Она быстро преодолела разделявшее их расстояние, скача по коридорам с легкостью газели и свирепостью гепарда.
Ему удалось немного оторваться на лестнице. Мужчина перескакивал сразу через три ступеньки, а Линда — лишь через две. Они пробежали мимо остолбеневших рабочих. Больше всего на свете Линде сейчас хотелось позвать на помощь, но тогда ей пришлось бы объяснять свое незаконное присутствие на борту.
Мужчина исчез в дверном проеме, и Линда, выбросив вперед руку, царапнула по его локтю.
Удар пришел из ниоткуда. Беглец врезал ей прямо по подбородку. Хоть он и не был тренированным бойцом, удар оказался достаточно мощным, чтобы отбросить Линду к стене. Поколебавшись секунду, мужчина снова бросился бежать, пока та пыталась осознать, что произошло.
Не успев еще прийти в себя, она вскочила на ноги и снова рванула за ним, слегка покачиваясь и рыча сквозь зубы:
— Бьем женщин, значит…
Они выбежали на «Бродвей», длинный центральный коридор, тянувшийся через весь корабль. Какой-то находчивый член экипажа даже украсил его театральными вывесками наподобие тех, что висят на одноименной улице в Нью-Йорке.
Беглец выскочил через очередную дверь и снова начал взбираться вверх по ступенькам. Через пять секунд за ним проследовала Линда. Она опиралась на перила и подталкивала себя вверх на поворотах, понимая, что они вот-вот окажутся в пассажирской зоне. Если парень неглуп и хорошо знает корабль, он успеет спрятаться в своей каюте, и тогда Линда уже ни за что не найдет его.
Прорываясь через дверь на верхнем этаже, беглец сшиб старушку, выбил ее мужа из инвалидного кресла и на этом потерял Драгоценные секунды. Линда шмыгнула в дверной проем, пока автоматический механизм не успел закрыть дверь. Ее рот перекосился в злорадной ухмылке. Они оказались на верхнем этаже неподалеку от атриума.
Мужчина обернулся и увидел, что преследовательница всего в паре шагов от него. Он ускорился, устремляясь к сверкающей лестнице, обвивавшейся вокруг стеклянных лифтов. На верхнем этаже почти не было пассажиров. Магазины были уровнем ниже, значит, и народу будет побольше. Линда вспомнила, как видела охранников у входа в ювелирный магазин. Сейчас она не могла позволить охране схватить себя.
Они почти достигли лестницы, и тогда Линда прыгнула, вытянув руки перед собой. Пальцы ее зацепили отворот брюк беглеца, и тот споткнулся. Они бежали со всех ног, и он на полной скорости влетел головой вперед прямо в стеклянную панель. Та была специально спроектирована, чтобы выдерживать подобные удары, а вот державшие ее крепежи не выдержали, и панель целиком рухнула вниз. Пролетев четыре этажа, она с оглушительным грохотом обрушилась на пол. Атриум наполнился испуганным визгом.
Потеряв опору, Линда растянулась на гладком полу и заскользила вперед за респонсивистом. Тому удалось схватиться за медный поручень, и какой-то миг он смотрел прямо на нее, пока она пыталась подать ему руку. В его глазах она узнала взгляд террориста-смертника: смирение, страх, гордость, а главное, необузданная ярость.
Беглец отпустил поручень, прежде чем Линда успела схватить его за запястье. Он рухнул с двенадцатиметровой высоты, и осколки раздробленных костей в дюжине мест пронзили его комбинезон, заливая все кровью.
Не позволяя ужасу поглотить ее, Линда подскочила на ноги. Престарелая пара все еще пыталась усадить старика в инвалидное кресло и ничего вокруг не замечала. Линда спряталась за гигантской пальмой в горшке, стащила с себя верхнюю одежду и запихала в сумку. Вот только с влажными пятнами на блузке под мышками она уже ничего не могла поделать.
Библиотека была прямо перед ней, рядом с бортовым кинотеатром, но Линда повернула назад. Там располагался бар с видом на корму, и, если ей в течение двух минут не нальют бренди, ее завтрак попросится наружу.
Час спустя она все еще сидела там, когда турецкая карета скорой помощи отъехала от судна, выключив фары и заглушив сирену. Вскоре затрубил гудок корабля. «Золотые небеса» покидали порт.
ГЛАВА 27
Когда Хуан моргал, ему казалось, будто он натирает глаза наждачкой. Кофе плескался в животе, а обезболивающие нисколько не облегчали головную боль. Он и без зеркала знал, что бледен как смерть, будто из организма высосали всю кровь. Кабрильо провел рукой по волосам, и даже те, казалось, болели, если такое вообще возможно.
Ветерок всегда освежал его, но сегодня он дрожал, несмотря на теплую погоду. Рядом с ним на сиденье в расслабленной позе развалился Линкольн. Его рот был приоткрыт, и то и дело сквозь гул мотора слышалось его похрапывание. У славной девушки, сорок восемь часов назад сопровождавшей их в Монте-Карло, сегодня был выходной, и Линка больше ничего не интересовало.
Ярость, только ярость сейчас правила Хуаном, злость на Линду и Марка, ослушавшихся приказа Эдди сойти с «Золотых небес» до отплытия из Стамбула. Теперь эта парочка «зайцев» обшаривала корабль в поисках доказательств коварного плана респонсивистов по заражению судна вирусом.
Когда он снова увидит их, то первым делом бросит в карцер, а потом повысит зарплату за преданность своему делу. Хуан был безгранично горд за свою команду, больше, чем когда-либо.
Он вспомнил о Максе и помрачнел. От Тома Сэверенса До сих пор ни слуху ни духу, и с каждой минутой призрачная надежда таяла, наводя Кабрильо на мысли о смерти друга. Он не мог произнести это вслух и чувствовал вину просто за то, что вообще допускал эти мысли, но отбросить их у него не получалось.
Яхта Ивана Керикова вернулась во внутреннюю гавань, а «Орегон» снова встал на якорь в полутора километрах от берега. Наблюдая за кораблем издалека, Хуан в сотый раз подумал, как же, должно быть, красив и величественен он был в свое время. Правильные пропорции, лишь легкий уклон у носа и кормы, а лес кранов и мачт символизировал бурную деятельность и процветание. Кабрильо представлял его со свежим слоем краски, с очищенными от хлама палубами, бороздящим воды тихоокеанского Северо-Запада, где «Орегон» благополучно служил лесовозом.
Но приблизившись, он увидел лишь покрытый ржавчиной корпус, облупившуюся краску и провисавшие кабели между кранами, смахивавшими на распадавшуюся паутину. Корабль выглядел брошенным на произвол судьбы, и ничего на нем не сверкало, даже винт спасательной шлюпки, свисавшей со шлюпбалки.
Проворный катер приблизился к трапу «Орегона». Хуан тронул ногой лодыжку Линка, и здоровяк с ворчаньем очнулся.
— Молись, чтоб в следующий раз я вернулся в то же место сна, на котором остановился, — широко зевнув, пригрозил он. — У нас с Анжелиной Джоли только-только начало что-то наклевываться.
Хуан подал ему руку и помог подняться на ноги.
— Я так измотан, что вряд ли вообще еще когда-то подумаю о сексе.
Похватав свои мешки и поблагодарив пилота за помощь, друзья ступили на трап. К тому времени, как они достигли вершины, Хуану показалось, что он только что покорил Эверест.
