— А сам ты, Син? — усмехнулся О'Доннелл.
— Это было в первый и последний раз, — заверил его Миллер.
— Чудесно. Насчёт ошибок важно то, что мы учимся на них. Ну ладно, давай-ка обсудим операцию.
Син расстелил на столе две карты и в течение двадцати минут излагал О'Доннеллу свои соображения, завершив их идеей Доббенса об отвлекающем манёвре.
— Очень неплохо, — сказал Кевин. — А что ты думаешь, Майкл? — повернулся он к шефу разведки.
— Охрана будет очень серьёзной, конечно. Но в плане это тоже предусмотрено. Единственное, что меня тревожит, это то, что нам придётся задействовать в этой операции почти всех наших.
— Без этого не обойтись, — сказал Миллер. — И трудность не столько в том, как выйти на цель, сколько в том, как потом оттуда убраться. Тут крайне важен точный расчёт времени.
— А когда расчёт времени стоит в центре внимания, то необходима максимальная простота операции, — заметил О'Дониелл. — Есть ещё что-то, к чему может прибегнуть противник?
— Вроде бы все предусмотрено, — сказал Маккини. — Мы и так исходим из наихудшего варианта.
— Вертолёты, — сказал Миллер. — Они нас в последний раз чуть-чуть не прикончили. Надо принять это во внимание.
— Отлично, — сказал О'Доннелл. — А что со второй частью операции?
— Ясно, что нам надо знать, где будут находиться все её объекты, — сказал Маккини. — Когда мне надо задействовать наших людей?
По приказу О'Доннелла, агентура Маккини вот уже несколько недель сидела притаившись, ничего не предпринимая.
— Пока ещё рано, — сказал, секунду подумав, О'Доннелл. — Опять это вопрос расчёта времени.
— Думаю, — сказал Миллер, — надо подождать, пока вся операция не будет разработана до последней детали.
— Да, в прошлый раз это хорошо сработало, — согласился О'Доннелл. — Сколько людей тебе понадобится?
— Не меньше пятнадцати. Плюс трое опытных людей Алекса, включая и его самого. Можно бы и больше попросить у него, но не надо, чтобы его доля участия была слишком значительной.
— Согласен, — сказал Маккини.
— А подготовка? — спросил О'Доннелл.
— Более серьёзная, чем когда-либо.
— Когда приступаем?
— За месяц до начала, — сказал Миллер. — Раньше не стоит — это пустая трата ресурсов. И мне ещё надо проделать подготовительную работу, а это — будь здоров сколько.
* * *
— Вот они, планы, — сказал Мюррей. — Они могут остановиться или в вашем посольстве или в Блэрхаузе, прямо напротив президента.
— При всём уважении к вашим парням из службы безопасности… — начальник группы охраны дипломатического корпуса замолчал — продолжать не было нужды.
Забота об их безопасности лежала на нём, и он не собирался передоверять её кому бы то ни было без крайней на то необходимости.
— Понятное дело. Они получат подробную информацию от службы безопасности. ФБР выделит связников, ну и обычная помощь со стороны местной полиции. Само собой, что будут задействованы две спецгруппы — одна в Вашингтоне, другая в Куантико.
— Сколько народу знает об этом? — спросил Эшли.
— Полную информацию получила только служба безопасности и Бюро. Местная полиция будет поставлена в известность только в самый последний момент.
— Вы сказали, что большинство мест уже обследованы, но почему не все? — спросил Оуинс.
— Вы хотите, чтобы мы проверили и те места, о посещении которых ещё не объявлено?
— Нет, — покачал головой шеф группы охраны дипломатов. — Чем позже кто бы то ни было узнает о всех деталях маршрута, тем лучше. Неожиданность — лучшая форма защиты.
Оуинс посмотрел на своего коллегу, но ничего не сказал. Начальник группы охраны дипломатов был в его списке подозреваемых. Сам-то Оуинс полагал, что на это нет оснований, однако детективы обнаружили кое-что необычное в его личной жизни, каким-то образом ускользнувшее от их внимания раньше. До тех пор пока это дело не прояснится, нельзя, чтобы он знал, что кто-то из числящихся в списке подозреваемых видел маршрут.
— Я думаю, вы, джентльмены, слишком уж перестраховываетесь. Но это ваше дело, — сказал, поднявшись со стула, Мюррей. — Ваши люди летят туда завтра?
— Да.
— Хорошо. Чак Эвери из службы безопасности встретит их в аэропорту.
Скажите им, чтобы не стеснялись задавать вопросы. Полное сотрудничество вам гарантировано, — сказал он, провожая их до двери.
Пять минут спустя Оуинс вновь вошёл в его кабинет, что отнюдь его не удивило.
— Да, Джимми? — сказал Мюррей.
— Есть что-нибудь новое о тех, кто обстрелял Райанов?
— За последние две недели — ничего, — сказал Мюррей. — А у вас?
— Мы нащупали возможного связника. Точнее — мы подозреваем, что нащупали возможного связника.
Мюррей ухмыльнулся.
— Да, я знаю, как это бывает. И кто же это?
— Джеффри Уоткинс.
— Этот — из иностранного отдела? Черт! Есть ещё кто-нибудь в вашем списке из тех, кого я знаю?
— Тот, с которым мы только что говорили. Люди Эшли выяснили, что он изменяет своей жене.
— Мальчики или девочки?
Оуинс только хмыкнул в ответ, но так, что Мюррей все понял.
— Итак, насколько я могу понять, он не знает, что о маршуте, возможно, осведомлены и подозреваемые люди? — спросил Мюррей.
— Именно. И Уоткинс среди них.
— Прелестно! Не исключена утечка информации, но вы не можете сообщить об этом сотруднику службы безопасности, поскольку он сам числится в подозреваемых… Просто прелесть!
— Насчёт него это очень маловероятно, но мы не можем исключить этого.
— Отмените поездку, Джимми. Отмените, если даже ради этого надо сломать ногу Его высочества.
— Это невозможно. Он не откажется от поездки. Я беседовал с Его высочеством позавчера и объяснил ситуацию. Он не хочет, чтобы его жизнь подчинялась такого рода обстоятельствам.
— Зачем вы все это говорите мне? — Мюррей в упор посмотрел на Оуинса.
— Мне надо кому-то сказать это, Дэн. Если я не могу рассказать об этом своим людям, то… — Оуинс развёл руками.
— Вы хотите, чтобы мы отменили эту поездку? — настойчиво домогался Мюррей.
Он знал, что Оуинс не мог ответить на этот вопрос. — Давайте, Джимми, проясним этот вопрос. Вы хотите, чтобы наши люди осознали всю серьёзность возможности нападения и того, что один из тех, кому вы здесь доверяете, может оказаться сволочью.
— Точно.
— Это наших людей вовсе не обрадует.
