– Главным образом, за то, что я сам уцелел. Троих плохих парней застрелил своими руками. Никакой особой хитрости для этого не потребовалось. Я просто снял их, как на стрельбище. Меня потом спрашивали, не снятся ли они мне в кошмарах. В морской пехоте развелось слишком много докторов, и все они натуральные придурки.
– В Бюро все точно так же, только я плюнул на всё это. Вот ещё: видеть этого ублюдка в кошмарах! А вот девочку жалко до слёз. Надо было мне отстрелить ему сам понимаешь что.
– Так почему же ты этого не сделал?
– Только потому, Альдо, что от этого он не подох бы. А три пули в сердце – это наверняка.
– Значит, ты застрелил его не в порыве бешенства, а сознательно?
– Не то чтобы совсем так, но...
– Именно поэтому вы и попали сюда, специальный агент Карузо, – сказал, входя в комнату, незнакомый мужчина шести с лишним футов росту; оба брата решили, что ему хорошо под пятьдесят лет.
– Кто вы такой, сэр? – спросил Брайан.
– Меня зовут Пит Александер, – ответил вошедший.
– Я должен был встретиться с вами...
– Вообще-то нет, но генералу мы сказали именно так. – Александер тоже налил себе кофе и присел к столу.
– И всё-таки – кто вы? – теперь уже спросил Доминик.
– Я ваш инструктор.
– Только вы? – поинтересовался Брайан.
– Инструктор чего? – одновременно с братом спросил Доминик.
– Нет, будут и другие, но я буду находиться рядом с вами всё время. А по характеру обучения вы сможете догадаться, для чего вас готовят, – ответил Александер. – Так, вы, конечно, хотите что-то узнать обо мне. Я тридцать лет назад закончил Йельский университет с дипломом по политическим наукам. Даже состоял в «Черепе и костях». Вы должны знать – такой вроде бы тайный студенческий клуб, о котором постоянно болтают поклонники теории заговоров. Иисус, да какие могут быть у мальчишек, почти подростков, мысли? Разве что о том, до чего будет круто трахнуться с какой-нибудь бабёнкой именно в ночь на Великую пятницу. – Впрочем, выражение карих глаз не позволяло угадать в их обладателе выпускника колледжа Лиги Плюща
[27]
. – В те времена Управлению нравилось набирать на службу из Йеля, Гарварда и Дартмута. По большей части молодёжь приходила как раз оттуда. А теперь все хотят быть банкирами и делать деньги. Двадцать пять лет прослужил в отделе тайных операций, а потом меня пригласили в Кампус. С тех пор я здесь.
– Кампус? Что это ещё такое? – спросил морской пехотинец. Александер заметил, что Доминик Карузо на этот раз промолчал. Зато он очень внимательно слушал и смотрел на него. Брайан никогда не перестанет быть морским пехотинцем, а Доминик – агентом ФБР. Никогда. Это было и хорошо, и плохо.
– Это конфиденциально финансируемая разведывательная служба.
– Конфиденциально финансируемая... – повторил Брайан. – Каким образом, чёрт возьми?..
– С техникой этого дела вы ознакомитесь позже и будете удивлены тем, насколько она проста. В настоящее время для вас важнее узнать, что здесь делают.
– Убивают людей, – мгновенно отозвался Доминик. Слова вырвались у него, очевидно, даже против собственной воли.
– Почему вы так думаете? – с невинным видом спросил Александер.
– А этот вывод напрашивается сам собой. Судя по автостоянке, здесь из посторонних нет никого, кроме нас с братом. Меня никак нельзя считать опытным агентом. Единственным заметным поступком за всю жизнь было то, что я застрелил типа, который этого заслуживал, и уже на следующий день я оказываюсь в штабе, разговариваю с помощником директора, а ещё через несколько дней меня переводят в округ Колумбия и присылают сюда. Это место очень, очень необычное, очень, очень уединённое и действует с одобрения каких-то чрезвычайно высокопоставленных лиц. Вы ведь занимаетесь не розничной продажей сберегательных облигаций США, правда?
– В вашей характеристике отмечено, что вы обладаете хорошими аналитическим способностями, – сказал вместо ответа Александер. – А как насчёт умения держать рот на замке?
– Что-то мне подсказывает, что здесь и сейчас в этом нет необходимости. Но, конечно, я способен понять, когда ситуация требует молчания, – серьёзно ответил Доминик.
– Ладно, в таком случае слушайте мою первую речь. Вы, парни, думаю, знаете, какое значение имеет слово «чёрный». Ведь знаете? Это означает программу, или проект, или учреждение, существование которого не признается правительством. Люди делают вид, что их не существует. Кампус зашёл на один шаг дальше: мы действительно не существуем. Ни у одного правительственного служащего нет ни одного письменного документа, в котором мы упоминались бы хоть одним словом. С этого мгновения вы оба, молодые джентльмены, тоже не существуете. О, конечно, вам, капитан – или, может быть, уже майор? – Карузо выписывается зарплата, которая будет депонироваться в любом банке, на счёт, открытый вами для себя на этой неделе, но вы больше не морской пехотинец. Вы находитесь в командировке, суть которой никому не известна. А вы, специальный агент Доминик Карузо...
– Я знаю. Гас Вернер мне кое-что рассказал. Они вырыли нору, влезли внутрь и засыпали её за собой.
Александер кивнул.
– Прежде чем покинуть это место, вы лишитесь своих официальных документов, солдатских жетонов и всего прочего. Вам можно будет сохранить свои имена, но ведь имя это всего лишь несколько слов, тем более что в нашем бизнесе именам никто не верит. У меня был забавный случай, когда я работал в Управлении. Однажды я во время работы сменил имя, даже не подумав об этом. Было чертовски неприятно осознать это. Представьте себе актёра, который выходит в костюме Макбета, когда он должен быть Гамлетом. Правда, никакой беды из этого не получилось, и я не пустил петуха в конце арии.
– Но что именно мы будем делать? – Это спросил Брайан.
– Главным образом – вести расследования. Выявлять пути перевода капиталов. В этом Кампус особенно силён. Как и почему, вы узнаете позже. Вероятно, вам придётся действовать вместе. Вы, Доминик, возьмёте на себя большую часть собственно расследования. А вам, Брайан, придётся осуществлять силовую поддержку и попутно учиться тому, чем будет заниматься... как вы его называли перед моим приходом?
– А, вы насчёт Энцо? Я называю его так, потому что он, когда получил водительские права, решил, что ногу с газа убирать совсем не обязательно. Ну, знаете, как Энцо Феррари.
