Через мгновение адмирал услышал характерный рев двух истребителей вертикального взлета «харриер». Он знал, что эти дорогие и отличные машины все-таки не могут составить конкуренцию приближающимся американским «хорнетам». Сегодня адмирал распорядился поднять четыре «харриера» – два с «Вираата» и два с «Викранта», – чтобы перехватить четырех – похоже, четырех – американцев. Пилоты увидят друг друга и помашут руками, демонстрируя дружеское расположение и зная, что это обоюдная ложь.
– Мы можем осветить их радиолокаторами систем ПВО, показать, что нам надоели эти игры, – негромко предложил капитан Мехта.
Адмирал покачал головой.
– Нет. Они почти ничего не знают о наших ракетных системах «корабль – воздух», и мы не будем добровольно давать им эту информацию. – Частоты, диапазон и скорость повторения радиолокационных импульсов на индийских кораблях оставались секретными, и американская разведка, по-видимому, так и не удосужилась заняться ими. Это означало, что американцы, возможно, не смогут заглушить или поставить электронные помехи для его систем – впрочем, может быть, и смогут, но не будут в этом уверены, и это обстоятельство превратится для них в источник беспокойства. Такой козырь не был особенно выигрышным, однако другого у адмирала не было. Чандраскатга отпил не торопясь глоток чая, подчеркивая свое самообладание. – Нет, мы заметим их появление, встретим по-дружески, и пусть улетают обратно.
Мехта кивнул и молча удалился, подавляя кипящую в нем ярость. Этого следовало ожидать. Он был начальником штаба флота, и в его обязанности входила разработка оперативного плана, направленного на то, чтобы одолеть американцев, если возникнет такая необходимость. Мехта знал, что одержать победу Над американцами практически невозможно, однако это не избавляло его от работы над планом, и потому ощущение бессильной ярости было вполне объяснимо. Чандраскатта поставил чашку, наблюдая за тем, как «харриеры» сорвались с изгибающейся вверх, подобно лыжному трамплину, летной палубы и стремительно набирали высоту.
– Каково состояние летчиков? – спросил адмирал у своего начальника воздушных операций.
– Они разочарованы, но продолжают действовать великолепно. – В ответе прозвучала заслуженная гордость, чего и следовало ожидать. Летчики были блестяще подготовлены. Адмирал часто обедал у них за столом, и мужественные молодые лица служили для него источником гордости. Это были отличные молодые парни, ничуть не уступающие лучшим пилотам других стран. Еще более важно то, что они стремились доказать это.
Однако у всего индийского флота было только сорок три истребителя FRS-51 «харриер». На авианосцах «Вираат» и «Викрант», входящих в состав эскадры Чандраскатты, находилось тридцать таких истребителей, а это уступало числу самолетов на борту одного американского авианосца. И все потому, что американцы первыми начали гонку вооружений, вырвались вперед и объявили о ее завершении, напомнил себе Чандраскатта, прислушиваясь к разговорам своих летчиков по открытым каналам радиосвязи. Это весьма несправедливо.
* * *
– Итак, что ты хочешь сказать мне? – спросил Джек.
– Нас провели за нос, – ответил Робби. – Русские ракеты нуждаются в регулярном техническом обслуживании. И знаешь что? Последние пару лет технического обслуживания не производилось. Энди Малколм связался со мной сегодня вечером по сотовой связи. Когда он заглянул внутрь пусковой шахты, на дне ее была вода.
– Ну и что?
– Извини, я забыл, что ты не очень в этом разбираешься, -
Сконфуженно улыбнулся Робби, напомнив Райану волка в овечьей шкуре. – Понимаешь, стоит тебе выкопать в земле яму, как рано или поздно она наполнится водой, верно? Если у тебя в этой яме хранится что-то ценное, воду приходится постоянно откачивать. Лужа на дне пусковой шахты означает, что русские не занимались этим регулярно, а это влечет за собой повышенную влажность от испарений. Результатом является коррозия. Райан наконец понял.
– Ты хочешь сказать, что их ракеты…
– Скорее всего их было бы невозможно запустить, даже если бы русским этого захотелось. Таковы последствия коррозии. Ракеты, наверно, просто стояли в пусковых шахтах вроде театральных декораций, поскольку ремонт их, после того как они вышли из строя, – дело опасное и сомнительное. Короче говоря, – Джексон положил тонкую папку на стол Райана, – таково мнение управления J-3.
– А каково мнение J-2? – спросил Джек, имея в виду разведывательное управление Объединенного комитета начальников штабов.
– Они никогда не верили этому, но, думаю, поверят теперь, когда мы откроем достаточное количество русских пусковых шахт и увидим внутри то же самое. Что касается моего мнения, – адмирал Джексон пожал плечами, – если Иван позволил нам увидеть это в шахте номер один, то можно предположить, что то же положение и в других шахтах. Русским теперь наплевать на свои ракеты.
Разведывательная информация всегда поступает из ряда источников, и заключение такого аналитика, как Джексон, особенно ценно. В отличие от офицеров разведки, в чьи обязанности входит оценка потенциала противника, что почти всегда осуществляется с теоретических позиций, Джексон относился к числу людей, проявляющих интерес к способности другой стороны нанести удар, и он узнал на собственном опыте, что заставить оружие действовать намного труднее, чем просто смотреть на него.
– Помнишь, ведь совсем недавно мы считали их таким грозным противником?
– Я никогда не придерживался подобной точки зрения, однако даже слабоумный придурок с пистолетом в руке может испортить тебе весь день, – напомнил Робби приятелю. – Итак, сколько денег им удалось выторговать у нас?
– Пять больших.
– Прекрасно, деньги налогоплательщиков в действии. Мы только что заплатили русским пять миллиардов долларов за демонтаж ракет, не способных взлететь из пусковых шахт, если только сначала не будут взорваны стоящие на них боеголовки. Просто сказочная сделка, доктор Райан.
– Им нужны деньги, Роб.
– Мне тоже. Понимаешь, приятель, я стараюсь наскрести достаточно денег, чтобы мои самолеты могли летать. – Мало кто понимал, что каждый корабль в составе военно-морского флота и каждый танковый батальон действовали на основе строго ограниченных бюджетных ассигнований. Несмотря на то что у командиров не было чековых книжек, они имели право брать со складов столько припасов – топлива, оружия, запчастей, даже продовольствия, если речь шла о военных кораблях, – сколько было выделено им на год. Нередко случалось, что в конце финансового года военному кораблю приходилось неделями стоять у причала, потому что он исчерпал лимит. Это означало срыв какого-то задания и недостаточную боевую подготовку команды. Пентагон, таким образом, занимал исключительное место среди государственных департаментов, так как ему приходилось существовать на основе фиксированных и часто сокращающихся ассигнований.
– Как долго, по твоему мнению, мы сумеем просуществовать на урезанном бюджете?
– Я все время твержу ему об этом. Понимаешь, Роб, председатель…
