Ростом выше двух метров, с комплекцией рестлера, он прекрасно зарекомендовал себя в преступном мире Афин и быстро продвигался вверх по преступной иерархии. Свою репутацию он закрепил, перебив целую банду албанских наркодилеров, пытавшихся наладить торговлю героином.
В первые свои годы в Афинах Ковач читал книги на английском, пытаясь выучить язык. Сам материал его не волновал — он читал биографии людей, о которых никогда не слышал, истории мест, его вовсе не интересовавших, романы, сюжет которых не имел для него никакого значения. Главное, что эти книги были написаны на английском языке.
Так было, пока Ковач не наткнулся на одну потрепанную книжку в каком-то букинистическом магазине. Его заинтриговало название: «Мы размножаемся до смерти», автор доктор Лайделл Купер. Он ошибочно решил, что книга о сексе, и тут же купил ее.
А открыв книгу, нашел рациональное объяснение всего того, во что он свято верил со времен войны. По земле ходит слишком много людей, и если сидеть сложа руки, то наша планета обречена. В своем трактате доктор Купер, конечно, не выделял конкретные этнические группы, но Ковач смотрел на это со своей расистской точки зрения и был абсолютно уверен, что Купер подразумевал низшие расы вроде тех, что Ковач безжалостно истреблял на протяжении стольких лет.
Без природных хищников ничто не препятствует росту людского населения, а в генах у нас заложено повторять цикл размножения до бесконечности. На нашем пути стоят лишь вирусы, но с каждым днем мы все ближе и ближе подходим к устранению и этой угрозы.
Зелимир решил, что человечеству необходимы хищники, уничтожающие слабых во благо здоровых. Это совсем не то, что имел в виду Купер. Он презирал жестокость в любых ее проявлениях, но Ковачу было плевать. Он наконец нашел то, во что мог искренне верить, и если человеку требовались хищники — он был готов стать одним из них.
Когда Ковач узнал о новом лагере респонсивистов неподалеку от Коринфа, он понял, что книга была знаком свыше.
В день, когда Зелимир пришел к ним, предлагая свои услуги, Томас Сэверенс собственной персоной присутствовал в лагере, и они часами взахлеб обсуждали философию доктора Купера и порожденное ею движение. Сэверенс дал Ковачу слабое представление об истинной идеологии респонсивистов, но шероховатости его характера исправить никогда не пытался.
— Сами по себе мы не жестоки, Зелимир, — говорил Сэверенс, — но есть люди, которые нас не понимают и которые сделают все, чтобы не дать распространиться слову основателя нашего. Никто пока не пытался на нас напасть — то есть физически, — но скоро, я знаю, скоро этот час настанет, ведь людям не нравится чувствовать себя частью проблемы. Они набросятся на нас, и здесь пригодишься ты. Ты будешь защищать нас.
Так что Зелимир оставался все тем же мордоворотом, но работал теперь на респонсивистов и себя самого, а не на каких-то наркобаронов и диктаторов.
Гил Мартелл сидел за своим столом, волосы аккуратно зализаны назад, отбеленные зубы сверкают в полумраке. Стоило Ковачу войти, улыбка его померкла.
Братание с Сэверенсом пошло Мартеллу на пользу. Его вытащили из Лос-Анджелеса как раз перед тем, как полиция снова взялась за его дело об угонном бизнесе. Теперь у Мартелла был роскошный дом с видом на океан, чуть дальше по дороге от лагеря, и бессчетное количество на все готовых женщин из постоянно меняющегося состава группы. Частичка его даже действительно верила, что на Земле развелось слишком много людей. Во всю эту чушь про мембраны инопланетян он не верил, но, как у прирожденного торговца, имитировать веру во что-либо было его коньком.
Что же касается главной затеи Тома и Хайди… Да какое ему дело до кучки богачей на крейсере?
Только с приходом Ковача Мартелл полностью осознал свою ошибку. Сующий повсюду свой нос и докладывающий начальству о каждой мелочи мордоворот был ему вовсе не на руку. Конечно, следовало сразу подумать, что кабинет могли прослушивать, но ничего существенного до включения помех он и не успел выболтать. Небольшая оплошность, совершенно не требовавшая, чтобы Том спускал с поводка свою собачонку.
Ковач приложил палец к мясистым губам, не успел Мартелл открыть рот. Подойдя к столу, Зелимир выключил станцию помех, затем достал из внутреннего кармана черной кожаной куртки небольшой электронный прибор. Методично сканируя комнату, не сводя глаз с индикатора, он проводил прибором по книжным полкам, мебели, ковру. Наконец он выпрямился и спрятал устройство обратно.
— Так, значит, здесь не было…
Под взглядом Ковача Гил умолк и вжался в кресло.
Зелимир перевернул настольную лампу и отцепил с подставки маленького жучка. Марка ему не знакомая, но устройство было, бесспорно, изощренным. Жучок крохотный, значит, где-то в радиусе пары километров располагалась ретрансляционная станция, передающая сигнал с подслушивающего устройства на спутник. Искать его бесполезно.
— Передача окончена, — произнес он в микрофон, пытаясь не выдать акцент. Затем раздавил жучка толстыми ногтями. Лишь потом взглянул на Мартелла. — Теперь можете говорить.
— Он был один?
Ковач не утрудил себя ответом на столь глупый вопрос.
— Мне нужно просканировать все помещения, где они побывали. Распорядитесь нарисовать карту потенциально опасных зон.
— Конечно, конечно. Но говорю сразу: они проникли только в мой кабинет и спальни.
Ковачу приходилось себя мысленно успокаивать.
— Они ведь преодолели внешнюю стену и прошли через весь лагерь к этому зданию, а затем к спальням. Они могли бросить жучков у дорожек, в кустах, прицепить их к деревьям, даже оставить на верхушке стены.
— A-а. Я не так понял.
Куда тебе, гневно думал Ковач.
— На вашем компьютере было что-то касающееся нашего следующего задания?
— Нет, никак нет. Все хранится в моем сейфе. Я первым делом проверил его после разговора с Томом.
— Отдайте мне эти данные.
Гил уж подумывал было отказать и позвонить Сэверенсу, но вспомнил, что Том доверяет Зелимиру во всех вопросах безопасности и его жалобы попросту пропустят мимо ушей. Чем меньше он будет сопротивляться, тем лучше. А может, пора идти дальше? Может, проникновение — это знак, что надо сваливать, пока еще есть возможность? Здесь он заработал миллион долларов. До конца жизни не хватит, но достаточно, пока не найдет что-то получше.
Он встал из-за стола и вышел в центр кабинета. Ковач и пальцем не пошевелил, пока Гил, пыхтя, двигал мебель и сворачивал восточный ковер, под которым находился тайник с сейфом.
— Столы и стулья стояли на своих местах, когда я вошел, так что здесь ничего не двигали, — попутно объяснял он, — и вот, смотрите-ка, восковая печать на замочной скважине не тронута.
Ковач даже не стал разъяснять Мартеллу, что профессионалы такого уровня не забыли бы поставить мебель на место; им не составило бы труда и заменить печать. Но не это его беспокоило, не сейф был их основной задачей. Он просматривал файл Кайла и подозревал, что калифорнийская семья наняла группу спасения, чтобы вернуть сына. Наверняка они наняли и депрограммера. Скорее всего, Адама Дженнера.
