– Все посты доложили о боевой готовности, – донеслось из динамика. – Корабль готов к выполнению задания.
– Принято, – отозвался офицер тактической группы.
– Докладывайте, – распорядился Моррис.
– Сэр, навигационный радиолокатор и радар поиска воздушных целей наготове, гидролокатор действует в пассивном режиме, – доложил офицер. – Установлен контакт с подводной лодкой, похожа на дизельную. Противник тут же начал погружение. Следим за его курсом. Пеленг быстро меняется с носа на корму. Говорить определеннее слишком рано, однако похоже, что он двигается в противоположную сторону на расстоянии не более десяти миль.
– Сообщение о контакте передано в Норфолк?
– Нет, сэр. Жду вашего приказа.
– Хорошо. Посмотрим, как нам удастся провести учение по слежению за подводной лодкой.
Через пятнадцать минут вертолет, поднявшийся с палубы «Фарриса», начал сбрасывать акустические буи в месте нахождения подводной лодки, а мощный гидролокатор фрегата повел активный поиск. Их действия не прекратятся до тех пор, пока субмарина не признает поражение и не вернется снова на первоначальную глубину или пока ей не удастся уйти от преследования, что поставит большой черный минус в биографии Морриса. Цель всего этого была достаточно жестокой – несмотря на то что операция никому не угрожала смертью, Моррис собирался навсегда подорвать уверенность капитана подводной лодки в собственном корабле, команде и себе самом.
Подводный ракетоносец ВМС США «Чикаго»
Они находились в тысяче миль от берега, двигаясь на северо-восток со скоростью двадцать пять узлов. Команда «Чикаго» осталась крайне недовольна тем, что пребывание в Норфолке после продолжительного первого патрулирования сократилось с трех недель до восьми суток, хотя такое случалось и раньше. Это нарушило расписание поездок и отпусков, а незначительное по объему техническое обслуживание механизмов, которое должны были провести техники верфи, проводилось теперь в три смены самой командой. Капитан Макафферти вскрыл запечатанный конверт с приказом через два часа после погружения и объявил его содержание команде: провести две недели в напряженных учениях по слежению за подводными лодками противника и торпедных стрельбах, затем следовать в Баренцево море для дальнейшего сбора разведывательной информации. Макафферти сказал команде, что им предстоит ответственное плаванье. Такое они тоже слышали не впервой.
Глава 7 Первые наблюдения
Норфолк, штат Виргиния
Тоуленд надеялся, что его мундир выглядит достаточно опрятно. Была среда, 6.30 утра, а он проснулся еще в четыре и стал репетировать свой доклад и проклинать командующего Атлантическим флотом за его привычку так рано вставать. Не иначе, подумал Боб, адмирал рассчитывал после обеда поиграть в гольф. Самому Тоуленду придется провести весь оставшийся день, как и все остальные на протяжении последних недель, в своей комнатке отдела прогнозирования в противоположном конце здания штаба, просматривая великое множество разведывательных документов и читая копии советских публикаций.
Адмиральский зал, в котором проводилось совещание, выглядел иным миром по сравнению с мрачностью остальных помещений, однако ничего удивительного в этом не было. Адмиралы любили комфорт. Боб успел посетить находившийся поблизости гальюн, чтобы избавиться от последнего отвлекающего обстоятельства, вызванного излишним количеством выпитого ранним утром кофе, с помощью которого он преодолел сонливость. Когда он вернулся в зал, адмиралы уже занимали места. Они приветствовали друг друга, но на этот раз не было шуток, обычных для столь раннего часа. Они размещались вокруг стола в соответствии со званиями и занимаемым положением. Перед немногими курящими стояли пепельницы, а перед каждым креслом на столе лежали блокнот и карандаши. Стюарды принесли на серебряных подносах несколько кофейников, сливки и сахар, затем неслышно исчезли. Чашки уже стояли на столе. Каждый адмирал налил себе кофе как непременную часть утреннего ритуала. Командующий Атлантическим флотом кивнул Тоуленду, чтобы он начинал.
– Доброе утро, господа. Около месяца назад четыре полковника Советской Армии, командовавшие полками в механизированных дивизиях, предстали перед судом военного трибунала и были расстреляны по его приговору за фальсификацию данных о боевой готовности своих частей, – начал Тоуленд, объясняя значение происшедшего.
– В начале этой недели «Красная звезда», ежедневная газета советских Вооруженных сил, опубликовала ряд статей о расстреле нескольких рядовых. Все, кроме двоих, уже завершали срок военной службы, им оставалось всего несколько месяцев до увольнения в запас. Всех обвинили в неповиновении приказам своих сержантов. Почему это представляется таким важным?
Русская армия всегда славилась строгой дисциплиной, но, как это характерно и для других сторон жизни в Советском Союзе, на деле все обстоит не совсем так, как кажется. Сержант в Советской Армии не является профессиональным военнослужащим, как в большинстве западных армий. Как и все рядовые, он призывается на службу, и в начале ее будущих сержантов выбирают из числа новобранцев, исходя из более высокого уровня умственного развития, политической благонадежности и предполагаемой способности руководить другими солдатами. Его посылают на шестимесячные курсы с очень напряженной подготовкой, и уже сержантом он возвращается в свою часть. На деле, однако, у него ничуть не больше тактических знаний и умения владеть оружием, чем у его подчиненных, такого сержанта отличает лишь практический опыт, и то только в количественном, а не в качественном отношении. В то же время в западных армиях разница между сержантами и новобранцами разительна.
В результате всего этого подлинная иерархия среди солдат в советских сухопутных войсках основывается не на звании, а на продолжительности службы в армии. В Советах призыв на воинскую службу производится два раза в году, в декабре и в июне. Поскольку продолжительность обязательной службы в Советской Армии составляет два года, в любой воинской части существует четыре категории солдат: низшая состоит из тех, кто служат первые шесть месяцев, а высшая – из тех, кто завершают службу и готовятся к демобилизации. По-настоящему высший статус в каждой стрелковой роте принадлежит солдатам, служащим последние шесть месяцев. Как правило, они требуют и получают лучшую пищу, лучшее обмундирование и выполняют наиболее легкие обязанности. Эти, с позволения сказать, ветераны обычно не обращают особого внимания на распоряжения ротных сержантов. По сути дела они подчиняются приказам офицеров, а не власти командиров отделений и помощников командиров взводов. Эти приказы выполняются ими без всякого уважения к мнению тех, кто у нас считается военнослужащими сержантского состава. Естественно, это заставляет младших офицеров выполнять обязанности наших сержантов и старшин и вынуждает их работать на пределе своих возможностей. Во многих случаях офицерам приходится заниматься проблемами, которые просто не могут входить в круг их должностных обязанностей.
– По-вашему, их воинские части функционируют по принципу организованной анархии, – заметил командующий ударными силами Атлантического флота. – Но их военно-морской флот действует совсем по-другому.
