— Информация, которой я располагаю, очень срочная. Так что как только вы сможете. Эту информацию я не раскрою вам до тех пор, пока не окажусь на Западе, но уверяю, она обладает чрезвычайной важностью — достаточной для того, чтобы заставить меня действовать.
«Иван, не перегибай палку,» — строго подумала Мери Пат. Агент, движимый честолюбием, может наговорить, что в его распоряжении имеются пусковые коды советских ракетных войск стратегического назначения, хотя на самом деле это окажется лишь бабушкин рецепт борща; в этом случае переправка его за границу станет бесполезной тратой ресурсов, которые необходимо расходовать крайне бережливо. Все это Мери Пат прекрасно понимала. Но на другой чаше весом лежали глаза русского. Заглянув ему в душу, она пришла к выводу, что кем бы он ни являлся, эпитет «лжец» к нему никак не подходит.
— Да, в случае необходимости мы сможем устроить все достаточно быстро. Нам нужно будет обсудить место и способ. Здесь разговаривать дольше нельзя. Предлагаю договориться о новой встрече, чтобы обсудить подробности.
— С этим не будет никаких трудностей, — ответил Зайцев, назначая место на следующее утро.
«А ты, похоже, и впрямь торопишься.»
— Как вас называть? — перед тем, как расстаться, спросила Мери Пат.
— Олег Иванович, — не задумываясь, ответил русский и лишь потом поймал себя на том, что сказал правду там, где ему, вероятно, следовало бы покривить душой.
— Очень приятно. А меня зовут Мария, — ответила Мери Пат. — Итак, какую шапку вы посоветуете выбрать?
— Для вашего мужа? Разумеется, вот эту, — ответил Зайцев, протягивая грязно-белую.
— Что ж, ее я и куплю. Спасибо, товарищ.
Покрутив шапку в руках, Мери Пат взглянула на ценник: сто восемьдесят рублей, больше месячной зарплаты московского рабочего. Для того, чтобы осуществить покупку, молодая женщина передала шапку продавщице, а сама направилась к кассе, где расплатилась наличными — кредитных карточек в Советском Союзе еще не знали — и получила чек, который отдала продавщице, и та, наконец, вручила ей упакованную покупку.
Значит, это действительно так — русские работают еще менее эффективно, чем американское правительство. Просто поразительно, как такое может быть. «Однако приходится верить тому, что находится перед глазами,» — подумала Мери Пат и, зажав сверток из коричневой оберточной бумаги, поспешила к своему мужу. Отыскав Эда, она быстро вывела его на улицу.
— Ну, что ты мне купила?
— Уверена, тебе это понравится, — заверила мужа Мери Пат, протягивая пакет.
Эд прочитал ответ в ее искрящихся радостью глазах. Молодая женщина взглянула на часы. В Вашингтоне сейчас три часа ночи, так что звонить еще слишком рано. Эта информация не для ночной смены, даже если речь идет о проверенных ребятах из «Меркурия». Понимание этого далось Мери Пат дорогой ценой. Нет, это сообщение будет написано, зашифровано и отправлено дипломатической почтой. И после этого останется только получить одобрение от Лэнгли.
Только вчера машину Фоули тщательно проверили посольские механики — такую операцию регулярно проделывали все сотрудники посольства, поэтому никто не заподозрит в Эде и Мери Пат шпионов. За ночь «маячки» на дверях и капоте никто не тронул. «Мерседес-280» обладал достаточно совершенной системой сигнализации. Поэтому Эд Фоули просто включил магнитолу погромче. Кассета с «Би джиз» заглушит сигналы любого «жучка». Мери Пат, сидевшая рядом с мужем, принялась пританцовывать в такт музыке, как и подобает пустоголовой блондинке из Калифорнии.
— Наш друг хочет прокатиться, — сказала она так, что Эд с трудом ее услышал. — Он сам, его жена и дочь, трех с половиной лет.
— Когда? — захотелось узнать Эду.
— Скоро.
— Как скоро?
— Зависит от нас.
— Это серьезно? — спросил Эд, подразумевая: «Стoит ли тратить на него время?»
— Думаю, да.
Стопроцентной уверенности не может быть никогда, но Мери Пат великолепно разбирается в людях, и с такими картами Эд был готов рискнуть. Он кивнул:
— Хорошо.
