– А что такое нормальная жизнь, Майкл? Еще один разумный вопрос, подумал Эдварде. Но сейчас я слишком занят, чтобы размышлять об этом.
– Посмотрим.
Стендаль, Германская Демократическая Республика
Битва за Хамельн и битва за Ганновер слились, по сути дела, в одно сражение. Два часа назад войска НАТО отступили на запад, к югу от огромного промышленного города, что позволило им сократить линию фронта и укрепить позиции. Советские части осторожно продвигались вперед, опасаясь очередной немецкой ловушки. Алексеев и главнокомандующий Западным фронтом изучали карты, пытаясь проанализировать последствия отступления войск НАТО.
Это дает им возможность перевести в резерв по крайней мере одну, может быть, две бригады, думал генерал Алексеев. Они могут воспользоваться вот этим шоссе № 217, чтобы быстро перебрасывать части с одного участка фронта на другой.
– Как часто немцы отступали добровольно? – спросил главнокомандующий у своего заместителя. – Они поступили так не потому, что им этого хотелось, нет. Их оборонительные линии слишком растянуты, а войска понесли тяжелые потери.
– Наши тоже. Резервные дивизии, вводимые нами в бой, несут потери почти на треть больше кадровых, которые они заменяют. Приходится сейчас дорого расплачиваться за продвижение вперед.
– Мы и так уже заплатили слишком дорого! Если сейчас потерпим неудачу, все эти потери окажутся напрасными! Павел Леонидович, нужно нанести мощный удар. Весь этот участок фронта вот-вот рухнет.
– Товарищ генерал, у меня другая точка зрения. Нам оказывают ожесточенное сопротивление. Моральный дух немецких войск остается высоким, несмотря на понесенные ими потери. Они измотали нас и знают это. – Алексеев вернулся с передового командного поста в Фельцихаузене всего три часа назад.
– Наблюдать за ходом битвы с передовой очень полезно, Павел Леонидович, но при этом вы теряете способность видеть полную картину боевых действий.
Алексеев нахмурился. «Полная картина» часто представляла собой иллюзию. Его начальник любил повторять это.
– Я поручаю вам организовать наступление по всему фронту. Войска НАТО понесли колоссальные потери, у них мало боеприпасов. Мощный натиск прорвет их оборонительные линии на участке шириной в пятьдесят километров.
– У нас недостаточно кадровых дивизий для наступления такого масштаба, – возразил Алексеев.
– Держите кадровые дивизии в резерве для ввода в образовавшийся прорыв. Мы начнем наступление лучшими резервными дивизиями на участке от Ганновера на севере до Боденвердера на юге.
– Для этого у нас недостаточно сил, и нам придется использовать слишком много горючего, – предостерег Алексеев главнокомандующего. – Если наступление действительно необходимо, предлагаю нанести удар двумя дивизиями вот здесь, к югу от Хамельна. Части уже заняли позиции. То, что вы предлагаете, слишком рискованно.
– Сейчас не время для полумер! – Главнокомандующий Западным фронтом сорвался на крик. Он еще никогда не повышал голос на своего заместителя, и молодой генерал попытался понять, какое давление оказывают на его начальника. Прошло несколько секунд, и главнокомандующий успокоился. – Атака по одному направлению позволяет противнику перейти в контрнаступление по другому, – продолжил он. – Предприняв наступление по всему фронту, мы резко усложним задачу противника. Он не может оказывать мощное сопротивление повсюду. Мы найдем слабое место, прорвемся там, и наши уцелевшие кадровые дивизии устремятся к Рейну.
Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»
– Бросай – пошел! – крикнул О'Мэлли. Восьмой акустический буй отделился от борта вертолета, пилот развернул «стихоук» и полетел обратно на восток.
О'Мэлли находился в полете уже три долгих изнурительных часа и на этот раз не сумел добиться почти ничего. Зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем; летим дальше, зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем. Пилот знал, что где-то внизу находится подводная лодка противника, но всякий раз, когда ему казалось, что он сумел выследить ее, проклятая лодка ускользала! В чем же его ошибка?
У «Резака» были аналогичные проблемы, если не считать того, что преследуемая им субмарина сумела развернуться и едва не потопила «Бэттлэкс». Мощная кильватерная струя, поднятая фрегатом, отбросила русскую торпеду назад и взорвала ее, но опасность была слишком реальной. О'Мэлли перевел вертолет в режим зависания.
– Опустить гидролокатор! – «Стихоук» минуту висел над морской поверхностью, прислушиваясь к шумам. Ничего. Снова за поиск.
– «Ромео», это «Стилет». У вас есть что-нибудь? Прием.
– «Стилет», он только что исчез. Наш последний пеленг был три-четыре-один.
– Ловко. Этот тип ждет, когда вы закончите ускорение, и выключает двигатели.
– Пожалуй, «Стилет», – согласился Моррис.
– Значит, так. Я установил барьер на западе – если он направится в ту сторону. Мне кажется, что он двигается к югу, и сейчас мы прослушиваем его погружным локатором. Конец связи. – О'Мэлли выключил радио. – У тебя есть что-нибудь, Уилли?
– Ничего, сэр.
– Приготовься поднять локатор. – Через минуту вертолет возобновил полет. В течение следующих двадцати минут они погружали гидролокатор еще шесть раз и ничего не обнаружили.
– Еще раз, Уилли. Приготовься опускать локатор. Установи на этот раз глубину – скажем, восемьсот футов.
– Готов, сэр.
– Опускай. – О'Мэлли заерзал в кресле. Температура снаружи была умеренной, но ослепительное солнце превращало кокпит в теплицу. Когда вернемся на фрегат, первым делом отправлюсь в душ, подумал он.
– Прослушиваю на глубине восемьсот футов, сэр, – доложил старшина. Ему тоже было жарко, хотя он прихватил с собой пару банок лимонада. – Сэр, я что-то слышу…, возможный контакт на пеленге один-восемь-пять.
– Поднять локатор! «Ромео», я «Стилет», обнаружил возможный контакт к югу от нас. Направляемся в ту сторону.
– «Стилет», мы поблизости от вас ничего не слышим. Информируем, что «Резак» и «Браво» следят за возможным контактом. Были запущены две торпеды, но они прошли мимо цели.
Разве кто-нибудь утверждает, что поиски подводных лодок – легкое дело, подумал пилот. Он переместился еще на три тысячи ярдов и снова опустил гидролокатор.
– Контакт, на этот раз определенно контакт. Субмарина с двумя винтами, пеленг один-восемь-три.
О'Мэлли проверил запас горючего. Хватит на сорок минут. Надо заканчивать с этим побыстрее. Он приказал снова поднять локатор и переместился еще на три тысячи ярдов к югу. Его плечи напряглись под пристяжными ремнями. Казалось, погружной гидролокатор опускается на заданную глубину удивительно долго.
– Слышу его снова, сэр, к северу от нас, пеленг ноль-один-три. Пеленг меняется. Сейчас он ноль-один-пять.
– Приготовиться! – Горючего на тридцать минут полета. Сейчас их главным врагом является время. Ролстон нажал на кнопки «взвод детонатора» и «выбор маневра».
