Жадность, думал с беспокойством Попов. Ему придется пока отложить в сторону весь этот вопрос. Ему нужно вести себя как положено профессионалу, которым он был всю жизнь, быть осторожным и осмотрительным на каждом шагу, в противном случае он будет захвачен вражескими контрразведывательными службами или даже людьми, с которыми он собирается встречаться. Временное крыло Ирландской республиканской армии было еще беспощаднее, чем любая террористическая организация в мире. Хотя его члены могут казаться веселыми и дружески настроенными парнями за кружкой пива — в манере пить они очень напоминали русских, — они убивали своих врагов как внутри организации, так и за ее пределами, с таким же отсутствием жалости и равнодушием, как медицинский персонал убивает своих подопытных крыс Тем не менее они могут быть исключительно преданными. По сути дела, их действия были легко предсказуемыми, что являлось удобным для Попова. И он знал, как вести с ними дела. Он делал это в прошлом довольно часто, как в Ирландии, так и долине Бекаа. Просто нужно не позволить им распознать его желание положить на свой счет деньги, предназначенные им.
Закончив с чемоданами, Попов отнес их к лифту, затем спустился на уровень улицы, где швейцар его дома вызвал такси, которое отвезет русского в аэропорт Ла-Гардия. Там он поднимется на борт шаттла, прилетит в международный аэропорт Логан в Бостоне и оттуда на авиалайнере «Боинг-747» ирландской компании «Аэро Лингус» отправится в Дублин. Помимо всего прочего, работа Попова на Брайтлинга позволила ему накопить огромное количество бонусных миль «частого путешественника», но, поскольку он летал на самолетах самых разных авиакомпаний, это не принесло никакой пользы. Он всегда путешествовал в первом классе, что не допускалось в КГБ, подумал Дмитрий Аркадьевич со скрытой улыбкой, сидя на заднем сиденье такси. Все, что от него требуется, напомнил он себе, это осуществить честную сделку с ИРА. Если возникнет возможность украсть деньги, он воспользуется ею. Одно он знал совершенно точно: они с радостью ухватятся за предоставившуюся возможность. Она была слишком хороша, чтобы упустить ее, и, помимо всего прочего, ИРА обладала страстным желанием проявить себя с блеском.
* * *
Специальный агент Патрик О'Коннор прочитал информацию, переданную по факсу из Нью-Йорка. Самым трудным в расследовании киднепинга был фактор времени. Ни одно следствие не шло достаточно быстро, но хуже всего дело обстояло с киднепингом, потому что вы знаете, что где-то находится реальный человек, чья жизнь зависит от вашей способности получить информацию, и на основании ее принять меры, прежде чем похититель решит покончить со своей мерзкой игрой, убить жертву, находящуюся в его руках, и похитить другую. Похитить другую? Да, вероятно, потому что не поступило требования о выплате выкупа, а это означало, что преступник, схвативший Мэри Баннистер прямо на улице, не собирался возвращать ее обратно. Нет, он пользовался ею как игрушкой, почти несомненно для удовлетворения своих сексуальных потребностей, до тех пор пока она не надоест ему. Тогда он, скорее всего, убьет девушку. Таким образом, О'Коннору казалось, что он принимает участие в гонке, только он не видел, по какой трассе мчится, стараясь опередить секундомер, находящийся в руке кого-то другого. У него был список местных друзей и компаньонов Мэри Баннистер, и он разослал своих людей — мужчин и женщин — по адресам, надеясь узнать имя или телефонный номер, который приведет его к следующему этапу расследования... но, возможно, и не приведет, подумал он. Это произошло в Нью-Йорке. Молодая женщина поехала туда в поисках счастья среди ярких городских огней, как это делали до нее так много других. И многие нашли то, что искали. Но вот эта девушка, из окраины Гэри, Индиана, отправилась в Нью-Йорк, не зная, что значит жить в большом городе, не обладая искусством самозащиты, без чего не обойтись в городе с восьмимиллионным населением... и сейчас она, возможно, уже мертва, тихо признался себе О'Коннор, убита неизвестным чудовищем, схватившим ее на улице. Но он не мог сделать абсолютно ничего, разве что найти, опознать, арестовать и обвинить поганого урода. Это поможет спасти других, но не будет иметь никакого значения для жертвы, чье имя виднелось на обложке файла у него на столе. Ничего не поделаешь, это одна из проблем полицейского. Ты не можешь спасти всех, зато пытаешься отомстить за их смерть, и это имеет для него большое значение, сказал себе агент, вставая из-за стола и надевая пальто, чтобы ехать домой.
* * *
Чавез выпил несколько глотков своего «Гиннесса» и посмотрел вокруг себя в клубе. Орел Легиона висел на стене напротив бара, люди нередко подходили к нему и прикасались в знак уважения. Трое солдат из его Группы-2 сидели за столом, пили свое пиво и разговаривали о чем-то с двумя солдатами из группы Ковингтона. Телевизор был включен — передавали чемпионат по крикету, — с удивлением заметил Чавез. Неужели это событие национального масштаба? Затем изображение сменилось, стали передавать новости и метеосводку.
Опять понесут про Эль Ниньо, фыркнул Динг. Раньше это называлось просто погодой, но потом какой-то проклятый океанограф открыл, что смешение холодной и теплой воды у берегов Южной Америки меняется каждые несколько лет, и, когда это происходит, мировой климат немного меняется здесь и там. Средства массовой информации радостно вцепились в это, получив, наконец, новое название событий, которые они по неграмотности не могли объяснить. Теперь они утверждают, что современное истолкование «эффекта Эль Ниньо» несет ответственность за необычно жаркую погоду в Австралии.
— Мистер К., вам достаточно много лет, чтобы помнить. Что они говорили до этого дерьма?
— Они называли это необычно жаркой, холодной или свойственной времени года погодой, пытались сказать вам, какой день будет завтра — жаркий, холодный, солнечный или дождливый, а потом сообщали счет бейсбольных матчей. — Причем, говоря о погоде, предсказывали ее со значительно меньшей точностью, подумал Кларк, но промолчал. — Как дела у Пэтси?
— Еще пара недель, Джон. Она держится очень хорошо, но все время жалуется, что ее живот становится таким большим. — Он посмотрел на часы. — Должна вернуться домой через тридцать минут. У нее та же смена, как и у Сэнди.
— Спит хорошо? — продолжал Джон.
— Да, только немного беспокойно, когда маленький хомбре
[26]
начинает ворочаться, но она получает все, что ей нужно. Не волнуйся, Джон. Я хорошо забочусь о ней. Ты как, предвкушаешь, что станешь дедушкой?
Кларк отпил из своей третьей пинты за вечер.
— Полагаю, что это еще одна веха на пути к смерти. — Затем он засмеялся. — Да, Доминго, предвкушаю. — Я чертовски избалую маленького негодяя, а затем просто верну его родителям, когда он начнет плакать. — А ты готов стать отцом?
— Думаю, что как-нибудь справлюсь. Это действительно трудно? Ты ведь был отцом.
Кларк игнорировал скрытый вызов.
— Через несколько недель мы собираемся послать группу в Австралию.
— Зачем? — спросил Чавез.
— Австралийцы немного обеспокоены по поводу Олимпийских игр, а мы выглядим очень привлекательно из-за всех операций, которые провели. Так что они попросили прислать кого-нибудь из нас, чтобы осмотреться и обсудить проблемы с их SAS.
