— Перестань, Ал. Если нам нужна надежная информация, придется захватить кого-нибудь живым.
— Отлично, если возможно, а это случается редко, Джон. Чертовски редко.
— Я знаю, — согласился Радуга Шесть. — Но мы можем, по крайней мере, поручить парням задуматься над этим.
— Согласен, можем, но принимать такое решение в разгаре боя в лучшем случае очень трудно.
— Нам нужна информация, Ал, — настаивал Кларк.
— Верно, но не ценой смерти или ранения одного из наших людей.
— Все в мире является определенным компромиссом, — заметил Радуга Шесть. — Тебе хочется получить надежную разведывательную информацию на этих людей?
— Конечно, но...
— "Но" — чепуха. Если она нужна нам, давай придумаем способ заполучить ее, — продолжал настаивать Кларк.
— Мы не полицейские, Джон. Это не является частью нашей миссии.
— Тогда придется изменить миссию. Если возникает возможность захватить объект живым, тогда мы пытаемся сделать это. Всегда можно выстрелить ему в голову, если попытка неудачна. Того парня Гомер замочил выстрелом в живот. Мы могли бы взять его живым. Он не представлял непосредственной угрозы ни для кого. О'кей, он заслуживал смерти и стоял на открытом месте с оружием в руках, и наш профессионализм приказывает — убей его — и действительно, Джон-стон выстрелил, но он хотел лично показать парню, за что он умирает, потому что ему хотелось помучить ублюдка. С таким же успехом Гомер мог ранить его в коленную чашечку, и в этом случае у нас появился бы кто-то, с кем можно теперь говорить. Не исключено, что он запел бы как канарейка, ведь так поступают очень многие террористы, попавшие в руки закона, и тогда мы узнали бы что-то, что нам сейчас чертовски хотелось бы знать, разве не правда?
— Ты прав, Джон, — согласился Стэнли. Вообще было трудно спорить с Кларком. Он прибыл в «Радугу» с репутацией решительного человека, но это не все, на что он способен, напомнил себе британец. Однако террористы бывают чертовски крепкими ребятами и вместо разговора по душам получишь презрительный плевок в лицо.
— Мы просто не владеем достаточной информацией, и мне не нравится, когда я знаю слишком мало о происходящем вокруг. Я думаю, Динг прав. Кто-то заставляет этих подонков действовать. Если мы сможем хоть немного разобраться в этом, тогда сможем найти этого парня, и местные полицейские накинут на него мешок, где бы он ни находился. После этого у нас состоится небольшой дружеский разговор, конечным результатом которого может стать меньше инцидентов, и мы станем меньше рисковать своими задницами. Неплохо стать чем-то вроде пожарного депо в городе, где не бывает пожаров.
— Очень хорошо, Джон. Прежде всего, думаю, нам нужно поговорить с Питером и Доминго.
— Тогда завтра утром. — Кларк встал из-за стола. — Что ты думаешь о кружке пива в клубе?
* * *
— Дмитрий Аркадьевич, мы не виделись столько лет, — сказал мужчина.
— Четыре года, — подтвердил Попов. Они были в Лондоне, сидели в пабе, находившемся в трех кварталах от русского посольства. Он приехал сюда на поезде, рассчитывая встретиться с одним из бывших коллег, хотя особенно не надеялся на удачу. И вот появился один из них, Иван Петрович Кириленко. Иван Петрович был восходящей звездой, на несколько лет моложе Попова, способный оперативник, ставший полковником в тридцать восемь лет.
— Ты сейчас занимаешь пост резидента в Лондоне?
— Мне нельзя говорить о таких вещах, Дмитрий. — Кириленко улыбнулся и кивнул в знак согласия. Он очень быстро сделал блестящую карьеру в резко сократившихся штатах федерального агентства русского правительства и сейчас, несомненно, продолжал активно заниматься сбором политической и другой информации, или, точнее, у него были подчиненные, занимающиеся этим. Россия была обеспокоена расширением НАТО; организация западных стран, когда-то тревожившая Советский Союз, теперь продвигалась на Восток к границам России. Кое-кто в Москве беспокоился, поскольку им платили за беспокойство, что это может быть предвестником нападения на Родину. Кириленко знал, как и Попов, что все это чепуха, но ему платили за то, чтобы быть уверенным в этом, и потому новый резидент исполнял свою работу в соответствии с полученными указаниями. — А чем занимаешься ты?
