Райан смотрел телевизор, стараясь привыкнуть к английским передачам. Он уже постепенно начинал понимать английский юмор — в конце концов, именно Великобритания дала миру Бенни Хилла. Глядя на некоторые вещи, которые вытворял знаменитый комик, можно было предположить, что у него точно не все дома. Однако для того, чтобы привыкнуть к обычным телепередачам, требовалось какое-то время. Просто язык был другим. Хотя Райан, что совершенно естественно для американца, прекрасно владел английским, нюансы британского варианта языка — разумеется, сознательно преувеличенные на телевидении, — иногда ускользали от него. Но не от его жены, заметил Джек. Кэти смеялась взахлеб, до слез, над теми вещами, которые сам он понимал с трудом. И тут послышалась пронзительная трель телефона закрытой связи, установленного в его личном кабинете наверху. Райан бегом взбежал по лестнице. Тут уж не может быть речи о том, что кто-то ошибся номером. Компания «Бритиш телеком», частная корпорация с большой долей государственного участия, послушно исполняющая волю правительства, выбрала номер так, чтобы он максимально отличался от распространенных цифровых комбинаций, поэтому набрать его случайно мог разве что ребенок.
— Райан слушает, — сказал Джек после того, как его шифратор вошел в синхронизм с шифратором на противоположном конце.
— Привет, Джек. Говорит Грир. Как у вас там, в старой доброй Англии проходит воскресный вечер?
— Сегодня весь день шел дождь, — доложил Райан. — И я не выходил на улицу подстригать газон.
На самом деле, он ничего не имел против. Джек просто ненавидел подстригать газоны, поскольку еще в детстве усвоил, что как тщательно ни обрезай проклятую траву, через несколько дней она все равно будет выглядеть неприятной щетиной.
— Ну, а у нас «Ориолс» ведет в игре против «Уайт сокс» со счетом пять — два после шести периодов. На мой взгляд, у твоей команды неплохие шансы взять кубок.
— А как дела в футболе?
— Если бы я играл в тотализатор, мой мальчик, я бы поставил все деньги на Филадельфию.
— Готов рискнуть долларом, утверждая, что вы неправы, сэр. Мне отсюда, издалека, кажется, что у моих «Колтс» все не так уж плохо.
«Что, конечно же, не так, черт побери!» После того, как «Балтимор колтс» потеряли все шансы продолжить борьбу за суперкубок, Райан сосредоточил всю свою любовь на бейсболе. С точки зрения тактики эта игра была гораздо интереснее, хотя в ней и отсутствовала мужская борьба футбола.
— Итак, что происходит воскресным вечером у вас в Вашингтоне, сэр?
— Я просто хотел кое о чем тебя предупредить. По пути в Лондон уже находится одно сообщение, которое затрагивает тебя. Новая задача. Она потребует дня три — четыре.
— Хорошо.
Это разожгло интерес Райана, однако возбуждаться по-настоящему можно будет только тогда, когда он увидит, в чем дело. Возможно, Лэнгли хочет, чтобы он провел какие-то новые аналитические исследования. Как правило, все задания были так или иначе связаны с экономикой, потому что адмиралу нравилось, как его новый сотрудник ведет сложные игры с цифрами.
— Это что-нибудь важное? — спросил Джек.
— Ну, нас очень интересует, что ты сможешь сделать, — ограничился общим ответом зам по РА-работе.
«Этому человеку следует учить лисиц, как обманывать собак и охотников, — мысленно отметил Райан. — Его счастье, что он не англичанин. Местная аристократия пристрелила бы его за то, что он мешает предаваться национальной забаве.»
— Хорошо, сэр, буду ждать вестей от вас. А можно вас попросить ввести меня в курс игры? — с надежной спросил он.
— А почему бы и нет? Этот новый подающий — кажется, его фамилия Рипкен, да? — только что пробежал от самой левой бровки до шестой базы.
— Благодарю вас, сэр. Это гораздо интереснее, чем «Башня Фолти».
— Это еще что за чертовщина?
— На английском телевидении это именуется комедией, адмирал. Очень смешно, если понимать, о чем идет речь.
— Когда я в следующий раз загляну в Лондон, ты введешь меня в курс дела, — предложил зам по РА-работе.
— Слушаюсь, сэр.
— В семье все в порядке?
— Просто замечательно, сэр. Спасибо за то, что поинтересовались.
— Ну хорошо. Отдыхайте, не буду больше мешать. До встречи.
— Кто это звонил? — спросила Кэти, когда Райан вернулся в гостиную.
— Шеф. Сказал, что направил мне новую работу.
— Какую именно? — Кэти не собиралась сдаваться.
— Адмирал не уточнил. Просто предупредил, что мне в ближайшем времени предстоит сыграть во что-то новенькое.
— И он ни слова не сказал, что это будет?
— Джеймс Грир любит сюрпризы.
— Гм, — только и ответила Кэти.
Курьер удобно устроился в кресле салона первого класса. Портфель с конвертом был засунут под сиденье напротив. Курьер предусмотрительно захватил с собой несколько иллюстрированных журналов, чтобы было что почитать во время долгого трансатлантического перелета. Поскольку он не был дипломатическим курьером, а действовал неофициально, ему можно было на время притвориться, что он принадлежит к влиятельным персонам — эту маску придется сбросить у стойки иммиграционной службы в четвертом терминале аэропорта «Хитроу», откуда посольская машина отвезет его прямиком на Гросвенор-сквер. Курьер уже предвкушал приятный вечер в каком-нибудь уютном пабе с кружкой английского пива, а уже через тридцать шесть часов ему предстоит возвращаться домой. Разумеется, заставлять человека, обладающего незаурядными способностями и прошедшего специальную подготовку, заниматься подобной ерундой — это расточительство, однако кто-то должен заниматься и этим, а недавний выпускник «Фермы» вряд ли может рассчитывать на что-либо большее. Курьер утешал себя мыслью, что то, что находилось у него в портфеле, представляло большую важность. Впрочем, и не такую уж и большую. Если бы действительно речь шла о чем-то важном, он пересекал бы океан на сверхзвуковом «Конкорде».
Эд Фоули спал сном праведника. Завтра ему предстоит придумать предлог заехать в посольство Великобритании и посидеть вдвоем с Найджелом Хейдоком, обсуждая план предстоящей операции. Если все пройдет хорошо, он наденет свой наикраснейший галстук, получит записку от Олега Ивановича, назначит следующую личную встречу и займется подготовкой. «Но кого же, кого, — гадал Фоули, — кого собирается убить КГБ? Папу римского?» Боб Риттер очень переживает по этому поводу. Или кого-то другого? У КГБ очень прямолинейный подход в отношении тех, кто ему не нравится. В отличие от ЦРУ. Управление никого не убивало с конца пятидесятых годов, когда президент Эйзенхауэр использовал ЦРУ — и весьма успешно — в качестве альтернативы открытому вооруженному вмешательству. Однако это искусство оказалось не нужно администрации Кеннеди, которая ухитрилась испортить практически все, к чему прикасалась. Вероятно, это явилось следствием чрезмерного увлечения книгами о Джеймсе Бонде. В художественной литературе все обстояло значительно проще, чем в реальной жизни, даже в той литературе, которая вышла из-под пера бывшего оперативного работника разведслужбы
[75]
. В реальной жизни порой бывает трудно просто застегнуть молнию на ширинке.
