Конечно, далеко не все могут позволить себе образ жизни
наследного принца княжества Монако Альбера Гримальди, который дорогу к своей
семейной жизни прокладывает методом проб и ошибок: 19-летняя Лидия Корнелл,
«звезда» американских «мыльных опер», как сообщили «Аргументы и факты», стала
его 120-й по счету временной подругой, которую он окружил воистине княжеской
роскошью. Но десятки процентов опрошенных и американцев и европейцев твердо
уверены в своем праве на «пробные» браки. Ученые многих зарубежных стран
отметили проявление уже целой новой формации людей, которые научились достигать
сексуальной гармонии со своими партнерами и теперь идут дальше: ищут гармонии
также в многообразии других человеческих проявлений.
Так например, неукротимая шоу-артистка Шерли Маклейн,
родившаяся в Вирджинии, неоднократно выходившая замуж, в браке искала прежде
всего опоры для собственной независимости. Свою свободу в жертву она не
приносила никому — даже мужу. Ее кредо: «Самое важное в браке — это степень
взаимной привязанности, а не физическая близость». Она никогда ни от кого не
скрывала правды, не прибегала ни к каким уловкам. Ее страсть к неожиданным
путешествиям и авантюрным приключениям — это возможность узнать что- либо
новое. Встречи с незнакомыми людьми, общение с ними до полной близости
проявление все того же всепожирающего любопытства. Что особенно характерно:
подобный образ жизни позволяет ей жить в полном согласии с собой и, как она
полагает, замедлить процесс старения и избежать страха перед смертью: ведь за
свою недолгую жизнь она прожила уже как бы не одну, а множество жизней.
Спрашивается, разве ее путь — один из многих — не способ приобретения
устойчивой внутренней гармонии, присущей данной индивидуальной личности?
Шерли Маклейн лишь в заостренной форме выразила отношение у
замужеству со стороны женщины, полностью свободной от обязательств к кому-либо
кроме себя самой. Теоретики и реформаторы новых форм брака, двигаясь параллельными
ей путями, выдвигают следующие аргументы: — внебрачные сексуальные связи —
разве это самая существенная часть внебрачных отношений? — разве свобода
личности может подавляться правом одного человека на другого? — разве не
лучше будет супругам, сексуальные отношения которых охладились, если их страсти
возгорятся с новыми партнерами? — разве не лучше будет, чтобы воспитанием
детей занимались специалисты вне семьи, а не безграмотные и бездарные в этом
отношении родители? — разве не такими же людьми, как все, являются
сторонники однополой любви, так почему же их объединения (хотя бы и из
нескольких лиц) не считать современными видами семьи? — и т. д., и
т. п.
Отмечу здесь один очень важный момент: все эти убедительные
рассуждения в пользу новых видов брака, базирующиеся на твердом представлении о
святости и априорности свободы личности, исходят из права свободной личности
обрести устойчивую гармонию души и тела лишь для себя любимого (любимой).
Не стану пока комментировать аналитическими рассуждениями
этот постулат о возможности автономной, индивидуальной гармонии, поглядим-ка
еще, какие аргументы являет бурно развивающаяся общественная, экономическая,
политическая деятельность в пользу нетрадиционных видов и форм семейных
отношений.
