Кингшоту пришла одна мысль. Встав, он вышел из библиотеки, но только чтобы тотчас же вернуться с Ником Томпсоном, бывшим суперинтендантом полиции Большого Лондона.
— Ник, тебе ничего не говорит имя Борис Андреевич Строков?
Бывший следователь из отдела убийств недоуменно заморгал.
— Говорит, Алан. Это тот самый тип, который, на наш взгляд, стоит за убийством Георгия Маркова на Вестминстерском мосту. Мы установили за ним наблюдение, но ему удалось вылететь из Великобритании до того, как мы успели собрать достаточно материала, чтобы пригласить его к себе для разговора по душам.
— А разве он не пользовался дипломатическим иммунитетом? — спросил Райан.
Ответ Томпсона его удивил.
— Нет. Строков въехал в страну как частное лицо и так же ее покинул. Я лично видел его в аэропорту «Хитроу». Но мы слишком долго складывали частицы загадки воедино. Страшное то было дело. Маркова отравили ядом.
— Значит, вы видели этого Строкова в живую?
Томпсон кивнул.
— Да, видел. Возможно, он тоже меня заметил. Я тогда не соблюдал все меры предосторожности. Жизнью ручаюсь, этот Строков — тот, кто убил Маркова.
— Почему вы в этом так уверены? — спросил Райан.
— Сэр Джон, я двадцать с лишним лет гонялся за убийцами. За такой срок узнаёшь про них все. Так вот, этот Строков — он и есть убийца, — с абсолютной убежденностью произнес Томпсон.
Райан вспомнил, что так же говорил его отец, даже относительно тех немногих дел, когда он сам знал все, что нужно, но не мог доказать это присяжным.
— У болгарских спецслужб существует что-то вроде договоренности с Советами, — объяснил Кингшот. — Еще где-то в 1964 году болгары согласились по заказу КГБ «устранять» всех нежелательных людей. А взамен они получают разные приятные мелочи, в основном, политического характера. Борис Строков. Да, определенно, мне уже приходилось слышать эту фамилию. Ник, у тебя есть фото этого типа?
— Пятьдесят, а то и больше, Алан, — заверил его Томпсон. — Я никогда не забуду его лицо. У него глаза трупа — в них совсем нет жизни, не больше, чем у фарфоровой куклы.
— Насколько хорошо он знает свое дело? — спросил Райан.
— Дело убийцы? Весьма хорошо, сэр Джон. Даже очень хорошо. Убийство Маркова на Вестминстерском мосту было выполнено мастерски. Это было третье покушение. Двое первых неудавшихся убийц не смогли выполнить задание, поэтому был приглашен Строков. И он сделал то, что от него ждали. Причем если бы все сложилось чуть по-другому, мы бы даже не догадались о том, что это было убийство.
— Мы считаем, Строков продолжает работать на Западе, — сказал Кингшот. — Однако достоверной информации очень мало. В основном, одни слухи. Джек, события принимают очень опасный оборот. Мне необходимо как можно скорее переправить новую информацию сэру Бейзилу.
С этими словами Алан покинул библиотеку и отправился к телефону закрытой связи.
Райан снова повернулся к Зайцеву.
— И именно поэтому вы решили бежать из страны?
— КГБ собирается убить невиновного человека, мистер Райан. Заговор зрел у меня на глазах. Приказ исходил лично от Андропова. Через меня поддерживалась связь. Разве может одинокий человек остановить КГБ? — спросил он. — Я не смог остановить КГБ, но я не буду помогать КГБ расправиться с этим польским священником — он ведь ни в чем не виновен, так?
Райан опустил взгляд.
— Да, Олег Иванович, не виновен.
«Боже милосердный!» Джек сверился с часами. Необходимо срочно передать эту информацию руководству ЦРУ, но в Лэнгли еще все спят.
— Тысяча чертей! — выругался в трубку телефона закрытой связи сэр Бейзил Чарльстон. — Алан, эта информация надежная?
— Да, сэр, я считаю ее абсолютно достоверной. Наш «кролик», судя по всему, парень честный и достаточно умный. Похоже, им двигали исключительно соображения совести.
Затем Кингшот рассказал о втором откровении, услышанном сегодня утром: агент по кличке Министр.
— Надо будет поручить «Пятерке» проверить эту информацию.
