, чтобы убедиться, что аппарат работает должным образом. Закончив, она повернулась. – О-о!
– Здравствуй, дорогая.
– Джек, здесь тебе не место, – твердо заявила доктор Райан.
– А кому здесь место?
– О'кей, я сумел разыскать этого доктора Макгрегора, – сообщил местный резидент ЦРУ, садясь за руль своего красного «шеви». Его звали Фрэнк Клейтон, он был выпускником Грэмблинга. Кларк несколько лет назад был его учителем на «Ферме».
– Тогда едем прямо к нему, Фрэнк. – Кларк посмотрел на часы, прикинул в уме и заключил, что сейчас два часа ночи. Он недовольно покачал головой. Да, похоже на то. Однако прежде они должны заехать в посольство, чтобы переодеться. Людей в американской военной форме здесь не слишком любили. Более того, резидент их предостерег, что в Судане с подозрением относились ко всему американскому. Чавез обратил внимание, что из аэропорта за ними следовал автомобиль.
– Не беспокойтесь. Мы отделаемся от него у посольства. Знаете, иногда я начинаю думать, что моим соплеменникам повезло, когда их вывезли из Африки. Только не говорите никому, что это я сказал, ладно? Южная Алабама – рай на земле по сравнению с этой дерьмовой страной.
