– Добро пожаловать, товарищ генерал, – приветствовал его полковник с измазанным лицом.
– Где командир дивизии?
– Я командую дивизией. Генерал погиб позавчера во время артиллерийского налета противника. Нам дважды в день приходится менять расположение командного пункта. Противник научился легко обнаруживать нас.
– Ситуация? – коротко спросил Алексеев.
– Люди устали, но все еще могут вести бой. Нас не обеспечивают достаточной воздушной поддержкой, и истребители НАТО не оставляют наши позиции в покое по ночам. Дивизия потеряла половину личного состава. У артиллеристов потери особенно тяжелые, у нас осталась всего лишь треть орудий. Американцы только что начали прибегать к иной тактике. Теперь, вместо того чтобы атаковать передовые танковые части, они посылают свои самолеты против нашей артиллерии. Вчера мы понесли тяжелые потери. Едва начали наступление силами полка, как четыре вражеских штурмовика почти полностью уничтожили дивизион самоходных артиллерийских установок. Наступление захлебнулось.
– Как дела с маскировкой? – спросил генерал.
– Черт его знает почему, но она совершенно неэффективна, – пожал плечами полковник. – По-видимому, их самолеты радиолокационного обнаружения способны следить за нашими машинами на земле. Мы испробовали все – постановку помех, ложные цели. Иногда получается, но чаще нет. Противник дважды наносил удары по КП дивизии. Полками у меня командуют майоры, батальонами – капитаны. Тактика войск НАТО – охотиться за командирами подразделений, и она оказывается весьма успешной. Всякий раз, когда мы приближаемся к деревне, мои танки попадают под массированный огонь противотанковых ракет. Мы пробовали подавить оборону противника системами залпового огня и артиллерией, но невозможно уничтожить каждое здание – на это уйдет столько времени, что мы никуда не продвинемся.
– В чем вы нуждаетесь?
– Прежде всего в надежной поддержке с воздуха. Пусть меня обеспечат воздушной поддержкой, позволяющей подавить оборону противника, и мы сумеем прорваться! – В тылу, в десяти километрах от передовой, стояла свежая танковая дивизия, готовая войти в прорыв, который должна была создать вот эта самая часть, но как развить успех, если его никак не удается добиться?
– Как со снабжением?
– Оставляет желать лучшего, но у нас достаточно боеприпасов для обеспечения того, что осталось от дивизии, – обеспечить дивизию в полном составе мы бы не смогли.
– Что намереваетесь предпринять?
– Через час начнем наступление силами двух полков в направлении еще одной деревни – Бибен. По нашим данным, у противника там два неполных пехотных батальона с танковой и артиллерийской поддержкой. Деревня занимает господствующее положение у перекрестка, который нам нужен. Вчера мы уже пытались захватить его. На этот раз наступление должно оказаться успешным. Вы не хотите его увидеть?
– Хочу.
– Тогда лучше выдвинуться вперед. О вертолете и думать нечего – если только не собираетесь свести счеты с жизнью. К тому же, – полковник улыбнулся, – я намерен воспользоваться им для поддержки наступления. Я дам вам БМП. На передовой опасно, товарищ генерал, – предостерег полковник.
– Вот и хорошо. Вы защитите нас. Когда отправляемся?
Фрегат ВМС США «Фаррис»
Стихшее волнение означало, что «Фаррису» снова следует приступить к эскортной службе и ходить зигзагами. Корабль занял место к северу от конвоя. Половина команды постоянно несла вахту. За кормой вытянулся хвостом буксируемый гидролокатор, а вертолет наготове застыл на палубе, пока экипаж дремал в ангаре. Моррис тоже, негромко похрапывая, прикорнул в кожаном кресле прямо на мостике под удивленными взглядами матросов. Значит, офицеры тоже не лишены этой слабости. По ночам в кубрике иногда раздавался такой храп, что казалось, будто здесь работают несколько бензопил.
