Дверь бесшумно отворилась. Питт заглянул через порог и, никого не увидев, на какое-то мгновение заколебался. Однако мгновение превратилось в минуту, затем в другую. Наконец, устав от игры в прятки, расправив плечи и сжав кулаки, Питт шагнул через порог в богато отделанную гостиную.
Гобелены, изображавшие античные сцены сражений, висели по сторонам на каждой стене, искусно вышитые армии маршировали в унисон навстречу битве. Высокий свод венчал комнату, и из его полукруглого купола лился мягкий желтоватый свет. Оглянувшись вокруг, Питт обнаружил, что он все еще один, поэтому он сел на одну из двух резных мраморных скамеек, которые украшали середину комнаты, и разрешил себе закурить сигарету. Время шло, и скоро он начал тщетно разыскивать пепельницу.
В этот момент совершенно бесшумно, без какого-либо предварительного предупреждения, гобелен отодвинулся в сторону и в комнату вошел пожилой коренастый мужчина в сопровождении огромной собаки белой масти.
Питт, немного шокированный неожиданным появлением, посмотрел с опаской на огромного немецкого дога, и затем взглянул в лицо старого хозяина собаки. Злые неулыбчивые черты, так знакомые по старым телевизионным лентам, были запечатлены на типично немецком круглом лице, их дополняли бритая голова и хитро прищуренные глазки, шеи совсем не было видно. Мрачность портрета завершали плотно сжатые тонкие губы, точно их хозяин страдал от запора. Тело тоже соответствовало злодейскому образу: оно было плотным, крепким, без малейшего признака или намека на дряблость. Для полноты законченного образа не хватало лишь кнута и начищенных до блеска сапог. При внешнем знакомстве в какое-то мгновение у Питта промелькнула мысль: "Человек, которого ты ненавидел, Эрик фон Штрохейм, снова вернулся к жизни и стоит перед тобой, готовый к исполнению сцены из «Грида».
— Добрый вечер, — произнес старик подозрительным гортанным тоном. — Вы, как я полагаю, тот самый джентльмен, которого моя племянница пригласила на обед?
Питт поднялся, покосившись глазом на грозную собаку.
— Да, сэр. Майор Питт Дирк к вашим услугам.
Брови старика удивительно взлетели, собрав кожу лба в глубокие морщины:
— Моя племянница сумела убедить меня, что вы, возможно, лишь в звании сержанта, и что вашей обязанностью является уборка мусора с территории базы.
— Вы должны извинить меня за мой чисто американский юмор, — сказал Питт, наслаждаясь замешательством и произведенным впечатлением. — Я надеюсь, моя небольшая ложь не причинила вам никакого неудобства.
— Нет, что вы, небольшое огорчение, возможно, но никак не неудобство. — Старый немец протянул руку, внимательно изучая Питта. — Большая честь познакомиться с вами, майор. Я — Бруно фон Тилль.
Питт пожал протянутую в знак приветствия руку:
— Это для меня большая честь, сэр.
Фон Тилль поднял край гобелена, показывая дорогу:
— Пожалуйста, сюда, майор. Вы должны выпить со мной, пока мы будем дожидаться, когда Тери закончит одеваться.
Питт последовал за хозяином и его белой собакой по темному коридору, который привел их к просторному кабинету. Полукруглый потолок казался очень высоким, что-то около девяти метров, его поддерживало несколько ионических колонн. Мебель, классическая по своей простоте, была редко расставлена и создавала впечатление изысканного изящества и внушительности. Поднос был уже заставлен необычными греческими блюдами, а в одной из стенных ниш располагался полностью оборудованный бар. Единственным элементом украшения, который не вписывался в общий фон, как отметил про себя Питт, была модель немецкой подводной лодки, стоявшая на полке над баром.
Фон Тилль пригласил Питта сесть и предложил:
— Что вы предпочитаете, майор?
— Неплохо было бы начать с шотландского виски, — отозвался Питт, откинувшись на спинку кресла. — Ваша вилла производит удивительное впечатление. У нее должна быть необычайная история.
— Да, первоначально она была сооружена римлянами в 138 году до нашей эры как храм Минервы, их богини мудрости. Я приобрел оставшиеся руины вскоре после первой мировой войны и восстановил их в том виде, какой вы наблюдаете сегодня. — Он протянул стакан Питту. — Может, мы произнесем какой-нибудь тост?
— За кого или за что мы выпьем?
Фон Тилль улыбнулся.
— Я предоставляю эту честь вам, майор. Прекрасные женщины… богатство… долгая жизнь. Возможно, за президента вашей страны. Выбор ваш.
Питт глубоко вздохнул.
— В таком случае, я предлагаю тост за мужество и летное мастерство Курта Хейберта, Македонского Ястреба.
Лицо фон Тилля резко побледнело. Он медленно опустился в кресло и отпил глоток из своего стакана:
— Вы очень необычный человек, майор. Сначала вы отрекомендовались сборщиком мусора. Затем вы посещаете мою виллу и избиваете моего шофера, далее вы продолжаете шокировать меня еще больше, предложив тост за моего старого летного друга, Курта. Как бы там ни было, но и ваш искусно разыгранный спектакль, направленный на то, чтобы соблазнить мою племянницу этим утром на берегу моря, был придуман замечательно. Я благодарю вас за это мастерство и поздравляю. Сегодня, впервые за девять лет, я увидел, как Тери радостно пела и смеялась, счастье переполняло ее. Боюсь, что вы заставите меня смотреть сквозь пальцы на ваши распутные шалости…
Теперь пришла очередь удивляться Питту, но вместо этого он вдруг запрокинул голову и громко расхохотался.
— Мои извинения по каждому пункту ваших замечаний, за исключением того, что мне пришлось проучить вашего извращенца-шофера. Вилли заслужил это.
— Вам не следует обвинять бедного Вилли. Он всего лишь выполнял мой приказ следить за Тери и охранять ее. Она моя единственная родственница, и я хочу, чтобы никто не причинил ей вреда.
— Кто может причинить ей зло?
Фон Тилль поднялся и подошел к открытому окну на террасе. Пристально глядя на темное море, он произнес:
— Больше полувека я усердно работал и внес значительный вклад в создание одной организации. На этом пути я, естественно, приобрел и нескольких врагов. Я никогда не знаю точно, что каждый из них задумал сделать, чтобы отомстить мне.
Питт изучающе посмотрел на фон Тилля:
— Именно поэтому вы и носите маузер в кобуре под мышкой?
Фон Тилль обернулся и машинально потрогал белый праздничный пиджак под левой рукой, в том месте, где он немного топорщился:
— Любопытно, могу я узнать, как вы догадались, что это маузер?
— Всего лишь предположение, — сказал Питт. — Тип человека и ваши вкусы соответствуют больше маузеру.
Фон Тилль пожал плечами:
— Обычно я не ношу оружия, но по тому, как Тери описала вас, у меня возникли подозрения о сомнительной репутации на ваш счет.
— Я должен признаться, что совершил несколько греховных поступков в своей жизни, — ответил Питт с улыбкой, — но могу заверить, что убийство или вымогательство сюда не входят.