Буйно цветущая международная и отечественная
исследовательская литература во славу адюльтера (супружеской измены) заполонила
в последние годы нивы сексологии. Если упростить проблему до ядра, то все эти
пособия доказывают полезность многоженства (многомужества), иначе говоря необходимость
параллельной многосемейной жизни для одного человека. Если брак — дело
многообразное и многовариантное, то и связь с кем-либо вне моногамного брака,
краткосрочная ли, длительная ли, — все это тоже разновидности современных,
нетрадиционных брачных отношений. Л. Майерс и Р. Хантер Леггит прямо
утверждают, что адюльтер несет позитивный опыт, связанный с личностным ростом,
обогащением радостными эмоциями и укреплением, как следствие, этого, основного
(зарегистрированного в мэрии или освященного церковью) брака. Эти же авторы с
особым уважением относятся к такому виду адюльтера, как прочные и добрые
отношения двоих, каждый из которых в свою очередь состоит в устойчивом браке со
своим собственным мужем (женой). Они утверждают, что подобный тип отношений, не
разрушая базовых, так сказать, семей, не нарушая в них сложившихся
экономических устоев и не травмируя детей, позволяет любовникам (точнее,
нетрадиционным супругам) удовлетворять такие свои потребности, которые не могут
быть реализованы в основном месте обитания. Так, например, некоторые из
информантов данных авторов указывали на то, что в новых отношениях наряду с
сексуальным разнообразием они наслаждаются и чувством дружбы, которой им
недостает дома. Другие отмечали, что их супруги недостаточно сексуальны, и они
в дополнительных связях получают то, от чего чувствуют себя счастливее, и от
этого их радостного настроя счастливей в свою очередь живут их постоянные
супруги. Интересно, что Л. Майерс и Р. Хантер Лиггит отметили устойчивые формы
адюльтера даже у тех пар, чей брак является, по их собственным словам,
идеальным, страстным, волнующим, тесным, от которого они никогда не откажутся.
Внебрачный секс воспринимается там не как замещение, а как необходимое
дополнение, которое вместе с тем приносит радость и удовлетворение партнершам
извне.
Исследователи отмечают, что в современных условиях
инициатором адюльтера все чаше становится женщина, которую не устраивает
слабеющая потенция ее мужа. Отдаваясь, эта женщина энергично берет. Доктор
философских наук С. Голод сообщает, что по его наблюдениям в 1969 году
внебрачные контакты имела каждая третья женщина, а в 1989 — каждая вторая.
«Скажу определеннее, — заявляет он, — сегодня практикуют адюльтер
большее число женщин относительно мужчин конца 60-х годов».
В адюльтере особо рассматривается тип устойчивых отношений
со «служебной женой», то есть секретаршей или сотрудницей, к чему тоже имеются
существенные предпосылки. И дело даже не в том, что новые отношения — это новые
волнующие сексуальные краски на общей палитре чувств, но и в наличии совместных
деловых интересов и переживаний, которые в жизни современных людей сплошь да
рядом занимают доминирующее положение. Отмечается, что молодым женщинам такая
форма отношений позволяет какое- то время не заботиться о материальных условиях
для создания семьи и не рисковать ошибкой в очень уж серьезном выборе основного
супруга, отца будущих детей. Мужчинам же, которым не требуется ломать
устойчивый домашний быт, удобнее и спокойнее общаться с человеком, который
связан с ним по работе.
Во всех случаях многочисленные исследователи адюльтера
полагают, что в психологическом отношении он играет позитивную роль тогда,
когда второй семейный партнер не поставлен в известность о связях первого, ибо
даже при широких либеральных взглядах данная ситуация является постоянно
взрывоопасной.
Леон Зальцман (отделение психиатрии государственной больницы
в Бронксе, Нью-Йорк), размышляя о крайне форме адюльтера, так называемом
свинге, тоже полагает, что взаимоинформированность супругов — дело опасное: «В
супружеском свинге, где практикуется адюльтер как форма взаимного соглашения
между супругами на обмен сексуальными партнерами, измена открыта, всем известна
и часто не нарушает сложившихся отношений. Но результаты такой практики могут
быть и весьма разрушительными, несмотря на предварительную договоренность. Как
бы ни декларировались достоинства свинга, здесь мы наблюдаем сильную ревность,
даже открытую враждебность, что делает подобные отношения нестабильными. Такого
рода сексуальные эксперименты лучше проходят не только у революционно
настроенных молодых людей, но и у неженатых и не связанных между собой
какими-либо прочными отношениями. При наличии взаимного нежного уважения и
внимания нет необходимости в адюльтере. Если он все-таки случается, последствия
могут быть невероятно разрушительными. И не только из-за ревности и
эгоистических требований верности, но скорее всего по причине лишения супруга
того внимания и нежности, которая отдается кому-то другому».
