– На протяжении всех наших переговоров мы выслушивали требования Америки, но не услышали ни единого слова относительно законных интересов безопасности моей страны. Сегодня вы проводите систематическое наступление на основы нашей экономики и финансов и…
Адлер наклонился вперед.
– Господин посол! Неделю назад ваша страна, как это явствует из информации, находящейся перед вами, нанесла нам такой же удар. Неделю назад ваша страна осуществила нападение на Военно-морские силы Соединенных Штатов. Неделю назад ваша страна захватила часть американской территории. По справедливости, сэр, у вас нет никаких оснований жаловаться на то, что мы приняли меры для восстановления стабильности нашей экономики. – Он сделал паузу, упрекнув себя за явно недипломатические выражения, использованные им во время этой вспышки гнева, однако события вышли за пределы дипломатического этикета – или выйдут очень скоро. – Мы предоставили вам возможность вести откровенные и дружественные переговоры о взаимно выгодном толковании закона о реформе торговли. Мы готовы согласиться на ваши извинения и репарации за потери, понесенные нашим флотом. Мы требуем немедленной эвакуации всех вооруженных сил Японии с Марианских островов.
Однако ситуация вышла уже далеко за пределы таких предложений, и все присутствующие в зале понимали это. Для подобного решения проблемы просто не осталось времени. Адлер чувствовал ужасную тяжесть неизбежности. Все его дипломатическое искусство оказалось теперь бесполезным. Другие события и другие люди включились в разрешение ситуации. Как он, так и японский посол больше не могли ничего сделать. На лице посла Японии он увидел взгляд, ничем не отличающийся от его собственного.
– Перед тем как дать ответ на это предложение, – механически произнес посол, – я должен проконсультироваться со своим правительством. Предлагаю отложить наши переговоры для проведения таких консультаций.
Адлер кивнул, и в его голосе прозвучала печаль, а не гнев:
– Как вам будет угодно, господин посол. Если мы понадобимся вам, мы всегда в вашем распоряжении.
* * *
– Боже милосердный, и вы хранили все это в тайне? Как вам это удалось? – резко спросил Хольцман.
– Потому что все вы смотрели в другую сторону, – откровенно ответил Джек. – Вы всегда слишком рассчитывали на получение информации от нас, вместо того чтобы добывать ее самостоятельно. – Он тут же пожалел о сказанном. Его слова прозвучали слишком вызывающе. Ты испытываешь стресс, Джек, сказал он себе.
– Но вы солгали нам относительно авианосцев и умолчали о подводных лодках!
– Нам хотелось остановить дальнейшее ухудшение ситуации, – заметил президент Дарлинг. – Сейчас в Государственном департаменте ведутся переговоры с японской делегацией.
– Да, у вас, была трудная неделя, – согласился журналист. – С Келти покончено? Президент кивнул.
– Он говорит сейчас с Министерством юстиции и с жертвами.
– Самой главной проблемой было урегулировать положение на финансовом рынке, – сказал Райан. – Это было по-настоящему…
– Что ты хочешь этим сказать? – возразил Хольцман, – Они убили наших военнослужащих!
– Боб, почему все средства массовой информации обратили столько внимания на крах Уолл-стрита? Черт возьми, самым пугающим в их нападении на нас было то, что они подорвали финансовый рынок и вызвали недоверие к доллару. Это требовалось исправить в первую очередь.
Боб Хольцман кивнул, соглашаясь с Райаном.
– Но как вам это удалось?
* * *
– Кто бы мог подумать об этом?! – риторически воскликнул Марк Гант. Только что прозвенел звонок, возвестивший об окончании укороченного торгового дня. Индексы Доу-Джонса упали на четыре с четвертью пункта, причем объем торговли составил четыреста миллионов акций. В то же время индексы «Стандард энд Пур корпорейшн» даже немного поднялись, так же как и Национальной ассоциации фондовых дилеров, потому что ценные бумаги крупных компаний пострадали от паники больше мелких инвесторов. Однако рынок государственных облигаций укрепился лучше других и курс доллара вырос. А вот японская иена понесла колоссальные потери по отношению ко всем западным валютам.
– Изменения на рынке казначейских облигаций на будущей неделе приведут к некоторому падению курса остальных ценных бумаг, – заметил Уинстон, потирая усталое лицо и мысленно благодаря Провидение за удачу. Сохранившийся страх заставит инвесторов искать, куда более надежно вложить деньги, хотя укрепившийся доллар быстро смягчит создавшуюся ситуацию.
– К концу недели? – удивленно произнес Гант. – Может быть. Я не уверен в этом. Множество акций промышленных предприятий все еще продается по цене ниже номинала.
– Ваш ход с покупкой пакета акций «Ситибэнка» был крайне удачным, – заметил председатель Федеральной резервной системы, опускаясь в кресло рядом с ними.
– Эти акции не заслужили того падения курса, который произошел на прошлой неделе, и все знали это. Просто я успел купить этот пакет первым, – равнодушно ответил Уинстон. – К тому же мы еще и заработали на этой сделке. – Он постарался, чтобы его ответ не прозвучал слишком самодовольно. Это был еще один удачный урок психологии: ему удалось подтолкнуть рынок в нужном направлении и затем еще и заработать на этом. Бизнес есть
бизнес.
– Как обернулись сегодня дела у «Коламбуса»? – спросил министр финансов.
– Примерно плюс десять, – тут же ответил Гант, имея в виду, что корпорации удалось заработать десять миллионов долларов – совсем неплохо, принимая во внимание сегодняшнюю обстановку. – В будущем наши дела пойдут лучше. К ним подошел сотрудник ФБР.
– Звонили из «Депозитори траст». Все сделки зарегистрированы у них как обычно. Похоже, эта часть системы снова функционирует нормально.
– Как дела с поисками Чака Серлза? – спросил Уинстон.
– Мы произвели самый тщательный обыск в его квартире, осмотрели каждую щелку. Представьте себе, у него там оказались два туристических путеводителя по Новой Каледонии. Она принадлежит Франции, и мы обратились за помощью к французской службе безопасности.
– Хотите услышать хороший совет?
– Мистер Уинстон, мы всегда готовы выслушать любой совет, – с улыбкой заметил агент. Оптимистическая атмосфера в комнате была заразительной.
– Ищите его и в других местах.
– Мы ведем поиски повсюду.
* * *
– Слушаю, Баз, – произнес президент, сняв телефонную трубку. Райан, Хольцман и два агента Секретной службы увидели, как «Десантник» закрыл глаза и с облегчением глубоко вздохнул. Весь день президент получал доклады о событиях на Нью-йоркской фондовой бирже, но только сейчас министр финансов Фидлер передал ему заключительное официальное сообщение. – Спасибо, мой друг. Передай всем, что я… передай, что я высоко ценю их усилия. Увидимся сегодня вечером. – Дарлинг положил трубку. – Спасибо и тебе Джек. На тебя можно положиться в ненастье.
