— Где это случилось?
— В Польше. У меня была намечена встреча, но все обернулось плохо — то есть мне показалось, что за мной следят, и я дал знак, отменяющий встречу. Поляк, с которым намечалась встреча, сумел скрыться, а я направился в противоположную сторону. В двух кварталах от посольства я перепрыгнул через забор — вернее, попытался перепрыгнуть. Там, рядом с забором, сидела кошка самая обыкновенная уличная кошка. Я наступил на неё, она дико завизжала, я упал и сломал проклятое бедро. Вроде старой дамы, поскользнувшейся в ванне. — На его лице появилась удручённая улыбка. — Такие шпионские ситуации не показывают в кинофильмах, правда?
Джек согласно кивнул.
— Когда-нибудь я расскажу тебе о том, как со мной случилось нечто похожее.
— Во время полевой операции? — спросил Хэррис. Он знал, что Райан возглавлял разведывательное управление, а не оперативное.
— Очень любопытный случай. Жаль, что не могу никому о нём рассказать.
— А что ты собираешься сообщить губернатору Роберту Фаулеру?
— В этом и заключается самое забавное. Информацию, которую он получит от меня, можно прочитать в газетах, но она становится официальной лишь после того, как о ней говорит один из нас.
Мимо прошла стюардесса. Рейс был слишком коротким, и еду не подавали, но Райан заказал две бутылки пива.
— Сэр, мне нельзя пить во время исполнения служебных обязанностей.
— Считай, что тебе разрешили отступить от этих правил, — сказал ему Райан.
— Я не люблю пить в одиночку, а когда летаю на самолётах, то не могу не пить.
— Это верно, я слышал, ты не любишь летать, — заметил Хэррис.
— Я уже преодолел свои страхи, — ответил Джек, говоря почти правду.
* * *
— Итак, что же происходит? — спросил Эскобедо.
— Многое, — ответил Кортес. Он говорил медленно, осторожно, обдумывая каждое слово, стремясь показать эль хефе, что пока не сумел выяснить все подробности, но прилагает массу усилий, использует свои незаурядные аналитические способности, чтобы найти правильный ответ. — По моему мнению, американцы заслали в горы две, может быть, три группы наёмников. Вам известно, что нападают на наши базы, где ведётся переработка товара. Цель операций скорее всего психологическая. Местные крестьяне уже неохотно помогают нам. Напугать их нетрудно. Ещё несколько таких налётов, и мы столкнёмся с трудностями при переработке.
— Наёмники?
— Это — технический термин, хефе. Как вы знаете, наёмником считается тот, кто работает за деньги, однако часто под этим словом подразумевают полувоенные формирования. Кто они? Мы знаем, что они говорят по-испански. Это могут быть колумбийцы, недовольные своими порядками аргентинцы — помните, norteamericanos пользовались военнослужащими из аргентинской армии для подготовки и обучения контрас. Во времена хунты многие из них были опасны. Не исключено, что сейчас, когда у них в стране беспорядки, некоторые решили поступить на службу к американцам, выполняя отдельные задания. Это всего лишь одна из возможностей. Понимаете, хефе, подобные операции следует проводить так, чтобы в случае необходимости от них можно было отмежеваться — и достаточно убедительно. Кем бы ни были эти наёмники, они могут даже не знать, что работают на американцев.
— Неважно, кто они. Что вы собираетесь предпринять?
— Мы разыщем их и уничтожим, разумеется, — сухо ответил Кортес. — Нам понадобятся примерно двести вооружённых людей, но набрать такое количество несложно. Мои разведчики уже прочёсывают местность. Мне требуется ваше разрешение на формирование такой группы, чтобы должным образом осуществить эту операцию.
— Вы получите разрешение. Что вам стало известно относительно взрыва у дома Унтивероса?
— Кто-то погрузил четыреста килограммов высококачественной взрывчатки в кузов грузовика. Это здорово придумано, хефе. Перевезти такое количество взрывчатого вещества в любом другом автомобиле было бы невозможно, но в грузовике...
— Si. Каждая покрышка весила больше. Кто сделал это?
— Не американцы и не их наёмники, — уверенно ответил Кортес.
— Но...
— Хефе, подумайте сами, кто имел доступ к этому грузовику?
Эскобедо задумался. Они сидели на заднем сиденье «Мерседеса» растянутой модели. Это был «Мерседес-600» старого образца в превосходном состоянии. Машины такого типа пользуются особой популярностью среди людей, у которых есть основания опасаться врагов, не стесняющихся прибегать к насилию. И без того тяжёлый, с мощным двигателем, лимузин легко нёс дополнительную тысячу фунтов брони из кевлара, установленной в самых ответственных местах, а толстые стекла из поликарбоната выдержат попадание пулемётных пуль калибра 0,30. Шины автомобиля были наполнены не воздухом, а пластмассовой пеной, так что никакой прокол не скажется на них — по крайней мере не сразу. Топливный бак состоял из ячеистой металлической решётки, которая, хотя и не могла помешать пожару, но не допускала гораздо более опасного взрыва. В пятидесяти метрах впереди и позади «Мерседеса» ехали машины БМВ, полные вооружённых охранников, — в точности, как это диктуется соображениями безопасности при охране глав правительств.
— Значит, по-вашему, один из нас? — спросил Эскобедо после минутного размышления.
— Вполне возможно, хефе. — По тону было ясно, что Кортес считает такое не только возможным, но и вероятным. Он не спешил делиться с шефом своими соображениями и то и дело поглядывал в окно на придорожные знаки.
— Но кто?
— Полагаю, на этот вопрос должны ответить вы, а не я. Я — разведчик, а не детектив.
То, что Эскобедо поверил в эту поразительную ложь, объяснялось исключительно его паранойей.
— А исчезновение самолётов?
— Тоже не до конца ясно, — сообщил Кортес. — Кто-то следил за аэродромами, возможно, американские полувоенные группы, но скорее всего те же наёмники, которые скрываются теперь в горах. По-видимому, они каким-то образом вывели из строя самолёты; не исключено, что с помощью охранников, оставшихся на аэродромах. Мне представляется, что, когда наёмники уходили в горы, они убили охранников, чтобы невозможно было показать, чем они занимались, и заминировали сараи с горючим, стараясь убедить нас в чём-то совершенно ином. Отлично задуманная и осуществлённая операция, но мы разгадали бы её и справились с наёмниками — если бы не убийство американцев в Боготе. — Кортес сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Покушение на американцев было ошибкой, хефе. Оно заставило противника перейти от действий, которые всего лишь досаждали нам, к действиям, непосредственно угрожающим нашему существованию.. Им удалось переманить на свою сторону кого-то из нашей организации, осуществив желание отомстить нам. Они воспользовались честолюбием или недовольством одного из ваших коллег, хефе, занимающих видное положение.
Он продолжал говорить тем же спокойным, убедительным голосом, которым пользовался для докладов кубинским руководителям в Гаване, подобно учителю, беседующему с талантливым учеником, подающим большие надежды. Его манера напоминала врача и была поразительно эффективной, когда требовалось убедить кого-то, в особенности представителей латинской расы, склонных полемизировать, однако в то же самое время уважающих людей, способных сдерживать свои страсти и излагать мысли в чёткой и понятной форме. Упрекнув Эскобедо в бессмысленности убийства американцев — Эскобедо не любил, когда его упрекают, Кортес знал это, и Эскобедо догадывался, что Кортес знает эту привычку, — Феликс придал своим словам ещё большую убедительность
