Значит, ты понимаешь? – изумленно спросил Михаил Семенович.
Рабочие и крестьяне, может быть, и не поймут вас, но ваши солдаты – да. Мы теперь понимаем, что такое судьба, а вот вы – еще нет.
Но как поступить?
Капитанов не интересует мнение ефрейторов, засмеялся Романов. Это вы знаете ответы на все наши вопросы.
Голова Филитова дернулась, когда он услышал, как открывают замок на двери его камеры,
Ватутин ожидал найти сломленного человека. Одиночество камеры, унижение арестованного, лишенного личных вещей, утратившего лицо, оставшегося наедине со своими страхами и преступлениями, всегда приводило к желаемому результату. Но Ватутин смотрел на усталого старика, израненного и больного, и видел, как меняются его глаза и лицо.
Спасибо тебе, Романов.
* * *
– Доброе утро, сэр Бэзил, – произнес Райан, протягивая руку за чемоданом гостя.
– Привет, Джек! Я не знал, что тебя используют в качестве посыльного.
– Это зависит от того, за кем посылать, как гласит поговорка. Машина вон там. – Джек показал рукой на автомобиль, стоящий в пятидесяти ярдах.
– Констанция передает тебе привет. Как семья?
– Все в порядке, спасибо. Как жизнь в Лондоне?
– Надеюсь, ты еще не забыл, какие у нас зимы?
– Нет, – рассмеялся Джек, открывая дверцу, – равно как и пиво. – Мгновение спустя обе
дверцы были закрыты и заперты.
– Этот автомобиль проверяют каждую неделю, – сказал Джек. – В нем нет подслушивающих устройств. Что случилось?
– Что случилось? Именно по этой причине я и прилетел: выяснить, что происходит и насколько плохо. Одна из ваших операций кончилась неудачей?
– Я отвечу утвердительно на этот вопрос, но все остальное расскажет судья. Извини, но у меня нет допуска ко всей операции, только к части.
– Причем совсем недавно, готов поспорить.
– Да, – кивнул Джек и переключил скорость, выезжая со стоянки аэропорта на шоссе.
– Тогда посмотрим, можешь ли ты все еще правильно оценивать ситуацию, сэр Джон.
Райан улыбнулся и свернул на левую, скоростную, полосу, чтобы обогнать грузовик.
– Я занимался подготовкой доклада о положении с переговорами по ограничению вооружений на основе разведданных, когда меня привлекли к этой операции. Теперь мне поручено проанализировать политическую уязвимость Нармонова, насколько крепко он держится наверху. Если я не ошибаюсь, ты прилетел к нам именно по этой причине.
– А вот, если я не ошибаюсь, ваша операция вызвала нечто исключительно серьезное.
– Ванеев?
– Совершенно точно.
– Господи. – Райан на мгновение отвел взгляд от дороги и посмотрел на главу английской разведки. – Надеюсь, у тебя возникли какие-то мысли, потому что мы не знаем, что делать, черт побери. – Он прибавил скорость до семидесяти пяти миль в час, и через пятнадцать минут автомобиль въехал в Лэнгли. Он поставил машину в подземном гараже и вместе с сэром Бэзилем поднялся в лифте, отведенном для высокопоставленных лиц, на седьмой этаж.
– Привет, Артур, – поздоровался сэр Бэзил Чарлстон с директором Центрального разведывательного управления. – Редкий случай, когда за тобой приезжает шофер в рыцарском звании, даже для Лондона. – Он опустился в кресло, а Райан пошел за начальниками управлений ЦРУ.
– Привет, Бэз, – произнес Грир, входя в кабинет судьи Мура-Риттер только приветственно махнул рукой. Все неприятности были вызваны его операцией. Райан сел в самое неудобное кресло, оставшееся незанятым,
– Мне нужно познакомиться с конкретными обстоятельствами провала, – приступил прямо к делу Чарлстон, не ожидая, пока перед всеми окажутся чашки кофе.
– Арестовали нашего агента. Он занимал высокий пост.
– Именно поэтому сегодня вылетает домой семья Фоули? – улыбнулся Чарлстон. – Я не знаю, чем они занимались, но когда они высылают из такой восхитительной страны, мы обычно приходим к выводу…
– Нам еще неизвестно, чем это вызвано, – заметил Риттер. – Сейчас их самолет совершает посадку во Франкфурте, затем пройдет еще десять часов, прежде чем мы сможем расспросить их. Под их контролем работал наш агент…
– …являвшийся помощником маршала Язова – полковник М. С. Филитов. Это нам удалось установить. Сколько времени он работал на вас?
– Его завербовал один из наших людей, – ответил судья Мур. – Он тоже был полковником.
– Неужели вы имеете в виду… Олега Пеньковского?… Что за чертовщина! – Чарлстон был явно потрясен, заметил Райан. Такое случалось редко. – С тех самых пор?
– С тех самых, – кивнул Риттер. – Однако его все-таки раскрыли. Он работал слишком долго.
– А эта Ванеева, которую мы переподчинили вам в качестве связной, составляла часть канала…
– Да. Между прочим, в этом канале связи она не выходила ни на один из его концов. Нам известно, что ее, вероятно, арестовали, но теперь она снова вернулась в Госплан, где и служит. Мы еще не занимались ее проверкой, но…
– А мы сделали это, Боб. Наш человек доложил, что она как-то изменилась. Он сообщает, что происшедшие изменения трудно описать, но невозможно не заметить. Напоминает древние легенды о «промывании мозгов», как это говорится у Оруэлла и тому подобное. Наш человек обратил внимание, что она свободна – насколько там это возможно, – и объяснил это влиянием ее отца. Затем мы узнали, что в Министерстве обороны произошел крупный скандал – арестован личный помощник маршала Язова. – Чарлстон сделал паузу и помешал ложечкой кофе. – У нас есть в Кремле источник, который мы всячески оберегаем. Нам стало известно, что председатель КГБ Герасимов на прошлой неделе провел несколько часов, беседуя с Александровым при достаточно необычных обстоятельствах. Этот же источник предупредил нас, что Александров всячески стремится помешать дальнейшему развитию перестройки, которую так поддерживает Нармонов.
– Ну что же, все ясно, правда? – задал риторический вопрос Чарлстон. Действительно, все было ясно для каждого из присутствующих. – Герасимов принудил перейти на свою сторону члена Политбюро, считавшегося лояльным по отношению к Нармонову, сумел по меньшей мере скомпрометировать министра обороны и проводит много времени с человеком, стремящимся сместить Нармонова. Боюсь, ваша операция дала толчок событиям, последствия которых могут оказаться самыми плачевными.
– И не только это, – добавил директор ЦРУ. – Наш агент собирался передать нам сведения по советским исследованиям в области стратегической оборонной инициативы. Не исключено, что русским удалось сделать колоссальный скачок вперед.
– Великолепно, – отозвался Чарлстон. – Нам предстоит возвращение в отнюдь не добрые старые времена, только на этот раз термин «ракетная пропасть» будет соответствовать действительности, верно? Я слишком стар, чтобы менять свои политические взгляды. Очень жаль. Вам, разумеется, известно об утечке информации из вашей собственной программы исследований?
