— Веселье продолжается, — Тонкий огладил бородку. — Квартира перешла в собственность родного племянника Ковалевского.
— Что за птица?
— Ковалевский Николай Ефимович, пятьдесят седьмого года рождения, уроженец Брянской области. В Питере живет с девяносто пятого года, — на память Тонкий никогда не жаловался, — женат вторым браком, от первого имеет сына. Был прописан у первой жены. Прошлое темное — привлекался за вымогательство, которое потом переквалифицировали в самоуправство…
— Бандит? — уточнил Толстый.
— Да нет, дерьмо мелкое… Типа бизнесмен. На пару с дружками из ментовки пытались получить деньги с левого человека. Под видом взыскания долга. Труслив, заложил всех своих подельщиков.
— Почему не сидит?
— Дал на лапу следователю и прокурору района. Обычная история.
— Где теперь?
— Вот это малость поинтереснее. Наш Колюня нынче — главный защитник прав обездоленных граждан Питера. Возглавляет движение «За права очередников». Соображаешь? Кредиты-шмедиты, ипотека-фигатека, расселение общежитий, членские взносы и так далее. В ба-алышие люди метит. Избирался депутатом, но провалился. Денег не хватило. Теперь мышкует по очередникам на жилье.
— Грамотно, — хмыкнул Толстый. — У племяшки — контакты в жилищном фонде, а дядюшка ему освободившиеся квартирки подыскивает. Семейный подряд, понимаешь.
— Угу, — Тонкий поддал носком ботинка пустую банку из-под джин-тоника. — Судя по всему, этот случай у них не первый. Племяш раскатывает на новой «вольво», а мент достраивает себе коттедж под Рощино.
— Я вот чего не пойму: как они в такое короткое время смогли это дельце прокрутить? И кто им сообщил, что Рокотов не вернется?
— Вопрос… А если он жив? И через месяц явится к себе домой? В этой истории что-то многовато допущений. Проворачивать подобную схему можно, только если объект гарантированно мертв. То есть — владелец квартиры. Но Рокотов был в Югославии, и никаких подтверждений его гибели ни старший Ковалевский, ни младший получить оттуда не могли. Иначе их придется перевести в разряд суперагентов… Но ведь агенты не станут заниматься кражей имущества. Или они готовы пойти на устранение Рокотова, если тот все же объявится? Опять чушь выходит…
— Может, на шару решили проехать?
— Может, — Тонкий опять пнул банку, — однако это не объясняет их информированность… Думаю, есть некто третий, кто стоит за всем делом. Тот, кто дал Ковалевским отмашку и уверил их в гибели владельца квартиры. Кто имеет доступ к документам МЧС в Москве. Вероятно, именно этот третий и подчистил данные по нашим специалистам в Югославии.
— Круг таких людей достаточно узок…
— Ага, — развеселился Тонкий, — и страшно далеки они от народа.
— Надо бы племянника пощупать. Эх, вернуть бы на денек старые времена, — Толстый мечтательно поднял глаза к небу. — Послали бы за ними спецгруппу, да вытрясли все за час. И кто, и что, и сколько это стоит.
— И надо выйти на мужика, у которого он деньги вымогал, — добавил Тонкий. — Мужик у Ковалевского в фирме по недвижимости работал, может кое-что знать.
— У тебя есть знакомцы для этого?
— Есть. Один следак по особо важным. Как раз в Питере обосновался. В следующий раз навещу его… У тебя как?
— Тоже кое-что. Пилота с «невидимки» зовут Коннор, капитан ВВС. Бортовой номер машины — четыреста восемьдесят шесть. Наш премьер обломки сюда приволок…
— Знаю.
— Ну вот. Живет этот пилот тихо-мирно, никого не трогает, к психоаналитику ездит. Журналисты пытались у него интервью взять, да не тут то было. Всю информацию по этому случаю закрыли, с пилотом встречаться запрещено.
— Вот как! — удивился Тонкий. — Странно… Он ведь герой, по штатовским меркам ему положено с экрана не вылезать, про свои подвиги рассказывать.
— Именно. А подвиг засекретили. Но это еще не все. Летчика, когда его сшибли югославы, искал специальный отряд некоего майора Ходжи. Он у нас в ориентировке проходил как инструктор по диверсионной работе.
— Не помню, — нахмурился Тонкий.
— Я тоже не помнил, пока в файлах не наткнулся. Короче, отряд этого Ходжи был полностью уничтожен всего за неделю. Но в столкновениях с югославской армией не участвовал. Вывод?
— Конфликт с более подготовленным противником.
— А что в это время делал пилот «стелса», пока его спасателей кто-то методично вырезал? Ответ: находился в том же районе.
— И те, кто расправился с Ходжи, летчика почему-то не тронули?
— Или летчик был на их стороне. И они вместе гасили албанцев.
— Смысл?
— Не знаю. Но как версия подходит.
— Хорошо, — согласился Тонкий. — Однако какое это имеет отношение к Рокотову?
— Самое прямое. Если помнишь, биолог пропал где-то рядом.
— Фантастика получается. Как Рокотов вышел на летчика?
— Случайно, — Толстый достал сигареты. — Шел-шел и наткнулся. Расстояния там — тьфу. Вся интересующая нас зона — сорок на сорок километров. И не так уж много дорог…
— С определенной натяжкой принять можно, — согласился Тонкий. По опыту своей работы он знал, что самые невероятные совпадения случаются в жизни гораздо чаще, чем это представляется обывателю. — Но по-прежнему непонятно, как им удалось справиться с албанцами. В армии Рокотов не служил, армейских навыков не имеет.
— Предположительно не имеет! — Толстый предостерегающе поднял палец. — Его биографию еще предстоит изучить. И насчет армии не ясно. Ты же в курсе, что службу в некоторых частях легендируют.
— И все равно я не понимаю, какого хрена его там бросили? — обозлился Тонкий. — Спец он или не спец, неважно. Сообщили бы официально — дескать, да, один наш гражданин пропал, надо искать. Югославы послали бы полицию, прочесали район. И нет проблем!
— По-моему, дело в следующем, — грустно заявил Толстый. — Кто-то наверху поспешил отрапортовать о законченной эвакуации. Нынешний премьер мыслит коммунистическими категориями, понятия «я не смог» для него не существует. Вот и пошло-поехало… Одно вранье зацепилось за другое, документики быстро подчистили, инсценировали автокатастрофу. А Ковалевские тут с боку припеку, квартирка им случайно досталась. Просто одна сволочь из Москвы шепнула другой сволочи в Питере, что есть бесхозное жилье. На самом деле судьба Рокотова нам пока неизвестна. Но больше шансов за то, что он жив-здоров и сейчас находится на пути домой… Так что тебе надо побыстрее на свой питерский контакт выйти. Появление живого владельца квартиры в планы Ковалевских не входит. А с учетом места работы дядюшки последствия могут быть печальными — Рокотова тихо удавят в камере, и все наши наработки пойдут коту под хвост…
Тонкий кивнул, и они неспешно направились к павильончику, где всегда было свежее пиво.