— Мне не разрешают говорить об этом, — прозвучал очевидный ответ. Это могло означать что угодно, но в контексте бывшей организации означало, что Попов все еще выполняет особые поручения. Какие именно, Кириленко не знал, хотя слышал, что его уволили по сокращению штатов. Это удивило его. Попов по-прежнему пользовался великолепной репутацией как отличный оперативник. — Я сейчас живу между двумя мирами, Ваня. Работаю для коммерческой корпорации, но исполняю и другие обязанности, — признался он.
Правда так часто является полезным инструментом, особенно на службе у лжи.
— Ты появился здесь совсем не случайно, — напомнил Кириленко.
— Верно. Я надеялся встретить здесь коллегу. — Паб находился слишком близко от посольства на Пэлас Грин, Кенсингтон, но это было удобное место для дружеских встреч, и к тому же Кириленко считал, что его статус резидента является для всех полным секретом. Появление в таком месте только укрепляло это мнение. Все знали, что ни один настоящий разведчик не рискнет появиться здесь. — Мне нужна помощь кое в чем.
— Какая именно? — спросил Кириленко, делая глоток пива.
— Сообщение об офицере ЦРУ, который, наверно, нам известен.
— Имя?
— Джон Кларк.
— Почему?
— По моему мнению, сейчас он стоит во главе «черной» операции, которая базируется в Англии. Мне хотелось предложить информацию, находящуюся в моем распоряжении, в обмен на любую информацию, которой ты располагаешь. Возможно, я мог бы прибавить кое-что к его досье. Считаю, что моя информация представит определенный интерес, — скромно закончил Попов. В контексте это было твердое обещание.
— Джон Кларк, — повторил Кириленко. — Посмотрю, что смогу сделать для тебя. У тебя есть мой телефонный номер?
Попов незаметно сунул обрывок бумаги по стойке бара.
— Вот мой номер. У тебя есть визитная карточка?
— Конечно. — Русский дипломат положил бумажку в карман, достал свой бумажник и передал Попову визитную карточку. И.П. Кириленко, было написано на визитке, Третий секретарь, Посольство России, Лондон. 0181-567-9008, и рядом номер факса — 9009.
Попов сунул визитную карточку в карман.
— Сейчас я должен возвращаться в посольство. Рад был нашей встрече, Дмитрий. — Резидент поставил кружку на стойку бара и вышел на улицу.
— Картина тебе ясна? — сказал один сотрудник «пятерки» другому, выходя из двери, примерно через сорок секунд позади субъекта, за которым велось наблюдение.
— Как сказать, недостаточно хороша для Национальной галереи, но... — Проблема со скрытыми камерами заключалась в том, что объектив был слишком маленьким для получения хорошей фотографии. Обычно они годились для опознания, и он сделал одиннадцать снимков, которые, обработанные на компьютере, должны быть достаточно четкими. Они знали, что Кириленко считал свое прикрытие вполне надежным. Он не знал и не мог знать, что «пятерка», когда-то носившая название MI-5, а теперь получившая официальное название Служба безопасности, имела свой источник внутри русского посольства. Великая игра по-прежнему продолжалась в Лондоне и повсюду, наступил новый порядок или нет. Им пока не удалось поймать Кириленко в компрометирующей ситуации, он, в конце концов, был резидентом и потому не поддавался на соблазны. Но за такими людьми слежка все равно ведется, потому что вы знаете, кто они, и рано или поздно у вас появится что-то на них. Подобно парню, с которым он пил пиво. Он не был завсегдатаем этого паба — их-то они знали. Его имя неизвестно. Всего лишь несколько фотографий, которые подвергнутся сравнению с фототекой в новом здании штаб-квартиры «пятерки», Темза Хаус, прямо на берегу реки у моста Ламбет Бридж.