— «Хвост» есть? — спросила Мери Пат.
Фоули разделил взгляд поровну между улицей впереди и зеркалами. Если за «Мерседесом» кто-то и следил, то разве что человек-невидимка.
— Нет.
— Хорошо. — Мери Пат чуть убавила громкость музыки. — Знаешь, Эд, «Би джиз» мне тоже нравится, но надо все-таки поберечь уши.
— Как скажешь, дорогая. Сегодня вечером мне надо будет вернуться на работу.
— Зачем? — произнесла молодая женщина тем полурассерженным голосом, который слишком хорошо известен всем мужьям в мире.
— Ну, со вчерашнего дня остались кое-какие бумаги…
— И ты хочешь узнать результаты бейсбольных матчей, — фыркнула Мери Пат. — Эд, ну почему мы не можем установить спутниковое телевидение в квартире?
— Я уже работаю в нужном направлении, но русские сопротивляются. Они опасаются, это окажется какая-то шпионская штуковина, — недовольным тоном добавил он.
— Точно, — заметила Мери Пат. — Ладно, я хоть отдохну от тебя.
На всякий случай, если в КГБ вдруг нашелся очень умный специалист по прослушиванию, который прошлой ночью наведался на автостоянку. Вероятно, ФБР и смогло бы провернуть что-нибудь подобное, однако Мери Пат сомневалась, что русским это по силам — радиоприемники у них слишком громоздкие. И все же нельзя исключать и эту возможность. Да, они тоже начинают заболевать манией преследования, но вот только в достаточной ли степени?
Кэти вывела Салли и маленького Джека на улицу. Всего в полутора кварталах от их дома, за Фристоу-уэй находился парк, где были качели, которые очень нравились девочке, и лужайка, где привольно ползал малыш, пытаясь есть траву. Маленький Джек лишь совсем недавно научился пользоваться своими руками, неуклюже, неловко, но все, что оказывалось в крошечных кулачках, тотчас же отправлялось в рот — обстоятельство, известное всем родителям в мире. И, к тому же, прогулка в парке предоставляла возможность детям погреться на солнце — зимние ночи в Англии будут длинные и темные. А дома хоть на время станет тихо, и Джек сможет поработать над своей книгой об адмирале Холси.
Райан уже позаимствовал у Кэти один из ее справочников, «Руководство практикующего врача», чтобы почитать об опоясывающем лишае, кожном заболевании, которое донимало военно-морского авиатора в самые неподходящие моменты. Прочитав раздел, посвященный этой болезни, — как выяснилось, имеющей много общего с ветряной оспой, — Джек пришел к выводу, что Холси, к тому времени уже человек в годах, вынужден был терпеть мучения, сопоставимые с пытками средневековой инквизиции. И даже более невыносимые, раз любимое авианосное соединение адмирала в составе тяжелых авианосцев «Энтерпрайз» и «Йорктаун» вынуждено было выйти в море без него. Однако он воспринял это, как настоящий мужчина — только так и воспринимал любые жизненные невзгоды Уильям Фредерик Холси-младший — и попросил своего друга Раймонда Спрюэнса взять командование на себя. Других двух людей, так не похожих друг на друга, трудно было бы найти. Холси — сквернослов, любитель выпить, заядлый курильщик, в прошлом футболист. И Спрюэнс, не переносивший даже запах табачного дыма, не пивший ничего крепче чая, вежливый интеллигент, никогда и ни на кого не повышавший голос. Однако они еще перед войной стали близкими друзьями, а затем попеременно командовали Тихоокеанским флотом, переименовывая его из Третьего флота в Пятый и обратно вместе со сменой командования. «Это обстоятельство, — подумал Райан, — является красноречивым свидетельством того, что Холси тоже был интеллигентом, а не тем буйным драчуном, каким его выставляла современная ему пресса.» Интеллигент Спрюэнс ни за что не сошелся бы близко с необузданным грубияном. Однако свиты адмиралов враждовали между собой, словно мартовские коты из-за кошечки, — вероятно, это напоминало что-то вроде военного эквивалента спора «а мой папа побьет твоего папу», которым увлекаются дети в возрасте лет семи, и ничуть не более достойного в интеллектуальном плане.
