— О'кей, капитан, — кивнул Динг. — Как мы будем действовать, сэр?
— Как только стемнеет, вы и я обойдём аэродром с северной стороны. Остальные разделятся на две огневые группы, чтобы в случае необходимости обеспечить нам поддержку. Вы, Вега, останетесь здесь со своим пулемётом. Второй пулемётчик отойдёт на расстояние метров в четыреста. После того как снимем обоих охранников, заминируем бочки с горючим, что в сарае, — это в качестве прощального сюрприза. Вертолёт заберёт нас на дальнем конце аэродрома в двадцать три ноль-ноль. Тела охранников возьмём с собой, наверно, сбросим их в море.
Да, какое-то неожиданное приказание, подумал Чавез.
— Нам понадобится примерно тридцать-сорок минут, чтобы подобраться к ним, не подвергаясь риску, но, судя по поведению этих недоносков, это будет нетрудно, сэр. — Сержант знал, что убивать охранников придётся ему — ведь оружие с глушителем находилось у него.
— Я полагал, что вы спросите меня, является ли это дело настоящим, — напомнил капитан Рамирес. Он только что задал такой вопрос по спутниковой связи.
— Если вы отдаёте такой приказ, я не сомневаюсь, что речь идёт о деле, проводящемся всерьёз. Моральные соображения меня ничуть не беспокоят, — заверил своего командира старший сержант Доминго Чавез.
— Хорошо. Операция начнётся, как только стемнеет.
— Так точно, сэр, — Капитан похлопал обоих по плечу и ушёл на сборный пункт Чавез посмотрел ему вслед, затем достал фляжку, отвинтил крышку, выпил пару глотков и лишь после этого посмотрел на Вегу.
— Черт побери! — негромко заметил пулемётчик.
— Да, у тех, кто руководит операцией, неожиданно прорезалась смелость, — согласился Чавез.
— С удовольствием вернусь в такое место, где есть душ и кондиционер, — произнёс Вега через некоторое время. То, что на пути к этому придётся убить двух человек, мало интересовало солдат. Их даже развеселило, что после нескольких лет службы в армии им, наконец, поручили выполнить именно то задание, ради успеха которого было потрачено на подготовку столько времени. Обоих не интересовали моральные соображения. Они служили в армии своей страны. Их страна приняла решение, что двое дремлющих в нескольких сотнях метров мужчин были врагами и заслуживали смерти.
Вот и все, хотя оба думали о том, как все это произойдёт по-настоящему, а не во время учения.
— Давай договоримся о сегодняшнем вечере, — сказал Чавез, снова поднимая бинокль. — Ты уж поосторожней со своим пулемётом, Осо.
Вега задумался.
— Я не буду стрелять слева от сарая, если только ты не подашь мне сигнал.
— Да, хорошо. Я буду подкрадываться вон от того толстого дерева. Вряд ли предстоят неприятности, — произнёс он, размышляя вслух.
— Нет, всё должно пройти гладко.
Если не считать, что на этот раз всё будет всерьёз. Чавез не отрывал от глаз бинокля, рассматривая охранников, убить которых ему предстояло через несколько часов.
* * *
Полковник Джоунс получил приказ о предстоящем вылете примерно в то же самое время, что и все оперативные группы, причём ему передали комплект совершенно новых тактических карт, которые ещё предстояло изучить. Вместе с капитаном Уиллисом он тщательно обсудил план ночного рейда в тишине своей комнаты. Им предстояло подхватить и эвакуировать солдат. Тех самых, которых они высадили несколько дней назад. Они возвращались обратно гораздо раньше, чем предполагалось. Пи-Джи подозревал, в чём тут причина. По крайней мере отчасти.
— Прямо с аэродромов? — удивился капитан — Да. Или все четыре оказались запасными и не использовались, или наши друзья собираются захватить их перед тем, как мы прилетим за ними.
— Вот как, — понял капитан Уиллис после недолгого размышления.
— Отыщите Бака, пусть он проверит ещё раз готовность шестистволок. Он сразу поймёт, в чём дело, как только вы скажете А я выясню погоду на ближайшие сутки.
— Эвакуация в обратном порядке по отношению к высадке?
— Да, мы дозаправимся в пятидесяти милях от берега и ещё раз на обратном пути.
— Ясно. — Капитан Уиллис отправился искать сержанта Циммера. Пи-Джи пошёл в противоположную сторону, к метеорологической станции базы. Прогноз на вечер и ночь разочаровал его: слабый ветер, безоблачное небо и луна во второй четверти.
Идеальная лётная погода для всех, но лётчики, занятые специальными операциями, рассчитывают на обратное. Ну что ж, ничего с этим не поделаешь.
* * *
Они уехали из мотеля в полдень. Кортес мысленно поблагодарил судьбу, которая улыбнулась ему на этот раз, — Мойре захотелось закончить этот уик-энд пораньше. Она заявила, что ей нужно вернуться к детям, хотя Кортес заподозрил, что она приняла это решение лишь для того, чтобы избавить своего измученного любовника от дальнейших усилий. Ещё ни разу женщины не испытывали надобности жалеть его, и тяжесть унижения компенсировалась желанием как можно быстрее выяснить, что за чертовщина происходит в Колумбии.
Они ехали по шоссе 81, как всегда молча. Кортес взял автомобиль с обычным сиденьем во всю ширину машины, и Мойра сидела на середине, склонившись ему на плечо, а он обнимал её правой рукой. Почти как подростки, если не принимать во внимание тишину, и он снова ощутил к ней чувство благодарности. Но теперь это объяснялось не тихой страстью. Его ум работал с быстротой, намного опережавшей движение автомобиля, который ехал по шоссе в точном соответствии с разрешённым пределом скорости. Он мог бы включить радио, но это нарушило бы атмосферу в салоне. Можно ли пойти на такой риск? Если его работодатель положился на свой здравый смысл — а у Эскобедо его было немало, заставил себя признаться Кортес, — то сейчас он всё ещё обнимает правой рукой исключительно ценный источник развединформации. Эскобедо всегда заглядывал далеко в будущее, готовя свои деловые операции. Он понимал значение этого — и тут же Кортес вспомнил про его высокомерие и самомнение. Вспомнил, как легко было его обидеть, и если он считал, что простая победа недостаточна, чтобы излечить его гордость, Эскобедо шёл на то, чтобы унизить, сокрушить, полностью уничтожить тех, кто как-то задел его, даже совсем незначительно. В руках у него была огромная власть и такие деньги, которые обычно имеются только у государства. А вот чувства перспективы ему недоставало. Несмотря на незаурядный ум и здравый смысл, Эскобедо находился во власти ребяческих эмоций, и эта мысль все более укреплялась в сознании.
Кортеса, когда он свернул на шоссе I-66, направляясь теперь на восток, в сторону Вашингтона. Как это странно, думал он с горькой улыбкой, что в мире, переполненном информацией, ему приходится размышлять подобно ребёнку, когда достаточно лишь одного — нажать кнопку радиоприёмника, но он заставил себя не делать этого.
Они въехали на стоянку аэропорта как раз вовремя. Он остановился возле машины Мойры и вышел, чтобы перенести её чемоданы.
— Хуан...
— Да?
