* * *
– Атака захлебывается, – произнес Алексеев. Он только что усвоил важный урок: боевые вертолеты не имеют никаких шансов в бою с вражескими истребителями. Он только успел подумать, что Ми-24 внесут перелом в битву, как их прогнали немецкие истребители. Артиллерийская поддержка ослабевала. Артиллеристы противника умело вели при поддержке штурмовиков контрбатарейную борьбу с советской артиллерией. Необходима более активная поддержка фронтовой авиации.
– Вовсе не захлебывается! – проворчал полковник и передал новые приказы батальонам на левом фланге дивизии.
* * *
– Похоже, вон там штабной бронеавтомобиль, в направлении на десять часов, у опушки леса. Сможешь достать?
– Далековато, я…
Бум! Вражеский снаряд со звоном отлетел от лобовой брони башни.
– Танк на три часа, совсем близко…
Наводчик повернул траверсу автоматики. Ничего. Он тут же схватился за траверсу ручного наведения. Маколл обстрелял цель из пулемета; пули отскакивали как горох от брони неизвестно откуда взявшегося Т-80. Наводчик отчаянно вращал колесо ручного наведения, когда в броню М-1 ударил еще один снаряд. Механик-водитель старался помочь наводчику, разворачивая танк, чтобы сделать ответный выстрел.
Бортовой компьютер вышел из строя, поврежденный, по-видимому, сотрясением от первого попадания вражеского снаряда. Т-80 находился на расстоянии менее тысячи ярдов, когда наводчику удалось наконец навести орудие. Он выстрелил кумулятивным снарядом и промахнулся. Заряжающий тут же вставил в досылатель другой снаряд. Наводчик прицелился и выстрелил снова. Попадание.
– Там надвигаются другие танки, – предупредил он Маколла.
– Шестой, докладывает Тридцать первый, противник обходит нас с фланга. Нуждаемся в помощи, – передал по радио Маколл, затем скомандовал водителю:
– Выворачивай налево и быстрее назад!
Механика– водителя можно было не подгонять. Он пригнулся, глядя через призмы крошечной смотровой щели, и до предела потянул на себя рукоятку газа. Танк рванулся назад и налево. Тем временем наводчик пытался прицелиться в другой танк, но автомат стабилизации тоже вышел из строя. Вести точный огонь можно было, только стоя на месте, но замереть на месте и не двигаться означало верную смерть.
Над полем боя снова появился «тандерболт» и на бреющем полете стал сбрасывать на русских кассетные бомбы. Он подбил еще два танка противника, но исчез за холмами, волоча за собой дымный след. Загрохотала союзная артиллерия, старающаяся остановить наступление русских.
– Ради Бога, остановись и дай мне подстрелить одного из этих сволочей! – выкрикнул наводчик. Танк тут же замер на месте. Послышался выстрел, и снаряд попал в гусеницу Т-72. – Заряжай!
Рядом с танком Маколла, в сотне метров слева, появился другой американский танк, выпустил три снаряда, два из которых попали в цель. Тут же появился советский вертолет и взорвал ракетой танк командира роты. Немецкие пехотинцы, успевшие занять новые позиции, сбили вертолет «стингером». Маколл наблюдал за тем, как со стороны немецких позиций, слева и справа от его башни, в приближающиеся советские танки устремились две противотанковые ракеты «хот». Обе поразили цель.
– Танк с командирской антенной, прямо перед нами.
– Вижу. Подкалиберный! – Наводчик вручную снова повернул башню направо. Ствол приподнялся вверх, и прогремел выстрел.
* * *
– Капитан Александров! – крикнул в микрофон командир дивизии, не понимая, почему доклад командира батальона прервался на середине слова. Полковник слишком много пользовался рацией. Немецкая батарея 155-миллиметровых самоходных артиллерийских орудий засекла источник радиосигналов и беглым огнем выпустила двадцать снарядов.
Алексеев услышал свист приближающихся снарядов, мгновенно спрыгнул в немецкий окоп и затащил за собой Сергетова. Через пять секунд загремели разрывы, и все вокруг окуталось дымом.
Генерал высунул голову из окопа и увидел, что полковник по-прежнему стоит, продолжая отдавать приказы. Позади него горел штабной бронетранспортер и вместе с ним радиостанция. Вокруг валялось пять трупов и еще несколько человек корчились от полученных ранений. Алексеев с раздражением посмотрел на кровь, пропитавшую его рукав.
* * *
Маколл подбил еще один танк, однако атаку все-таки удалось отразить с помощью последних оставшихся у немецких подразделений противотанковых ракет «хот». Командир русского танкового батальона не выдержал, увидев, что потерял половину своих танков. Уцелевшие машины включили генераторы дыма, прикрылись дымовой завесой и отступили с холма на юг. По ним продолжала бить артиллерия союзников. На некоторое время бой прекратился.
– Как там у вас дела, Маколл? – запросил по радио заместитель командира роты.
– Где Шестой?
– Слева от вас. – Маколл повернулся и увидел горящий танк командира роты. Так вот значит чей это был танк…
– Уцелели мы одни, сэр. Сколько танков у нас осталось?
– Я насчитал четыре.
Боже милостивый, подумал сержант.
* * *
– Дайте мне полк из танковой дивизии, и я прорву фронт! У них там ничего не осталось! – требовал полковник. Его лицо было залито кровью из-за содранной осколком на лбу кожи.
– Вы его получите. Когда будете готовы продолжить наступление? – спросил Алексеев.
– Через два часа. Это время понадобится мне, чтобы перегруппировать свои части.
– Очень хорошо. Я должен вернуться в штаб. Противник оказал более упорное сопротивление, чем предполагалось, товарищ полковник. В остальном ваша дивизия действовала отлично. Потребуйте от своей разведки более точной информации о противнике. Соберите пленных и как следует допросите их! – Алексеев направился к бронетранспортеру. За ним последовал Сергетов.
– Ситуация хуже, чем я ожидал, – заметил капитан, как только они оказались внутри штабного БТР.
– Нам противостоял почти целый полк, – пожал плечами Алексеев. – Нельзя раз за разом допускать подобные ошибки и надеяться на успех. Нам удалось продвинуться за два часа на четыре километра ценою колоссальных потерь. Да еще эти сволочи в наших ВВС! У меня есть что сказать генералам, командующим фронтовой авиацией, когда мы вернемся обратно!
* * *
– Значит, теперь вы становитесь заместителем командира роты, – сказал лейтенант. Оказалось, уцелело пять танков. У одного разбиты обе рации. – Вы проявили себя очень хорошо.
– А как дела у немцев? – спросил Маколл у нового командира роты.
– Потеряли половину личного состава, и русские отбросили нас назад на четыре километра. При таких потерях вряд ли продержимся долго. Через час, однако, могут прибыть подкрепления. Мне кажется, что нам удалось убедить командование полка в том, что Ивану отчаянно хочется прорваться именно здесь. К нам прибудут подкрепления. И к немцам тоже. Обещали батальон к вечеру, а к утру подойдет, может быть, еще один. Отправляйтесь в тыл, заправьтесь и пополните боезапас. Наши друзья, наверно, скоро снова пожалуют.