Служба внутренней безопасности Великобритании — в прошлом известная как МИ-5 — занималась контрразведкой. Конечно, для того, чтобы разоблачить этого высокопоставленного изменника, надо будет сначала выяснить более точные сведения, однако отправная точка уже имеется. Значит, больше двадцати лет? Уработался, бедняга, подумал сэр Бейзил. Пора ему выйти на заслуженный отдых, познакомиться с тюрьмой «Пэкхерст» на острове Уайт. Чарльстон целый год вычищал свою собственную епархию, где до этого КГБ хозяйничал, как у себя дома. Однако все это осталось в прошлом и больше не повторится, поклялся себе кавалер ордена Бани второй степени.
«Кого мне предупредить?» — ломал голову Райан. Можно не сомневаться, что сэр Бейзил свяжется с Лэнгли, — конечно, Джек об этом напомнит, но Чарльстон — человек в высшей степени ответственный. Далее следовал более сложный вопрос: «Черт побери, что мне (нам) делать?»
Закурив новую сигарету, Райан задумался. Это работа не столько разведки, сколько полиции…
А главная задача будет состоять в том, чтобы расставить приоритеты.
«Да, в этом-то вся проблема. Если мы с кем-нибудь поделимся этой информацией, она каким-то образом обязательно просочится, и тогда станет понятно, что „кролик“ у нас в руках. И знаешь что, Джек? В настоящий момент „кролик“ представляет для ЦРУ большую ценость, чем жизнь папы римского.»
Проклятие! Это было сравнимо с обманным приемом джиу-джитсу, с тем, что стрелка компаса вдруг поменяла полярность. Север стал югом. Внутри — это теперь снаружи. И интересы американской разведки перевешивают жизнь главы Римско-католической церкви.
Должно быть, лицо Райана выдало его мысли.
— Случилось что-то неладное, мистер Райан? — озабоченно спросил Кролик.
У Джека мелькнула рассеянная мысль, как странно, что ему известно такое слово.
— Все дело в том, что вы нам только что сообщили. В течение вот уже двух месяцев мы тревожились за жизнь папы римского, однако до сих пор у нас не было никаких конкретных доказательств того, что жизни понтифика действительно что-то угрожает. И вот сейчас вы сообщили нам эту информацию и теперь кто-то должен принять решение, как нам к ней отнестись. Вам известны какие-либо конкретные детали операции?
— Нет, практически никаких. В Софии ей занимается наш резидент, полковник Илья Федорович Бубовой. Он занимает очень ответственный пост. Если так можно выразиться, Бубовой является послом КГБ в «Държавне сигурности». А этот полковник Строков — его фамилия мне знакома по предыдущим делам. Он выполняет и другую работу, но если в кого-то нужно всадить пулю, это поручают Строкову, вы меня понимаете?
Райана не покидало ощущение, что он смотрит второсортный боевик, вот только в кино нехорошее, всемогущее ЦРУ имело специальный отдел убийц, напоминающий шкаф с кишащими внутри кровожадными летучими мышами-вампирами. Когда директору требовалось с кем-либо расправиться, он просто открывал дверь шкафа, выпуская одного из вампиров, тот улетал, совершал свое кровавое дело и послушно возвращался назад в шкаф, где висел вниз головой до тех пор, пока не возникала необходимость убить кого-нибудь еще. Ну да, так все и обстоит на самом деле. Голливуд изобразил все в мельчайших деталях, вот только правительственная бюрократия не может действовать без бумаги — никто пальцем не пошевелит без письменного приказа, потому что только листом белой бумаги с черными чернилами можно будет прикрыть свою задницу в том случае, если что-нибудь пойдет наперекосяк. Так что если действительно нужно физически убрать какого-то человека, кто-то из чиновников должен подписать соответствующий приказ, а кто рискнет поставить свой автограф под подобным приказом? Таким поступком можно запятнать себя на всю жизнь, поэтому чиновники будут отфутболивать приказ наверх до самого Овального кабинета, но и там к нему вряд ли отнесутся как к документу, достойному занять место в президентской библиотеке, увековечивая память человека, известного в силовых структурах, как Верховный главнокомандующий. А на предшествующих этажах власти приказ никто не подпишет, потому что правительственные чиновники никогда не высовываются — их так учили.
