– Убрать все и продолжить несение службы.
Флаги свернули должным образом и уложили в кладовую. Столы отнесли вниз, стойки веерного ограждения поставили на место. Моррис знал, что его фрегат является теперь всего лишь половиной корабля и пригоден только на металлолом.
Океанский буксир «Папаго» вел «Фаррис» за корму со скоростью, едва превышающей четыре узла. Им предстоял трехсуточный путь до порта. Корабли направлялись в Бостон – ближайший порт, хотя и не являвшийся военно-морской базой. Причина была очевидной – на ремонт корабля уйдет больше года и военно-морской флот не хотел выделять один из своих ремонтных доков для столь длительных работ. Лишь те корабли, которые еще можно было использовать для боевых действий, удостаивались немедленного внимания.
Даже то, что он продолжал числиться командиром «Фарриса», походило на шутку. Команда буксира была укомплектована моряками, призванными из резерва, причем многие из них являлись специалистами по спасательным работам. Трое из команды буксира находились сейчас на борту «Фарриса», чтобы следить за буксирным тросом и «давать советы» Моррису, как тому следует поступать. Эти советы фактически были приказами, хотя и облекались в вежливую форму.
А вот у команды фрегата работы было выше головы. Требовалось постоянно следить за водонепроницаемостью носовых переборок. Велся ремонт машин. Действовал только один котел, который снабжал паром турбогенераторы, вырабатывавшие электроэнергию. Для ремонта второго котла требовались по меньшей мере еще сутки. Техники сообщили, что главный поисковый радиолокатор, предупреждающий о нападении с воздуха, будет задействован через четыре часа. Спутниковая антенна, уже исправленная, функционировала нормально. К тому моменту, когда корабль войдет в гавань – если он туда войдет, – все, что можно было исправить силами команды, будет исправлено. Вообще-то на флоте любили говорить, что команда, занятая работой – счастливая команда. Это означало, что у членов экипажа, в отличие от капитана, не оставалось времени на то, чтобы думать о допущенных промахах, о том, сколько жизней потеряно из-за этих промахов и кто несет ответственность за них.
Моррис спустился в боевую рубку. Офицеры из группы тактических действий просматривали пленки с записями и другие материалы, анализируя столкновение с «Виктором» и пытаясь выяснить, как все произошло.
– Не знаю, – пожал плечами старший акустик. – Может быть, все дело в том, что там были две подлодки. Вот смотрите, она здесь, правильно? Яркий след – а пару минут спустя гидролокатор, действующий в активном режиме, обнаружил ее уже вон там.
– Там была только одна подводная лодка, – заявил Моррис. – Для перехода от этой точки на той на скорости двадцать пять узлов требуется всего четыре минуты.
– Но мы не слышали ее, сэр, и на экране никаких шумов. К тому же, когда мы потеряли контакт, она направлялась в другую сторону. – Акустик перемотал ленту, чтобы проверить все снова.
– Да. – Моррис вернулся на мостик. Он помнил каждую секунду столкновения с «Виктором». Капитан вышел на крыло мостика. Щитки от брызг были изрешечены осколками, а в том месте, где погиб старший помощник, по-прежнему виднелись следы кровавого пятна. Сегодня это пятно закрасят. У боцмана Кларка все при деле. Моррис закурил сигарету и начал всматриваться в горизонт.
Рейдарватх, Исландия
Вертолет явился для них последним предупреждением. Эдварде и его группа направились на северо-восток. Они миновали множество маленьких озерец, пересекли грунтовую дорогу, прождав целый час, чтобы убедиться, интенсивно ли здесь движение транспорта. Транспорта не оказалось, они зашагали по болотистой местности. К этому моменту Эдварде окончательно запутался в местном ландшафте. Торчащие повсеместно голые скалы, заросшие травой луга, лавовые потоки и вот теперь болота с пресной водой навели его на мысль, что Бог сбросил в Исландию все, что осталось у Него после сотворения мира. Судя по всему, изначально Он потратил слишком много деревьев, потому что здесь совсем не оказалось лесной растительности, так что укрываться можно было только в высокой, до колен, осоке, растущей прямо в воде. По-видимому, это стойкая, морозоустойчивая трава, подумал Эдварде, поскольку болото, по которому они сейчас шли, еще недавно было покрыто льдом. Вода в нем по-прежнему была ледяной, и уже через несколько минут ноги у всех окоченели. Впрочем, приходилось терпеть. Конечно, можно было идти по голой местности, повыше, однако это грозило вероятностью быть обнаруженными при неожиданном появлении вражеских вертолетов над головой.
Вигдис изумила всех своей выносливостью. Она не отставала от морских пехотинцев и не издала ни слова жалобы на усталость. Настоящая сельская девушка, подумал Эдварде, которая с детства пасла овец – или что там с ними делают – да карабкалась по этим проклятым скалам.
– О'кей, парни, десять минут отдыха, – скомандовал Эдварде. Мгновенно все стали оглядываться по сторонам, стараясь найти сухое место, где можно было бы вытянуть усталые ноги. Однако сухими здесь оказались только валуны. Валуны посреди болота! – удивился про себя Эдварде. Гарсиа выполнял обязанности часового, оглядывая горизонт в бинокль, отобранный у русских. Смит закурил. Обернувшись, Эдварде увидел, что Вигдис села рядом с ним.
– Как ты себя чувствуешь?
– Очень устала, – призналась девушка с едва заметной улыбкой. – Но меньше чем вы.
– Вот как! – засмеялся Эдварде. – Может быть, пойдем побыстрее?
– Куда мы направляться?
– Мы идем в Хваммсфьердур. Нам не сказали зачем. Думаю, еще четыре-пять дней хода. Приходится держаться подальше от дорог.
– Чтобы беречь меня, да? Эдварде покачал головой.
– Чтобы беречь всех нас. Мы не хотим ни с кем вступать в бой. Для этого на острове слишком много русских.
– Значит, я не мешать вам – не мешать заниматься важными делами? – спросила Вигдис.
– Нет, ничуть. Мы все рады, что ты идешь вместе с нами. Кто откажется прогуляться с красивой девушкой? – галантно произнес Эдварде. И тут же подумал, уместно ли такое замечание. Она посмотрела на него каким-то странным взглядом.
– Ты считаешь, что я по-прежнему красивая после – после всего…
– Вигдис, даже если бы на тебя наехал грузовик – ты все равно осталась бы очень красивой. И никто не в силах изменить это. В случившемся нет твоей вины. Если ты и пострадала, то только внутренне, а не внешне. И я знаю, что ты кому-то нравишься.
– Ты имеешь в виду, что я беременна? Всего лишь ошибка. Он находить другая девушка. Это неважно, все мои подруги иметь дети. – Она пожала плечами.
Ну и дурак этот сукин сын, подумал Эдварде. Он знал, что в Исландии не считается позором иметь внебрачных детей. Поскольку здесь нет фамилий – у большинства исландцев имена сопровождаются отчествами – невозможно даже отличить законных детей от незаконных. К тому же, исландцы вообще не обращают на это ни малейшего внимания. Молодые незамужние девушки рожают детей, воспитывают их и на этом все кончается. Но кто может бросить такую девушку?
