Генерал Диггз наблюдал за дискуссией. Его слишком слабый русский не позволял следить за ходом обсуждения, а Синявский не говорил по-английски, так что это замедляло решение вопроса.
– Вам всё равно придётся остановить значительную силу, Юрий Андреевич, – напомнил Диггз, ожидая, пока его фраза, переведённая Бондаренко, дойдёт до Синявского.
– Если мы не сможем их остановить совсем, по крайней мере, пустим им кровь, – последовал запоздалый ответ.
– Сохраняйте подвижность, – посоветовал Диггз. – Если бы я был на месте генерал Пенга, я совершил бы манёвр на восток – местность там лучше приспособлена для этого – и попытался обойти вас слева.
– Мы увидим, насколько китайцы склонны к манёврам, – ответил Бондаренко за своего подчинённого. – До сих пор они двигались прямо вперёд и, мне кажется, стали излишне самоуверенными. Посмотрите, как растянулись их войска, Марион. Их подразделения слишком удалены друг от друга и не смогут оказать взаимную помощь в случае необходимости. Сейчас они находятся в стадии преследования, и это делает их дезорганизованными. Кроме того, у них почти нет воздушной поддержки, которая могла бы предупредить их, что находится впереди. Мне кажется, что Юрий прав: это хорошее место для обороны.
– Я согласен, Геннадий, что это хорошее место, только не путай качество места с надёжностью обороны.
Бондаренко перевёл сказанное Диггзом своему подчинённому, который ответил стремительной тирадой, не вынимая изо рта сигары.
– Юрий считает, что это место для совокупления, а не для свадьбы. Когда ты присоединишься к своему штабу, Марион?
– Моя вертушка летит сюда, приятель. Передовой батальон – он осуществляет прикрытие дивизии – сейчас у первого хранилища топлива, за ним следует Первая бригада. Мы соединимся примерно через полтора дня.
Они уже обсудили план атаки Диггза. Первая бронетанковая соберётся к северо-западу от Белогорска, заправится у последнего большого русского хранилища, затем бросится в темноте на китайскую переправу. Разведка сообщила, что сейчас там расположилась 65-я армия категории «Б» Народно-освободительной армии Китая, и она поспешно окапывается, чтобы защитить левый фланг. Это не механизированная армия, но всё-таки количественно достаточно большая, чтобы противостоять атаке одной дивизии. Если китайский план наступления имел слабое место, оно заключалось в том, что они бросили все свои механизированные силы на прорыв вперёд. Войска, оставленные сзади для защиты переправы, были в лучшем случае снабжены колёсным транспортом вместо гусеничного, а в худшем – состояли из пехоты, которая должна была перемещаться к месту назначения своим ходом. Это делало их медленными и уязвимыми для людей, укрытых сталью бронированных машин, на которых американцы устремятся в бой.
И всё-таки их так много, – напомнил себе Диггз.
Перед тем как Диггз ушёл, генерал Синявский сунул руку в боковой карман и достал оттуда фляжку.
– Выпьем на счастье, – произнёс он единственную фразу на ломаном английском, которую знал.
– Черт возьми, почему нет? – Диггз опрокинул крышку фляжки, которая служила сейчас стопкой. Вообще-то водка – хороший напиток. – Когда все это закончится, мы выпьем снова, – пообещал он.
– Обязательно, – ответил генерал. – Желаю удачи, Диггз.
– Марион, – сказал Бондаренко. – Будь осторожным, товарищ.
– Ты тоже, Геннадий. У тебя уже достаточно орденов, дружище. Нет смысла рисковать своим задом, пытаясь получить ещё один.
– Генералы должны умирать в постели, – согласился Бондаренко на пути к двери.
Диггз подбежал к UH-60. Вертолётом управлял полковник Бойл. Диггз надел защитный шлем, целью которого было спасти его голову при катастрофе. «Почему никто не придумал другого названия этой проклятой штуке?» – подумал он и занял откидное сиденье позади пилотов.
– Как у нас дела, сэр? – спросил Бойл, предоставив лейтенанту возможность управлять взлётом вертушки.
– Видишь ли, у нас есть план, Дик. Вопрос заключается в следующем: удастся ли нам осуществить его?
– Меня допустят к сути плана?
– Твои «Апачи» будут заняты в нём.
– Это удивляет меня, – заметил Бойл.
– Как твои люди?
– Готовы, – был односложный ответ. – Каково название этого плана?
– «Палочки для еды». – Диггз услышал смех в наушниках интеркома.
– Мне нравится это название.
* * *
– О'кей, Микки, – сказал Робби Джексон. – Я понимаю положение Гаса. Но нам нужно думать о более крупной ситуации.
Они сидели в ситуационном центре, глядя на председателя Объединённого комитета начальников штабов, смотревшего на них с экрана телевизора. Эта комната в Пентагоне называлась «Цистерной». Было трудно разобрать, что пробормотал председатель, но то, как он смотрел вниз, было достаточной реакцией на замечание Робби.
– Генерал, – сказал Райан, – наша мысль заключается в том, чтобы потрясти клетки их политического руководства. Лучший способ добиться этого состоит в том, чтобы нанести удар по ним в целом ряде мест, перегрузить их мыслительные способности.
– Сэр, я согласен с этой идеей, но у плана генерала Уолласа есть свои достоинства. Уничтожение станций радиолокационного предупреждения китайцев уменьшит их способность использовать свои истребители против нас, а ведь у них по-прежнему мощная истребительная авиация, несмотря на то что за последнее время мы обходились с ними весьма решительно.
– Микки, если ты обращаешься таким образом с девушкой в Мисиссипи, это называется изнасилованием, – заметил вице-президент. – Пилоты их истребителей смотрят теперь на свои самолёты и видят гробы. Их уверенность в себе исчезла, а это единственное, что должен чувствовать лётчик-истребитель, вступая в воздушный бой.
– Можешь мне поверить в этом, верно?
– Но Гас…
– Но Гас слишком беспокоится о своих войсках. О'кей, хорошо, пусть пошлёт несколько своих F-16 и уничтожит их радары, но мы главным образом хотим, чтобы эти птички, вооружённые «умными поросятами», атаковали их наземные войска. Истребительная авиация сумеет позаботиться о себе.
Впервые генерал Микки Мур пожалел о выборе Райаном вице-президента. Робби думал теперь как политик, а не как руководитель воинских операций. Это несколько удивило генерала. Создалось впечатление, что он меньше беспокоится о безопасности своих сил, чем о…
…чем о том, какая основная задача стоит перед ними, – поправил себя Мур. А ведь это не такой уж плохой способ думать о создавшейся ситуации, разве не правда? Джексон был очень хорошим J-3 ещё совсем недавно, не так ли?
Американские командиры больше не думали о своих людях как о расходуемом материале, но иногда приходилось рисковать ими, и, когда это происходило, некоторые из них не возвращались домой. За эту опасность им платили, нравится вам это или нет. Робби Джексон был раньше морским лётчиком-истребителем, и он не утратил воинский дух, несмотря на свою новую работу и высокое жалованье.
