– Ага, понял, – кивнул Секретарь Совбеза.
– Пойдем дальше... Та спецификация, что вы мне показали, скорее всего относится либо к системе “Радуга”, либо к “Маятнику”.
– О “Радуге” я слышал...
– Что слышали? – хитро прищурился Самуил Маркович.
– Программа космического размещения.
– Верно. Значит, знаете о системе. – Эксперт не стал дальше развивать тему, а полковник не спросил, более заинтересованный впервые упомянутым “Маятником”. Судьба спутника КН-710 так и осталась невыясненной. Самуил Маркович пребывал в уверенности, что управление системой “Радуга” находится под полным контролем специального подразделения. Иного представить себе он не мог. – Хорошо...
– О “Маятнике” можно подробнее?
– Конечно. Ваш допуск вполне позволяет... Итак. Система “Маятник” – это размешенные на территориях сопредельных ныне республик законсервированные шахты с ядерным оружием. Судя по представленному вами документу, восемь зарядов именно из этой серии.
– Каких республик? – изумился Секретарь Совбеза.
– Беларуси, Украины, Казахстана и Армении, – спокойно ответил эксперт. – По восемь-десять шахт. Приведение в боевую готовность занимает менее суток. Где конкретно расположены объекты – извините, не в курсе.
Полковник потер виски.
– Вы уверены?!
– Абсолютно, – теперь пришла очередь удивляться восьмидесятилетнему атомнику. – А вы что, потеряли над ними контроль?
– Мне об этом ничего не известно, – Секретарь Совбеза взял себя в руки. – Думаю, что нет.
– Так вы думаете или вы точно знаете? – строго спросил Самуил Маркович.
В десять семнадцать Владислав проявил первые признаки нетерпения.
Он внимательно осмотрел почти пустую улицу, припаркованные у ресторана автомобили, группу курящих на углу молодых людей.
Вроде всё спокойно.
За окнами кабака жизнь тоже текла без изменений – музыка, гул голосов, стелящийся по залу табачный дым, официанты с подносами, мягкий свет ламп. В течение последнего получаса в гостеприимно распахнутые двери зашло трое новых посетителей. А вышел только один – пузатый горец в черном костюме и белоснежной рубашке без галстука, севший в роскошный “Infiniti Q45t” серо-стального цвета и неторопливо укативший по каким-то своим делам. Номер седана Рокотов черкнул на висевшем по центру приборной доски листе блокнота.
Азад не появлялся.
В десять двадцать пять биолог-антитеррорист выложил все из карманов, оставив лишь деньги в сумме двухсот рублей, запер джип на секретный, открывающийся без ключа замок и переступил порог ресторана.
На нового посетителя никто не обратил ровным счетом никакого внимания.
Рокотов приблизился к стойке, уселся на банкетку и бросил перед собой сотню, внимательно оглядывая боковым зрением зал.
– “Мальборо” и стаканчик сока...
– Какого именно? – вежливо склонился вышколенный бармен с узким, как бритва, лицом и плотно прижатыми к черепу деформированными ушами.
“Борец, – автоматически отметил Влад, – средний вес, вольник или классика...”
– Апельсин есть?
– Да.
– Тогда его... – Уже не скрываясь, Рокотов посмотрел в зал.
Азада за столиками не наблюдалось.
– Кого-то ждете? – напряженно спросил бармен.
Юп-па! Что у него с голосом?
– Нет, – биолог повернулся к стойке и положил локти на полированное дерево, – просто смотрю... Из горячего что есть?
– Шашлык, люля, котлеты по-киевски, – затараторил бармен, явно стараясь потоком слов отвлечь посетителя от прозвучавшего пять секунд назад вопроса, – отличная соляночка. Из рыбного – осетрина и форель...
– Форель – это хорошо. – Влад из-под опущенных ресниц посмотрел на своего визави, делая вид, что поглощен освобождением пачки “Мальборо” от липнущей к пальцам полиэтиленовой пленки.
Бармен бросил взгляд куда-то за спину Рокотова и еле заметно подмигнул, невидимому соплеменнику.
“Интересно, где мой черножопый друг и что здесь, собственно, происходит?..”
– Давайте форель, – после недолгого раздумья “решился” Влад. – Где здесь руки моют?
– Туалет справа в конце зала, – опять почему-то напрягся бармен.
“Дурдом какой-то!”
Биолог не торопясь прошел вдоль стойки, распахнул выкрашенную в веселенький желтый цвет дверку и зашел в сияющее надраенным кафелем Г-образное помещение.
Никого.
Рокотов миновал кабинки, свернул к писсуарам и остановился.
У дальней стены, вытянувшись в струнку и прижимая к груди руки, лежал Вестибюль-оглы.
Мертвые, широко открытые глаза безучастно смотрели в потолок.
Из подреберья торчала деревянная рукоять.
Крови почти не было. Один профессиональный удар под углом снизу вверх разрубил сердечную мышцу маленького, но мужественного азербайджанца. Азад умер мгновенно.
Владислав почувствовал, как у него похолодело лицо.
Кулаки у Азада были конвульсивно сжать.
Сзади грохнула распахнувшаяся дверь.
Бежать было поздно.
Да и некуда – в туалетной комнате окон не предусмотрели.
– Стоять! – рявкнул детина в синей милицейской форме, направив в живот Рокотову дуло короткого автомата и пропуская мимо себя двух сержантов с пистолетами в вытянутых по американской полицейской моде руках.
Влад послушно поднял руки вверх и застыл, изобразив на лице полное непонимание происходящего...
Глава 8
У! А! КАЗАЧОК!
Владиславу грубо закрутили за спину руки, накинули на запястья стальные дуги милицейских “браслетов”, для профилактики дали по шее, выволокли к припаркованному у центрального входа патрульному автомобилю и запихнули в зарешеченное отделение, сопровождая свои действия непременным матом и обдавая биолога густым перегаром.
За полторы-две секунды Рокотов прокачал ситуацию, определил принадлежность ворвавшихся в туалет к рядам сотрудников органов и потому не сопротивлялся. Вел себя как любой нормальный человек, оказавшийся в таком положении – испуганно и нервно.
Группу захвата явно использовали втемную.
Кто-то заранее позвонил в местное отделение и сообщил о поножовщине в ресторане. Расчет примитивный, но верный. Вслед за разведчиком на объект должен был явиться и основной персонаж. Противник приблизительно взял получасовой тайм-аут и попал в точку. Можно было не сомневаться, что уже завтра утром найдутся несколько свидетелей, которые однозначно опознают Влада как человека, поссорившегося с убитым за пару минут до происшествия и предложившего тому “выйти разобраться”.
