– Познакомься, Ваня, это Борис Косов.
Лицо молодого офицера осталось почти бесстрастным, когда его представили председателю КГБ. Иван откинулся на спинку кресла и посмотрел на человека, по приказу которого был произведен взрыв в Кремле – после того как он распорядился привезти туда детей. Сейчас было два часа утра. Сотрудники КГБ, преданные своему председателю – по-видимому преданные, поправил себя министр – окружили дачу и охраняли ее, следя за тем, чтобы эта встреча осталась втайне.
– Иван Михайлович, – искренним тоном обратился к майору Косов, – как вы оцениваете обстановку на фронте?
Молодой офицер подавил желание посмотреть на отца и взглядом спросить у него совета.
– Успех или поражение – и то и другое сейчас висит на волоске. Прошу только иметь в виду, что я – всего лишь младший офицер и у меня недостаточно знаний для точной оценки ситуации. Однако, насколько я понимаю, исход войны может склониться в любую сторону. У НАТО недостаточно людских резервов, но внезапно они получили значительные подкрепления и новые ресурсы.
– Которых хватит на пару недель боевых действий.
– Возможно, даже меньше, – заметил Сергетов. – Мы поняли на передовой, что горючее и боеприпасы расходуются намного быстрее, чем предполагается. Создается впечатление, будто они исчезают сами по себе. Вот почему наши друзья из военно-морского флота должны продолжать нападения на американские конвои.
– Наши возможности в этой области резко сократились, – произнес Косов. – Я не предполагал…, короче говоря, флот потерпел поражение. Исландия скоро окажется в руках НАТО.
– Но Бухарин утверждал совсем другое! – возразил старший Сергетов.
– Он умолчал также и о том, что морская авиация дальнего действия, входящая в состав Северного флота, почти полностью уничтожена, но дело обстоит именно так. Этот кретин считает, что сумеет скрыть что-то от меня! Сейчас у американцев в Исландии целая дивизия, которая обеспечена мощной поддержкой их флота. Если только нашим подводным лодкам не удастся уничтожить американские военные корабли, находящиеся там, – причем имейте в виду, что пока они занимаются этим, им не до конвоев, – Исландия падет меньше чем за неделю. Это положит конец стратегии флота, направленной на изоляцию Европы от Америки. А если войска НАТО будут непрерывно снабжаться всем необходимым, что тогда?
Иван Сергетов нервно шевельнулся в кресле. Ему стало ясным направление разговора.
– Тогда, скорее всего, мы потерпим поражение.
– Скорее всего? – проворчал Косов. – Да мы просто обречены! Мы проиграем войну с
НАТО, у нас останется лишь часть энергетических ресурсов, а наши вооруженные силы превратятся в жалкую тень мощной армии недавнего прошлого. И какие меры примет Политбюро?
– А вдруг наступление на Альфельд окажется успешным? – спросил майор с надеждой в голосе. Члены Политбюро даже не обратили на него внимания.
– Как продвигаются секретные переговоры в Индии? – спросил министр.
– Ага, вы тоже заметили, как ловко уходил от обсуждения этой темы министр иностранных дел? – злорадно усмехнулся Косов. Он был прямо-таки прирожденным заговорщиком. – Немцы не изменили своих позиций ни на йоту. В лучшем случае они пытались обезопасить себя на случай поражения НАТО, но, скорее всего, это был ловкий маневр с самого начала. Мы не уверены в подлинных причинах. – Председатель КГБ отпил минеральной воды из стоящего перед ним стакана. – Через восемь часов состоится заседание Политбюро. Меня там не будет. У меня, по-видимому, случится сердечный приступ.
– Значит, сообщение сделает Ларионов?
– Да, – усмехнулся Косов. – Бедный Иосиф. Он попал в ловушку, когда представил Политбюро наш наиболее оптимистический вариант оценки ситуации. Он сообщит, что события развиваются не в соответствии с планом, но все-таки в нашу пользу. Он скажет, что происходящее сейчас наступление войск НАТО – это последняя отчаянная попытка помешать нашему решающему броску на Альфельд и что переговоры с немцами все еще развиваются многообещающе. Мне хотелось бы предостеречь вас, майор, что в штабе генерала Алексеева находится один из людей Ларионова. Мне известно его имя, но я не получаю присылаемых им донесений. По-видимому, предыдущего главнокомандующего арестовали на основании его донесений, и затем командование Западным театром военных действий перешло к вашему генералу.
– Какова судьба бывшего главнокомандующего? – спросил молодой офицер.
– Это не должно интересовать вас, – холодно заметил Косов. За последние тридцать шесть часов было арестовано семь высших военачальников. Все находились сейчас в Лефортовской тюрьме, и Косов не смог бы никак повлиять на их судьбу, даже если бы захотел.
– Отец, мне необходима информация о ситуации с горючим.
– Государственные запасы страны сократились до минимума недельный запас горючего либо находится у вас в тылу, либо в пути. Примерно еще на неделю горючего для войск в Германии плюс недельный запас для армий, готовящихся к броску в район Персидского залива. Это все.
– Так что, Иван Михайлович, передайте своему генералу, что он должен одержать окончательную победу в течение двух недель. Если он потерпит неудачу, с ним все кончено. Ларионов обвинит армию в собственных ошибках, допущенных при оценке ситуации. Между прочим, молодой человек, ваша жизнь тоже окажется в опасности.
– Кто из наших офицеров доносит в КГБ?
– Начальник оперативного управления фронта. Его завербовали несколько лет назад, но офицер КГБ, с которым он связан, принадлежит к фракции Ларионова. Мне неизвестно содержание его донесений.
– Генерал Алексеев, строго говоря, нарушает приказы Ставки, перебрасывая дивизию с Везера на восток для наступления на Альфельд. Вам это известно?
– В таком случае его жизнь уже в опасности, и я ничем не могу ему помочь, – заметил Косов. Не могу помочь, не привлекая к себе излишнего внимания, подумал председатель КГБ.
– Ваня, возвращайся обратно. Товарищу Косову и мне нужно кое-что обсудить. – Сергетов обнял сына и проводил его к выходу. Он смотрел вслед исчезающим вдали красным огонькам автомобиля, затем вернулся в дом.
– Мне совсем не нравится, что моего сына втягивают в эти дела!
– А кому еще мы можем доверять, Михаил Эдуардович? Наша страна на краю гибели, партийное руководство сошло с ума, и даже я не могу полностью контролировать КГБ! Неужели вы не видите: война проиграна! Нужно спасти все, что можно.
– Но наши войска по-прежнему находятся на вражеской территории…
– Вчерашний день не имеет значения, так же как сегодняшний. Нужно смотреть в будущее, думать о том, что случится через неделю. Как поступит наш министр обороны, когда даже ему станет ясно, что война проиграна? Вы подумали об этом? Когда отчаявшиеся люди начинают понимать, что потерпели поражение, и у этих отчаявшихся людей есть ядерное оружие, что тогда?
Действительно, что тогда? – подумал Сергетов. Он задумался еще над двумя вопросами. Как мне – нам? – нужно поступить? Потом он посмотрел на Косова и задал себе второй вопрос.
