— Там была чертовски сложная тактическая ситуация, и Чавез провел ее правильно, — начал майор Ковингтон. — Нам нужны собственные экипажи вертолетов. Вчерашняя миссия прямо-таки требовала их, но у нас не было того, в чем мы нуждаемся. Поэтому пришлось разработать импровизированный план и надеяться на удачу.
— Он мог бы обратиться за помощью к австрийской армии, — напомнил Стэнли.
— Сэр, мы оба знаем, что нельзя проводить важную тактическую операцию с экипажем вертолета, который нам неизвестен и с которым мы не работали раньше, — заметил Ковингтон в своей лучшей манере выпускника английской военной академии Сэндхерст. — Нам нужно немедленно рассмотреть этот вопрос.
— Верно, — согласился Стэнли, глядя на Кларка.
— Это не является частью нашего технического снаряжения и комплектования, но я вижу всю важность проблемы, — кивнул Радуга Шесть.
— О'кей, давайте сначала обсудим все типы вертолетов, которые могут нам попасться, и затем начнем искать вертолетчиков, способных управлять большинством из них.
— В идеале мне хотелось бы получить «Ночной Сталкер», — но тогда нам придется брать его с собой, куда бы мы ни поехали, а это означает — что? Транспортный самолет «С-5» или «С-17», постоянно приписанный к нам? — заметил Стэнли.
Кларк кивнул. «Ночной Сталкер» — вариант вертолета «АН-6 Лоуч» фирмы «МакДоннел — Дуглас» — был разработан для тактической группировки 160, позднее получившей название 160-й авиационный полк специальных операций — АПСО — и базировался в Форту Кэмпбелл, штат Кентукки. Летчики полка завоевали славу самых бесшабашных авиаторов в мире, которые работали тайком с братьями-авиаторами из нескольких стран — Британия и Израиль были двумя странами, чаще других допускаемыми в компаунд 160-го полка в форте Кэмпбелл. По сути дела, получить «вертушки» с экипажами, приписанными к «Радуге Шесть», было несложно. Намного более трудным являлось получить транспортный самолет, необходимый для переброски «вертушки» в место, где она требовалась. Спрятать такой самолет будет так же сложно, как слона на школьном дворе. Зато, получив «Ночного Сталкера», они будут иметь все виды приборов наблюдения, специальный бесшумный ротор — и Санту на его окаянных санях с восемью крошечными оленями, пронеслось в голове Кларка. Этого никогда не удастся добиться, несмотря на все влияние, которым он обладал в Вашингтоне и Лондоне.
— О'кей, я свяжусь с Вашингтоном и попрошу прислать нескольких вертолетчиков в наши группы. А здесь у нас будут проблемы с получением вертолета, чтобы они могли потренироваться?
— Не должно бы, — ответил Стэнли.
Джон посмотрел на часы. Придется подождать до девяти утра по времени Вашингтона — два часа дня в Англии, — чтобы послать запрос через Директора Центрального разведывательного управления, через которое шло финансирование «Радуги Шесть».
Интересно, как отреагирует на такой запрос Эд Фоули — что еще более важно, ему хотелось, чтобы Эд стал его деятельным сторонником. Ну что ж, это не будет слишком уж трудно. Эд был в некотором смысле хорошо знаком с оперативными делами и был решительным защитником людей, занимающихся опасными операциями. Особенно хорошо, что Кларк обращается с просьбой после крупного успеха, а это всегда действует намного лучше, чем мольба о помощи после провала.
— О'кей, продолжим обсуждение после разговора с группой. — Кларк встал и вошел в свой кабинет. Элен Монтгомери, как всегда, положила ему на стол пачку бумаг, которая на этот раз была больше обычной, поскольку включала благодарственные телеграммы от австрийцев. Телеграмма от главы правительства была особенно искренней. — Спасибо, сэр, — вздохнул Джон, откладывая ее в сторону.
Обилие административных проблем было поразительной частью его работы.
Будучи директором «Радуги», ему приходилось следить за тем, когда и как поступали деньги и куда расходовались. Джон был обязан отвечать на такие вопросы, как число патронов, израсходованных его людьми каждую неделю, и отстаивать целесообразность их использования. Он старался переложить большую часть канцелярской работы на Алистера Стэнли и миссис Монтгомери, но немало все-таки оставалось на его столе. У него был большой опыт работы государственного служащего, и в ЦРУ ему приходилось докладывать в бесчисленных подробностях о каждой операции, которую он проводил, чтобы успокоить канцелярских работников. Однако здесь такая работа выходила далеко за пределы его предыдущих отчетов, и это отнимало у него время от занятий на стрельбище. Он обнаружил, что стрельба отлично снимает стресс, особенно если вообразить, что в центре Q-мишеней, которые он поражал пулями сорок пятого калибра, находятся лица его мучителей-бюрократов. Для него являлась чем-то новым и непонятным необходимость оправдывать годовой бюджет. Если его работа в «Радуге» не является важной, зачем финансировать ее вообще, а если она важная, стоит ли торговаться из-за нескольких тысяч долларов, израсходованных на патроны? Таким был бюрократический склад ума у всех этих людей, которые сидели за своими столами и полагали, что мир рухнет, если все их бумаги не будут подшиты подписаны, а печати поставлены, а коли это причиняло кому-то неприятности, тем хуже для него. Вот почему он, Джон Теренс Кларк, оперативный офицер ЦРУ в течение более тридцати лет, человек-легенда, вынужден сидеть за своим дорогим письменным столом за закрытой дверью, делая работу, от которой отказался бы любой уважающий себя бухгалтер. Вдобавок ему приходилось следить и оценивать настоящую работу, которая была намного интереснее и приносила куда больше пользы.
И дело заключалось не в том, что его бюджет был особенно велик и потому создавал основания для беспокойства. У него в штате находилось в общей сложности менее пятидесяти человек, едва три миллиона расходовалось на их денежное содержание, поскольку каждому платили по обычному военному расписанию плюс то обстоятельство, что «Радуга» оплачивала домашние расходы всех своих служащих из правительственных средств. Единственной несправедливостью было то, что американские солдаты получали более высокое жалованье, чем их европейские коллеги. Это беспокоило Джона, но здесь он ощущал свое бессилие, а поскольку расходы на проживание финансировались американской стороной, — жилье в Герефорде не было роскошным, но достаточно комфортабельным, — все жили неплохо. Моральное состояние его солдат было великолепным. Он ожидал этого. «Радуга» относилась к разряду элитных подразделений, и у солдат всегда чувствовалось хорошее отношение к службе, особенно по той причине, что они тренировались почти каждый день, а солдаты любят боевую подготовку почти так же, как и то, для чего их готовят.
В «Радуге Шесть» появились небольшие трения. Группа-2 Чавеза уже провела обе операции, и в результате ее бойцы расхаживали с весьма гордым видом, вызывая этим ревнивое раздражение Группы-1 Питера Ковингтона, которая слегка опережала своих соперников в соревновании между группами в физической подготовке и стрельбе. Опережала совсем немного, меньше даже, чем на кошачий ус, но люди с таким соревновательным духом работали исключительно напряженно, чтобы опередить соперников на одну пятую процента. Так что в известном смысле такая мизерная разница не была такой уж мизерной. Преимущество одних над другими могло теперь зависеть от того, что ели бойцы на завтрак или даже что им снилось ночью накануне тренировки, настолько была высока степень их подготовки. Все-таки соперничество было полезным для всей группы. И очень опасным для тех, против кого будет действовать «Радуга».