– Капитан, депеша от командующего Атлантическим флотом. Моррис осоловело взглянул на писаря и расписался в получении. Значит, идущий на восток конвой в ста пятидесяти милях к северу подвергся нападению. Моррис подошел к прокладочному столику, чтобы прикинуть расстояние. Находящиеся там подводные лодки не представляли угрозы для его конвоя. Все ясно. У него свои заботы, и окружающий мир уменьшился настолько, что охватывал только их. Еще сорок часов хода до Норфолка, где они пополнят запасы топлива, боеприпасов и через двадцать четыре часа снова отправятся в плаванье.
– Что это, черт возьми? – донесся до него громкий возглас матроса. Он указывал на белый дымный след, который протянулся над самой поверхностью.
– Ракета! – воскликнул вахтенный офицер. – Боевая тревога! Капитан, впереди, в миле от нас, крылатая ракета, летящая на юг. Моррис выпрямился в кресле и замигал глазами, прогоняя сон.
– Оповестить конвой. Включить радиолокатор. Выбросить фольгу. – Он вскочил и побежал к трапу, ведущему в боевой пост. Резкие звуки колоколов громкого боя разорвали тишину еще до того, как Моррис успел добраться до рубки. Из кормовых установок вылетели в воздух две ракеты и взорвались, окутав фрегат облаком алюминиевой фольги.
– Вижу пять летящих в нашу сторону ракет, – сообщил оператор, наблюдавший за экраном радиолокатора. – Одна нацелена на нас. Пеленг ноль-ноль-восемь, расстояние семь миль, скорость пятьсот узлов.
– Мостик, право на борт, новый курс ноль-ноль-восемь, – скомандовал офицер, ответственный за тактические действия. – Приготовиться к выстрелу дополнительными ракетами с фольгой. Воздушная атака прямо по курсу, открыть огонь!
Носовое пятидюймовой орудие чуть повернулось, и выстрелы загремели. Ни один из снарядов не попал в летящую ракету.
– Расстояние две мили и сокращается, – доложил оператор.
– Выпустить еще четыре ракеты с фольгой. Моррис услышал, как взлетают ракеты. На экране радиолокатора было видно, как непроницаемое облако фольги снова укрыло фрегат.
– Боевой пост, вижу ракету, – доложил впередсмотрящий. Летит по правому борту, направляется к нам – пролетает мимо, видно, как меняется пеленг. Вот…, вот она пролетает, уходит за корму. Промах пара сотен ярдов.
Выброшенное облако фольги обмануло ракету. Если бы ее электронный мозг мог думать, он был бы немало удивлен, что она не попала в корабль. Вместо этого, вырвавшись из облака фольги, устройство радиолокационного наведения просто принялось искать другую цель, обнаружило ее в пятнадцати милях, изменило курс и ракета устремилась туда.
– Гидропост, проверьте пеленг ноль-ноль-восемь, – распорядился Моррис. – Там скрывается подводная лодка, вооруженная ракетами.
– Проверяю, сэр. Пусто. На этом пеленге нет ничего.
– Крылатая ракета класса «корабль – корабль», летит на малой высоте со скоростью пятьсот узлов. Их запускают с ракетоносца типа «чарли». Он скрывается где-то в тридцати милях от нас, – доложил оператор. – Пошлите туда вертолет, – приказал Моррис. – Я поднимусь на мостик.
Капитан появился на мостике в тот самый момент, когда на горизонте прогремел взрыв. Это взорвалось не транспортное судно. Взвившийся в небо огненный шар мог означать только одно – это военный корабль, в погреба которого попала ракета, возможно, та самая, что миновала «Фаррис». Почему им не удалось уничтожить ее? Последовало еще три взрыва. Звуки медленно распространялись по морской поверхности и достигли фрегата, как бой огромного басового барабана. Вертолет «Си спрайт» как раз взлетал с палубы корабля, направляясь на север в надежде захватить советскую субмарину у самой поверхности. Моррис приказал сбавить ход до пяти узлов, полагая, что на такой скорости гидролокатор фрегата будет функционировать более эффективно. Контакта все еще не было. Он вернулся в боевой пост.
