— Кто старший?
— Это я, сэр, — ответил Эдди Прайс. Он действительно был старшим в группе, сорок один год, бывший сержант в 22-м полку Специальной Воздушной Службы и недавно повышен в звании до главного сержанта. Подобно остальным членам группы, на нем не было военной формы, и все они были одеты в стандартную одежду без знаков различия.
— О'кей, Прайс, у нас уже были занятия по физической подготовке сегодня?
— Нет, майор, мы ждали, что вы сами поведете группу, — ответил главный сержант Прайс с улыбкой, в которой было десять процентов уважения к старшему по званию и девяносто процентов вызова.
Чавез улыбнулся в ответ.
— Ну что ж, я немного устал после перелета, но, может быть, это поможет мне размяться. Где бы я мог переодеться? — спросил Динг, надеясь, что его последние две недели ежедневных пятимильных пробежек окажутся достаточными, и он действительно был утомлен перелетом.
— Следуйте за мной, сэр.
* * *
— Меня зовут Кларк, и я, по-видимому, босс здесь, — произнес Джон, сидя во главе огромного стола. — Вы знакомы с нашими задачами, и всех вас пригласили принять участие в «Радуге». Вопросы?
Такое вступление удивило их, увидел Джон. Отлично. Некоторые участники конференции продолжали смотреть на него. Остальные опустили головы и уставились на лежащие перед ними блокноты.
— О'кей, тогда я сам отвечу на некоторые из самых очевидных. Наша оперативная доктрина будет несколько отличаться от доктрины организаций, из которых вы прибыли.
Мы создадим ее в процессе подготовки, которая начнется завтра. Мы должны начать действовать прямо сейчас, — предупредил их Джон. — Это означает, что через минуту может зазвонить телефон и нам предстоит решить поставленную задачу. Готовы мы к этому?
— Нет, — ответил Алистер, выражая точку зрения остальных участников конференции. — Это неосуществимо, Джон. Нам понадобится, по моему мнению, три недели.
— Мне это ясно, однако реальный мир не настолько сговорчив, как бы нам этого ни хотелось. Если нужно сделать что-то — делайте это и побыстрее. Я начну проводить учения со следующего понедельника. Вы должны понять, что я не жесткий человек и со мной можно работать. Мне приходилось принимать участие в операциях, и потому я знаю, что почем. Я не ожидаю совершенства, но надеюсь, что мы всегда будем стремиться к нему. Если мы не справимся с операцией, это означает, что люди, которые заслуживают того, чтобы жить, жить не будут. Такое произойдет обязательно. Вы знаете это. Я знаю это. Но мы постараемся избегать ошибок, насколько это возможно, и мы будем извлекать уроки из каждой. Борьба с терроризмом — это мир, по Дарвину. Глупые террористы уже мертвы, и те, кто противостоят нам, о ком мы должны беспокоиться, — это те, кто выучили массу уроков, извлекли из них пользу и стали отличниками. И мы тоже хорошо учились и, по всей вероятности, опережаем их, но нам необходимо стараться изо всех сил, чтобы оставаться впереди. Мы будем стараться изо всех сил.
Как бы то ни было, — продолжал он, — разведка, что у вас готово и что нет?
Биллу Тауни столько же лет, как и мне, годом-другим больше или меньше, подумал Кларк. У него темные редеющие волосы и незажженная трубка во рту. Он имел категорию «шесть», что означает его бывшую (скорее, настоящую) принадлежность к Британской секретной разведывательной службе. Тауни был полевым агентом и вернулся обратно после десяти лет, проведенных за железным занавесом. — Наши линии коммуникаций готовы и действуют. У нас имеется связь взаимодействия со всеми дружественными разведывательными службами или здесь, или в соответствующих столицах.
— Насколько они надежны?
— Более или менее, — признался Тауни. Джон не мог понять, насколько велика эта британская сдержанность. Одной из его самых важных и одновременно деликатных задач было понять смысл слов каждого члена штаба «Радуги», когда они высказывали свою точку зрения, — задача, крайне усложняющаяся из-за различных культурных и лингвистических расхождений. С первого взгляда Тауни выглядел настоящим профессионалом с деловитыми и спокойными карими глазами. В его досье говорилось, что он непосредственно работал с SAS в течение последних пяти лет. Принимая во внимание достижения SAS в этой области, можно не сомневаться, что поступающие от него разведывательные сведения редко были ошибочными. Отлично.
— Давид? — Джон повернулся к израильтянину. Давид Пелед, возглавляющий в «Радуге» технический отдел, выглядел задумчивым и походил на одну из фигур картин Эль Греко, на доминиканского священника, может быть, из пятнадцатого века, — высокий, худощавый, с втянутыми щеками, короткими темными волосами и проницательными глазами. Ну что ж, он работал в течение длительного времени с Ави бен Якобом, которого Кларк знал если не очень хорошо, то по крайней мере достаточно хорошо. Пелед был здесь по двум причинам: во-первых, работать как старший сотрудник «Радуги», зарабатывая таким образом престиж и завоевывая союзников для своей секретной службы — израильского Моссада, а также для того, чтобы узнавать все, что мог, и передавать полученные сведения своему боссу.
— Я собираю хорошую группу, — сказал Давид, опуская на стол чашку чаю. — Мне понадобится от трех до пяти недель, чтобы собрать все оборудование, нужное «Радуге».
— Нам требуется сделать это гораздо быстрее, — тут же ответил Кларк.
Давид покачал головой.
— Невозможно. Немалую часть электроники мы приобрели в магазинах или фирмах, но некоторые приборы делаются только по заказу. Мы уже сделали такие заказы, — заверил он своего босса, — причем подчеркнули срочность исполнения. TRW, IDI, Маркони — вы знаете, что это за фирмы. Но они не могут творить чудеса, даже для нас. От трех до пяти недель для изготовления некоторых критически важных аппаратов.
— SAS готов временно передать нам все, что является важным, — заверил Кларка Стэнли со своего конца стола.
— Для подготовки? — спросил Кларк, недовольный тем, что сам не нашел ответа на этот вопрос.
— Может быть.
* * *
Динг сократил пробежку до трех миль, которые они пробежали за двадцать минут. Неплохое время, подумал он, тяжело дыша, но, посмотрев на своих десятерых подчиненных, увидел, что они дышат так же легко, как и перед началом бега, а один или два хитро улыбаются соседям, кивая на своего нового усталого командира.
— Черт побери.
Пробежка закончилась у стрельбища, где цели и оружие были уже приготовлены.
Здесь Чавез осуществил некоторые перемены в выборе оружия для своей группы.
В течение длительного времени он привык к «беретте» и решил, что его люди будут пользоваться новой «береттой» 45-го калибра в качестве личного оружия, вместе с автоматом Хеклера и Коха «МР-10», новой версией старого «МР-5», рассверленного для использования десятимиллиметрового патрона «смит-вессона», разработанного в 1980-х годах для американского ФБР. Не говоря ни слова, Динг взял свой пистолет, надел защитные наушники и начал стрелять в цели, изображающие человеческие силуэты, расположенные в пяти метрах. Вот вам, подумал он, все восемь пуль в голове. Однако Дитер Вебер, стоящий рядом с ним, всадил все свои пули в цель, образовав небольшое отверстие, а пули Пэдди Коннолли ушли в аккуратную дыру диаметром меньше одного дюйма, причем отверстие сформировалось между глаз цели, не задев ни одного из глаз.
